Мафия - концерн преступников - Леонид Колосов

Став в двадцать лет управляющим поместьем, Леджио сколотил вокруг себя банду киллеров и начал буквально терроризировать население Корлеоне. Резко полезла вверх кривая ограблений и убийств. От пуль бандитов погиб в марте 1948 года председатель местной палаты труда коммунист Плачидо Риццотто. Он вел непримиримую борьбу против землевладельцев и мафии, во главе которой стояли в то время директор корлеонской больницы Микеле Новарра и его правая рука Лючано Леджио, или «Красная примула».

Товарищ Риццотто был убит в одном из пригородов Корлеоне. Случайным свидетелем преступления оказался тринадцатилетний пастушонок Джузеппе Летиция. Потрясенный увиденным, он прибежал домой и в горячечном бреду раскрыл тайну зверской расправы над человеком своим родителям. Отец Джузеппе повез сына в больницу и рассказал о причине его заболевания доктору Новарра. А через два часа Джузеппе умер. Вскрытие показало, что мальчонке кто-то ввел сильнодействующий яд в вену. Кто-то… Хотя всем ясно, что сделал это доктор Новарра, которому нужно было спасти «Красную примулу» — убийцу Риццотто.

Впрочем, дружба между Новарра и Леджио несколько позже начала остывать. «Красная примула» стал тяготиться чрезмерной властью своего босса и покровителя. К тому времени бывший пастух неслыханно обогатился на спекуляции краденым скотом. Он решил расширить сферу своей деятельности. Но на пути встал Новарра. Первая схватка между боссами началась из-за строительства плотины на реке Беличе, которая должна была дать воду окрестным плантациям цитрусовых. Леджио был заинтересован в строительстве плотины, ибо он — владелец огромного парка грузовых машин и надеялся заработать на перевозках стройматериалов. Новарра же был против. В его руках находилось распределение воды в этом районе, где она ценится на вес золота и где мафия за каждый литр дерет с крестьян втридорога. Леджио выставил на выборах кандидата либеральной партии, который в случае успеха обещал «Красной примуле» принять решение о строительстве плотины. Но в Корлеоне победил демохристианин—человек доктора Новарра.

Однако Леджио отнюдь не собирался складывать оружие. И вот в один из августовских дней 1958 года, когда Новарра ехал из Палермо в Корлеоне, на его пути оказался грузовик. Как только Новарра притормозил свою автомашину, из грузовика раздалась автоматная очередь. А через некоторое время средь бела дня на центральной улице Корлеоне неизвестные перебили всех друзей Новарра, его телохранителей. После этого Леджио стал неограниченным повелителем в Корлеоне.

Однажды «Красной примуле» не повезло. Дело в том, что бандит в связи с тяжелой болезнью — туберкулезом костей — был вынужден время от времени ложиться в больницу. Там его и схватили полицейские. Газеты писали, что острый приступ болезни помешал Леджио протянуть руку к лежавшему на тумбочке пистолету. Когда в палату ворвались полицейские, он крикнул: «Не стреляйте, перед вами беспомощный калека!» Но, отлежавшись, Леджио бесследно исчез из римской клиники, хотя его охраняли полицейские…

«Каковы же подлинные причины этой поистине необычной неуловимости «Красной примулы» из Корлеоне, — писал еженедельник «Эспрессо», — который сумел не только подлечиться в одной из лучших клиник Рима, но и затем спокойно и беспрепятственно бежать в неизвестном направлении? Согласно показаниям, заслуживающим доверия, именно Леджио убил известного бандита Сальваторе Джулиано. Устранение последнего было выгодно некоторым влиятельным политическим деятелям того периода, ибо оно обеспечило молчание о действительных вдохновителях расправы с батраками — социалистами и коммунистами, учиненной бандой Джулиано в мае 1947 года в Портелла делла Джинестра на Сицилии. Эти вдохновители, хотя некоторые имена произносились шепотом (в частности, имя бывшего тогда министром внутренних дел Марио Шельба и имя покойного министра— христианского демократа Бернардо Маттарелла), не были ни разоблачены, ни осуждены. Почему Леджио, несмотря на все его преступления, все же бежал из клиники? Говорят, именно потому, что он знал слишком много секретов».

