Храм океанов - Александр Прозоров

Малому числу слуг дом требовался небольшой. Для него семь старых лип и вязов, сплетясь ветвями, перекрыли небольшую расселину, шагов двадцати в ширину и почти в сотню длиной. Смертным ученик повелителя отвел нижнюю часть гнездовья, где у каждого имелся небольшой закуток с плетеными стенами и гамак из лозы. Логово бога располагалось выше — тайну его местонахождения выдавал мелкий сухой песок, местами струящийся вдоль стволов.

Из нижнего темного жилья нуар забрал десяток светлячков, приказав им перелезть себе в волосы, потом по толстым ветвям наружной стены забрался наверх и пошел по мягкой, пружинящей кровле, осторожно раздвигая ногами густую листву. Он искал норы ночных крикунов. Втиснуться в них человеку, конечно, невозможно — но если ветер занесет в такой лаз семечко, то его наверняка можно будет достать и рукой. Норки у крикунов всегда сухие: кровля жадно впитывает влагу любого дождя, отводя лишнюю воду, а от земли сырость на такую высоту не поднимается. Где еще сохраниться семени, как не здесь?

Слева донесся недовольный писк — страж бога повернул на звук и присел возле темного зева. Услышав приближение чужака, крикун заорал погромче, привлекая внимание местного нуара. В тихом доме, не знающем женского смеха и детской беготни, этот вопль показался куда более громким, нежели был на самом деле, и Шеньшун поторопился успокоить зверя, похвалив его и приказав замолчать. Наклонил голову вниз, вглядываясь в темноту. Светлячки, защекотав ему уши, один за другим спустились вниз, зажглись, расползаясь по стенкам.

Толстый слой сухой трухи, накопившейся в норе, подсказал, что нуар ищет в нужном месте — все, что попадало в эту ловушку, оставалось здесь навсегда. Высохшие, скукожившиеся листья, крылышки съеденных крикуном жуков и стрекоз, пожелтевшие от времени, ломкие, пересохшие стебельки травы. И множество выцветших липовых семян.

Шеньшун поворошил труху, насколько хватало длины рук, но кленовых крылаток так и не обнаружил. Отозвав светлячков, он поискал следующий лаз. Здесь все прошло куда проще — крикун, укрывшийся в самом конце глубокой и извилистой норы, даже не проснулся, а в трухе у входа ничего интересного не нашлось.

Мысленно ругаясь, страж богов отправился дальше, но, к своему изумлению, других нор не встретил. Маленький домик охраняли всего два крикуна! Хотя здесь, на отшибе, больше, наверное, и не требовалось.

В печали и унынии Шеньшун перебрался с теплой и мягкой, сладко пахнущей кровли дома на примыкающую скалу. Светлячки, не понимая его смятения, копошились в волосах, выискивая спокойное место, первый из крикунов издал сонный недовольный писк.

«И что я скажу богу?» — подумал нуар и тут же, словно в ответ, услышал разговор повелителя с учеником:

— Ты храбр в своих стараниях, Растущий, но ты должен быть готов к трудностям, — вещал Повелитель Драконов, даже не подозревая, что его могучий глас звучит в сознании грустящего стража. — Есть наша воля и знания, есть голос власти и Родильные древа, есть опыт сотен поколений. Но есть и непреложные законы мироздания, переступить которые даже нам не так-то просто.

Дракон не попрекал своего ученика — он только радовался за его неожиданный порыв, однако опасался его спугнуть и заранее готовил молодого сородича к возможным разочарованиям.

— Да, ты прав. Смертные слуги были бы куда сильнее и выносливее, если бы их торс с руками находился на туловище крепкого четвероногого зверя. Но трудность в том, что все животные, что нам известны, имеют только четыре конечности. Когда ты совмещаешь зародыши животных в почке Родильного древа, их органы и скелет не складываются, добавляясь, а замещаются один другим или меняются к чему-то среднему. Увы, Растущий, законы мироздания предписывают животным только четыре конечности. Возможно, таковыми они остаются не только на Земле, но и во всех прочих мирах, в которых побывал Великий Сеятель.

— А как же спинозуб? — ответил ученик. — У него на хребте десятки костяных пластин, каждой из которых он может шевелить, как угодно, сбрасывая грузы, принимая их или разделяя на порции. Разве это не дополнительные конечности?

— Его скелет и органы такие же, как у прочих ящеров, — с готовностью ответил Дракон. — Создавшая первого спинозуба Белоспинка не нарушила общего закона, она просто добавила к возможностям прежнего зверя новые. Причем даже это было совсем не просто. Ученая наметила план изменений и следовала ему больше полувека, воздействуя на зародыши поколение за поколением. Ты тоже можешь добиться своей цели, если проявишь настойчивость. Но будь готов к очень долгому труду. Возможно, труду всей своей жизни. Кто знает, кто знает, может, ты и создашь новых многоконечных зверей и в конечном итоге станешь одним из Сеятелей.

— А разве Сеятелей было много? — удивился ученик.

— Конечно, — подтвердил Повелитель Драконов. — Подумай сам: в нашем мире обитают сразу несколько видов живых существ, абсолютно не схожих друг с другом. Это животные с четырьмя конечностями и скелетом внутри — раз, это насекомые со множеством ног и скелетом снаружи — два, это растения — три и грибы — четыре. Любой из этих живых миров способен существовать сам по себе, не замечая другого, у каждого свои размеры, свои правила и свой ток времени. Разве не понятно, что каждый из них создавался и высевался разными создателями? И, наконец, все мы, не имеющие рук и ног, но в отличие от прочих существ обладающие разумом — разве мы могли быть порождены тем же Создателем, что придумал пауков или кактусы? Ведь мы разнимся с ними до такой степени, что у нас не найти вообще ни единого похожего органа! Мир богов — это пятый мир, мир пятого Сеятеля. И только то, что мы с животными, насекомыми, грибами и растениями способны кушать друг друга, подсказывает, что основа для всех созданий была все-таки одна. Посему, Растущий, будь готов к любой неожиданности. Место Сеятеля вовсе не является запретным и недостижимым. Возможно, оно ожидает именно тебя!

— Это невероятно, учитель… — не поверил юный бог.

— Про все наши достижения когда-то говорили, что они невероятны, Растущий, — нравоучительно ответил Повелитель Драконов. — Что невозможно повелевать растениями, как зверьми, что невозможно летать без воздуха, невозможно создать несуществующих животных, скрестить рыб и зверей или наделить слуг частицей воли бога. И тем не менее, рано или поздно находился ученый, который это невероятное осуществлял…

Шеньшун, рассеянно царапавший тонким прутиком трещину в камне, вдруг вывернул с прочим мусором кленовую крылатку — и мгновенно забыл про разговор повелителей. Упав на колени, нуар принялся расковыривать одну выемку за другой, пока, наконец, в одной из глубоких выбоин не нашел целую горсть сухой трухи, в которой обнаружились три вполне еще крепких, закрученных кленовых пластинки с темной капелькой семени на конце.