На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах - Спицын Евгений Юрьевич

Так Турция, не в последнюю очередь благодаря жесткой позиции И. В. Сталина и В. М. Молотова, стала для западных стратегов и дипломатов важнейшим элементом сдерживания Москвы. В свою очередь, высшее советское руководство, выдвинув неприемлемые для Анкары территориальные претензии, добилась обратного эффекта: турецкое правительство стало куда более энергично искать поддержки у ведущих западных стран, что в конечном счете заметно ускорило движение Турции в сторону НАТО, куда она вступила в феврале 1952 года. Лишь после смерти И. В. Сталина новые советские вожди стали выстраивать более гибкую политику в отношении Анкары и отказались от всех территориальных претензий и пересмотра прежнего режима Черноморских проливов, о чем В. М. Молотов уведомил турецкое правительство через нового посла Фаика Хозара в официальной правительственной ноте от 30 мая 1953 года[40].

в) Греческий кризис 1944–1949 годов

Как известно, в сентябре 1941 года, вскоре после оккупации всей территории материковой и островной Греции германскими, болгарскими и итальянскими войсками, здесь началось мощное партизанское движение, в котором ключевую роль сыграли греческие коммунисты, создавшие широкий Национально-освободительный фронт (ЭАМ) во главе с новым Генеральным секретарем ЦК Йоргисом Сиантосом и Народно-освободительную армию Греции (ЭЛАС), которую возглавил триумвират в составе Ариса Велухиотиса, Стефаноса Сарафиса и Маркоса Вафиадиса[41]. В ходе трехлетней ожесточенной борьбы греческие партизаны практически полностью освободили страну от фашистской оккупации и взяли под контроль значительную часть страны. Однако в октябре 1944 года во исполнение Казертских соглашений, подписанных в Италии, в Афины и Салоники были введены английские войска под командованием генерала Р. Скоби, на штыках которых в греческую столицу вскоре прибыло и эмигрантское («каирское») правительство Георгиоса Папандреу.　

Как считают ряд историков (Т. Герозисис, П. Дзанетакос), именно правительство Г. Папандреу де-факто исполнило неприглядную роль своеобразной ширмы в период проведения британским военным командованием второго этапа операции «Манна», в ходе которой британский фельдмаршал Генри Уилсон полностью реализовал план У. Черчилля по разгрому Народно-освободительного фронта Греции. Кульминацией в реализации этого плана стала так называемая «Декемвриана» — кровопролитные декабрьские бои в Афинах, — когда при активной поддержке англичан «Бригада Римини» под командованием полковника Т. Цакалотоса и «Священный отряд» во главе с генералом Х. Цигантесом подавили вооруженное восстание греческих партизан, которыми командовал Эммануил Мандакас. В сложившихся условиях по настоянию Й. Сиантоса Компартия Греции пошла на прекращение вооруженной борьбы и в середине февраля 1945 года подписала с новым правительством генерала Николаоса Пластираса знаменитое Варкизское соглашение, в соответствии с которым ЭЛАС была распущена, а ее отряды разоружены.　

Между тем в конце мая 1945 года в Грецию из заточения в нацистском лагере Дахау вернулся прежний Генеральный секретарь ЦК КПГ Никос Захариадис, который был решительно настроен на вооруженную борьбу за власть. В начале октября 1945 года состоялся VII съезд КПГ, который отверг позицию ряда членов ЦК, считавших, что существует какая-либо возможность мирного прихода к власти, поскольку, как заявил сам Н. Захариадис, в греческой политике всегда «существовал и существует английский, а точнее англосаксонский фактор». Поэтому в середине февраля 1946 года II Пленум ЦК КПГ принял окончательное решение отказаться от участия в ближайших парламентских выборах и начать вооруженную борьбу с «монархофашистами», которые сидят на штыках британских оккупационных войск.　

