Неженка - Сьюзен Филлипс

Клоуи была готова закутать Франческу в вату и запереть в красивой шелковой комнате, где ничто не могло ранить ее.

— Нет! — кричала она, когда Франческа уносилась от нее и бежала по тротуару за голубем. — Вернись! Не убегай!

— Но я люблю бегать, — возражала Франческа. — Ветер делает свисточки в моих ушах!

Клоуи становилась на колени и протягивала руки:

— Когда ты бегаешь, у тебя лохматятся волосы и краснеет лицо. Люди не будут тебя любить, если ты станешь некрасивой.

Она крепко сжимала Франческу в своих объятиях, произнося эту самую страшную угрозу, которую использовала так же, как другие матери пугают страшилищем своих непослушных детей.

Иногда Франческа бунтовала, втихомолку кувыркаясь или качаясь на ветке дерева, когда ее няня чем-то отвлекалась. Но ее шалости всегда обнаруживались, и любвеобильная мамаша, которая никогда ничего ей не запрещала, которая никогда не бранила ее даже за самые ужасные проступки, настолько теряла рассудок, что пугала Франческу.

— Ты могла убиться! — истерически кричала она, указывая на пятно от травы на желтом полотняном платьице Франчески или на грязную полоску на ее щеке. — Посмотри, как некрасиво ты выглядишь! Какой ужас! Никто не любит уродливых маленьких девочек!

А затем Клоуи начинала рыдать так душераздирающе, что Франческа пугалась. Несколько подобных тягостных эпизодов — и Франческа усвоила урок: в жизни можно все… что можно делать, сохраняя прелестный вид.

Обе они вели элегантный бродяжий образ жизни на проценты с наследства Клоуи, а также от щедрот многих мужчин, которые проходили через жизнь Клоуи так же, как в свое время их отцы проходили через жизнь Ниты. Выраженное чувство стиля и расточительность Клоуи создали ей в международных светских кругах репутацию занимательной спутницы и интересной хозяйки дома, репутацию человека, на которого всегда можно положиться, когда надо оживить даже самую скучную ситуацию. Это Клоуи настаивала, что последние две недели февраля всегда нужно проводить на серповидных пляжах Рио-де-Жанейро; Клоуи оживляла скучные часы в Довиле, когда всем приедалось поло, устраивая увлекательный поиск сокровищ: все носились в маленьких машинах по французской глубинке, ища лысых священников, неограненные изумруды или хорошо охлажденную бутылку «Шеваль бланк № 19»; Клоуи настояла как-то на Рождество уехать из Сент-Морица на виллу Муриша в Алгарве, куда их пригласила веселая и распущенная компания рок-звезд с бездонным запасом гашиша.

Обычно Клоуи брала с собой дочь вместе с няней и очередным воспитателем, нанятым для беспорядочного образования Франчески. Днем они держали Франческу отдельно от взрослых, но вечерами Клоуи иногда демонстрировала ее утомившемуся обществу, как особенный карточный фокус.

— Эй, смотрите-ка, вот она! — объявила Клоуи как-то раз на вечеринке, приведя Франческу на ют яхты Аристотеля Онассиса «Кристина», вставшей на якорь у берегов Тринидада. Зеленая накидка покрывала широкий диван на корме, и гости сидели, удобно откинувшись в креслах, стоявших на краю мозаичной картины, выложенной на тиковой палубе. На мозаике танцевали, а через час она могла опуститься на девять футов, и ее покрывала вода, так что желающие могли поплавать перед уходом.

— Иди сюда, моя прекрасная принцесса, — сказал Онассис, протягивая руки. — Поцелуй дядюшку Ари.

Франческа протерла свои сонные глаза и шагнула вперед — дорогая кукольная маленькая девочка. Ее прелестный маленький рот имел форму лука Купидона, а зеленые глаза открывались и закрывались, как у игрушки. Пена бельгийских кружев на ее длинной белой ночной рубашке волновалась под ночным бризом, из-под края рубашки выглядывали босые ступни с маленькими пальчиками, ноготки которых были покрыты лаком нежного розового оттенка, как на внутренней стороне кроличьего уха. Франческе было всего девять лет, и ее разбудили в два часа ночи, но ее чувства уже просыпались. Весь день она провела под опекой слуг и сейчас была готова использовать шанс привлечь внимание взрослых. Может быть, если сейчас она хорошо проявит себя, завтра они позволят ей сидеть рядом с ними на палубе!

Онассис, с его клювоподобным носом и узкими глазками, даже ночью закрытыми большими солнечными очками устрашающего вида, пугал ее, но Франческа покорно шагнула ему в объятия. Прошлым вечером он подарил ей прекрасное ожерелье, формой напоминающее морскую звезду, и она не хотела бы лишиться других подарков, которые могли появиться таким же образом.

Когда он поднял ее к себе на колени, Франческа взглянула на Клоуи, прижимавшуюся к своему тогдашнему любовнику Джанкарло Моранди, итальянскому гонщику «Формулы-1».

Франческа знала всех любовников матери, потому что Клоуи рассказывала ей о них. Любовники — это очаровательные мужчины, которые заботятся о женщинах и дарят им красивые чувства. Франческа не могла дождаться, когда вырастет и заведет себе своего собственного любовника. Не Джанкарло, нет.

Иногда он обижал мамочку, уходя к другим женщинам, и заставлял ее плакать. Любовник Франчески должен будет читать ей книжки, брать ее в цирк и курить трубку, как некоторые из мужчин, гулявших со своими маленькими дочками по Серпантину.

— Внимание, внимание! — Клоуи встала и хлопнула в ладони над головой, как один из танцоров фламенко на представлении которое Франческа видела, когда они последний раз были в Торремолинос. — Моя маленькая дочь сейчас покажет, какие вы все неотесанные мужланы!

Это заявление было встречено насмешливым улюлюканьем, и Франческа услышала, как Онассис посмеивается ей в ухо.

Клоуи снова ласково прислонилась к Джанкарло, прижимаясь своей ногой в белых шортах от Корреджи к его икре, и кивнула головой в сторону Франчески.

— Не обращай на них внимания, дорогая, — высокомерно бросила она. — Они выскочки самого худшего пошиба. Я не понимаю, почему их терплю.

Кутюрье хихикнул. Клоуи указала головой на низкий столик красного дерева. Клиновидный локон новой прически «сэссон» качнулся по ее щеке, образовав резкий прямой край.

— Поучим-ка их, Франческа! Все они, кроме твоего дяди Ари, полные профаны.

Франческа соскользнула с колен Онассиса и пошла к столу.

Она чувствовала, что все глаза обращены на нее, и сознательно затягивала момент, медленно шагая, расправив плечи, играя роль маленькой принцессы на пути к трону. Когда Франческа подошла к столу и увидела шесть небольших фарфоровых ваз с золотым ободком, она улыбнулась и откинула волосы с лица. Встав на колени на коврик перед столом, она внимательно рассматривала вазы.

Их содержимое — шесть горок свежайшей икры — сияло на белом фарфоре разными оттенками красного, серого и бежевого. Она коснулась рукой последней вазы, в которой возвышался холмик жемчужно-красной икры.