Сейчас Леджио содержится в миланской тюрьме после своего недавнего ареста, о котором мы писали выше. Заговорит ли ныне «Красная примула»? Никто пока не может дать определенного ответа на этот вопрос. Почему? Да потому, что очень много знает Лючано Леджио. Он убивал не только своих конкурентов и не только по собственному выбору, но и по заказу: таинственное исчезновение прогрессивного журналиста Мауро Де Мауро и убийство генерального прокурора Палермо Пьетро Скальоне, как сейчас утверждают на Апеннинах, тоже ведь не обошлись без участия Леджио. А имена этих двух жертв связаны с попыткой раскрытия крупнейшего политического преступления в Италии — гибели президента государственного нефтеметанового общества «ЭНИ» Энрико Маттеи.

Общий знаменатель трех неизвестных

Каменный Леонардо да Винчи угрюмо взирает с высоты своего пьедестала на проносящиеся подобно шмелиному рою вереницы автомашин. Одни из них устремляются налево, к международным линиям аэропорта Фьюмичино, другие — направо, к внутренним… «Если бы Леонардо ожил хотя бы на минуту, — язвят острые на язык римляне, — он наверняка сгорел бы со стыда от того, что люди назвали его именем этот нелепый аэродром». О вкусах не спорят. Но можно понять пристрастность жителей Вечного города. Их память еще хранит скандальную историю, связанную со строительством аэропорта имени Леонардо да Винчи, которую газетчики, видимо, недаром окрестили в свое время «аферой века». Не в меру лихие подрядчики не только многократно завысили смету предварительных расходов, но и ввели настолько жесткий режим экономии стройматериалов, что на Фьюмичино и по сей день что-нибудь, но обязательно ремонтируют. Ходили слухи, что в создании «золотого» аэродрома активное участие принимали через подставных лиц некоторые крупные боссы сицилийской мафии. Правда, говорили об этом шепотом, но довольно настойчиво. Отсюда улетел в свой последний рейс на Сицилию самолет президента «ЭНИ» Энрико Маттеи. В том, что он не возвратился в Вечный город, тоже была замешана сицилийская мафия. И об этом говорили, кстати, во всеуслышание.

Имя прогрессивного итальянского кинорежиссера Франческо Рози широко известно как на Апеннинах, так и за рубежом. Его киноленты отличают не только высокая художественность и политическая заостренность, но и поразительная для избранного им жанра документальность, стремление не только рассказать о событии, но и раскрыть его. Правда, в тот раз, несколько лет назад, после просмотра в узком кругу премьеры фильма «Энрико Маттеи» Рози на мой вопрос о причинах трагической гибели президента общества «ЭНИ» лишь безнадежно пожал плечами.

— Я хотел еще раз привлечь внимание общественного мнения к обстоятельствам его смерти, обстоятельствам, которые мне не удалось выяснить по некоторым, не зависящим от меня причинам…

Кинокартина начинается и заканчивается одним и тем же эпизодом. Окутанные предрассветным туманом, молчаливо стоят деревья на лесной поляне. Ковш экскаватора поднимает из глубокой ямы, наполненной жидкой грязью, обломок фюзеляжа реактивного самолета. Карабинеры несут что-то в окровавленной простыне. Люди, окружающие место катастрофы, отворачиваются. В простыне то, что осталось от инженера Маттеи, его личного пилота — кавалера золотой медали Сопротивления Бертуцци и американского журналиста Вильяма Мак Хейла, который в это время заканчивал биографическую книгу о президенте «ЭНИ». Так оно было и на самом деле.

А в середине фильма — рассказ о поистине легендарной жизни этого человека, начавшего самостоятельную жизнь с мытья тарелок в неаполитанской траттории «Тетка Тереза», отважно сражавшегося в рядах Сопротивления и возглавившего в конце сороковых годов крупнейшее государственное объединение страны. Да, Маттеи представлял интересы национальной буржуазии, и на этот счет ни у кого не возникало никаких иллюзий. Но он был антифашистом и патриотом своей страны. Именно он доказал возможность создания в Италии национальной нефтеметановой промышленности, освобождения ее от кабалы, навязанной после войны международным нефтяным картелем, именуемым «Семью сестрами».

«Стандард ойл оф Нью-Джерси», «Сокони мобил ойл К0», «Стандард ойл оф Калифорния», «Тексас ойл К0», «Галор ойл корпорейшн», «Бритиш петролеум компани», «Ройял датч-Шелл». Союз американских, английских и голландских нефтяных королей, вернее, королев — все же «сестры». В течение десятилетий они диктовали цены на нефть и нефтепродукты на европейских рынках, единолично устанавливали условия нефтяных концессий. Маттеи первым пробил брешь в нефтяной монополии «сестер» сначала на Апеннинах, а затем и в некоторых ближневосточных странах, где он предложил более выгодные для развивающихся государств условия распределения прибылей.