Это решение, принятое членами ЦК, базировалось на их уверенности в том, что Москва, Белград, София и Тирана окажут им серьезную поддержку в борьбе с прогнившим режимом королевского регента архиепископа Дамаскина. Поэтому уже в марте 1946 года, возвращаясь из Праги с VIII съезда КПЧ, Н. Захариадис лично встретился в Белграде с Иосипом Броз Тито, а затем прибыл в Крым на встречу с самим И. В. Сталиным, которые высказались в поддержку позиции КПГ.　

Следует сказать, что ряд современных авторов (С. Я.Лавренов, И. М. Попов[42]) утверждают, что советский лидер якобы обманул греческих коммунистов, которые не ведали о существовании так называемого «процентного соглашении» о разделе сфер влияния в Европе, подписанного И. В. Сталиным и У. Черчиллем еще в октябре 1944 года. В результате греческие коммунисты де-факто оказались один на один с королевскими войсками генерала А. Отонеоса и не подчиненными ему элитными частями генералов Т. Цакалотоса и X. Цигантеса, опиравшимися на военную поддержку Великобритании и США. Однако это далеко не так. Как установили их коллеги (А. А.Улунян, А. А. Калинин, П. Ставракис[43]), действительно, вплоть до марта 1947 года прямая помощь Москвы греческим коммунистам оставалась, по сути, минимальной, и с октября 1946 года все поставки военной техники и вооружений шли в основном из Югославии. Однако нет никаких сомнений, что эта акция была санкционирована именно Москвой. Вместе с тем И. В. Сталин, прекрасно сознавая ограниченность собственных военно-политических ресурсов, в реальной политике был склонен проявлять особую осмотрительность и осторожность. Его безусловным приоритетом в тот период являлась исключительно Восточная Европа, а не Балканы. Хотя недавние исследования по истории советской внешней политики, которые базируются на рассекреченных архивных документах, воочию показывают, что «доктрина Трумэна» и «план Маршалла» стали для Кремля своего рода поворотным пунктом. До того Москва старалась не провоцировать Вашингтон и последовательно отстаивала свои интересы только в «поясе собственной безопасности» по периметру советских границ. Более того, она была готова даже идти на попятную, если встречала жесткий отпор, как, например, в Турции или Иране. Но теперь ситуация резко поменялась.　

В итоге помощь Москвы и Белграда позволила греческим повстанцам резко активизировать свою борьбу против «монархо-фашистов», окопавшихся в новом правительстве короля Георга II, вернувшегося на престол в сентябре 1946 года. Уже в конце октября было объявлено о создании Демократической армии Греции, которую возглавил генерал Маркос Вафиадис, а в феврале 1947 года III Пленум ЦК КПГ принял секретный план «Озера», который предусматривал освобождение от монархистов всей Македонии и Фракии со столицей в Салониках. Более того, в мае 1947 года греческий генсек прибыл в Москву и во время личной встречи с А. А. Ждановым передал ему полный список военной техники, вооружений и иных средств, необходимых для победы коммунистов. Кроме того, Москва предприняла и ряд дипломатических шагов, которые зримо продемонстрировали ее крайне негативное отношение к официальным греческим властям. Так, в июле 1947 года по решению Политбюро контр-адмирал К. К. Родионов был освобожден от обязанностей советского посла[44] и вплоть до июля 1953 года советский дипкорпус в Афинах возглавлял временный поверенный в делах Н. П. Чернышев.　

Между тем этим же летом 1947 года обстановка на Балканах резко обострилась. Американцы, сменившие англичан в качестве доминирующей силы на Балканах и в Средиземноморье, торопились «навести порядок» в Греции, поскольку поражение греческих коммунистов должно было стать прямым сигналом для антисоветских выступлений во всех странах «народной демократии». Одновременно по подсказке Вашингтона очередное марионеточное правительство Димитриоса Максимоса провело целую операцию по стратегической дезинформации, опубликовав в ряде центральных афинских газет подложное интервью И. В. Сталина, в котором открыто говорилось о поддержке Москвой неких «народно-демократических сил» в деле расчленения Греции.