Час испытаний - Эдуард Ростовцев

— Девчонка! — почти не размыкая губ, говорит Зинаида Григорьевна. — Не меня одну — десятки людей ты ставишь под удар.

— Но они ничего не заподозрили, — пытается оправдаться Галка.

— А ты уверена в этом? Думаешь, если тебя не схватили сразу, то они ничего не поняли? Дураками их считаешь! А знаешь ли, что по правилам конспирации мне сейчас из города исчезнуть надо, а тебя…

— Делайте со мной, что хотите, — бледнея, говорит Галка, — но, верьте, я не подвела вас..

— Не знаю, — жестко бросает Зинаида Григорьевна и, забрав платье, выходит из кабины.

Галка устало прислоняется лбом к холодному зеркалу,

— Ну вот, я переставила рукав, — раздается за ее спиной голос хозяйки ателье. — Сейчас должно быть хорошо. Необходимо срочно достать медикаменты, — понижает голос Зинаида Григорьевна, расправляя складки Галкиного платья. — Йод, бинты, стрептоцид. Деньги у тебя есть. Но смотри, без всяких «художеств». Будь осторожна.

Никогда еще Галка с такой охотой не примеряла платье.

Легко сказать: «Достань в оккупированном городе несколько литров йоду и тысячу метров бинта». Частные аптеки отпадают. Не потому, что за ними наблюдают агенты полиции, а потому что в этих аптеках, кроме слабительного, ничего нет. На базаре у мелких спекулянтов можно купить из-под полы индивидуальные пакеты. Но три—четыре или даже десять пакетов — не решение вопроса. А что если обратиться к Крахмалюку? Через него, говорят, все можно достать. Правда, бывший джазист не задумываясь продаст и Галку, если ему побольше заплатят. Нет, к его услугам она прибегнет лишь в крайнем случае. Зинаида Григорьевна права — надо быть осторожной.

Галка попыталась использовать свои знакомства среди итальянских офицеров. Риск был невелик. Не избалованные победами и трофеями, вынужденные довольствоваться подачками не особенно щедрых немецких союзников, доблестные воины дуче весьма активно занимались коммерцией, нередко пуская в оборот казенное имущество. И если солдаты продавали на рынке краденые сигареты, мыло и консервы, то офицеры «уступали» перекупщикам мошеннически списанное с учета обмундирование, спирт, бензин и даже фураж. При таких сделках, разумеется, лишние вопросы не задавались. Однако Галке не повезло. Единственный врач-итальянец, которого она знала, оказался пьяницей и жуликом. Он заверил Галку, что достанет все необходимое, взял задаток и… пропил его. На следующий день он ничего не помнил или делал вид, что не помнит.

Однако именно этот забулдыга от медицины направил к Галке Вильму Мартинелли…

В конце рабочего дня к Галкиному столу в приемной коменданта подошла молодая женщина в плаще: шумно сбросила мокрый капюшон — на улице только прошел дождь — и тряхнула пышными, коротко подстриженными волосами. Женщина слегка наклонилась к Галке.

— Простите, я не помешаю?

— Слушаю вас, синьора.

— Увы, пока синьорина, — рассмеялась женщина. — Никто замуж не берет.

— Разрешите вам не поверить, — невольно улыбнулась Галка. — Мужчины не долго раздумывают, когда встречают таких красивых девушек, как вы.

Галка говорила искренне. Итальянка была хороша собой: правильные черты нежного лица, ослепительно белые зубы, стройная крепкая фигура. Ее немного портила твердая, почти мужская походка и многочисленные жесты, которыми она сопровождала каждое слово.

— Мужчина мужчине рознь, — весело подмигнула итальянка и тут же протянула Галке руку. — Старший лейтенант Вильма Мартинелли — военный врач. Мне о вас говорил доктор Туроти из гарнизонного госпиталя.

Галка обрадовалась и насторожилась одновременно. Не новая ли это афера Туроти? Но Мартинелли не походила на сообщницу старого пропойцы.

— Наши офицеры, вероятно, замучили вас, — кивая на лежащие перед Галкой документы, говорила Вильма. — Но что поделаешь — итальянцам трудно осилить русский язык. Вообще у вас странная родина, синьорина. Чужеземцам здесь все дается с большим трудом — и язык, и города. Порой мне кажется, что, даже владея языком, не так-то просто договориться с местными жителями. А что делать тем, кто вообще не смыслит ни слова по-русски? Вчера в ресторане я полчаса объясняла официанту, что хочу выпить бокал сухого вина, а в итоге он принес мне наливки.

Из комендатуры они вышли вместе. Немного смущаясь, итальянка попросила Галку зайти с ней в один—два магазина — с продавцами так трудно объясняться. О медикаментах девушка даже не вспоминала. Вначале Галке казалось, что итальянка хитрит, но вскоре убедилась, что та ничего не знает.

Вильму интересовали только магазины. Но в отличие от полковника Стадерини, она ничего не покупала. Галка уже несколько раз замечала, как, осмотрев ту или иную вещь, Вильма с сожалением возвращала ее продавцам.

— Дорого, — сказала она Галке, когда они вышли на улицу.

— Но если синьорина хочет купить то платье, я могу занять ей денег, — предложила Галка.

— Не люблю делать долги, — улыбнулась Мартинелли. — У меня дурная привычка — возвращать их. И прошу вас, не обращайтесь ко мне так официально. Зовите меня Вильмой. А еще лучше — перейдем на «ты». Договорились?

— Договорились.

— Мои старики совсем вышли из строя, — беря Галку об руку, доверительно рассказывала Вильма. — Богатства у нас никогда не было — жили на зарплату отца. Жили неплохо, пока не началась война. Ты не представляешь, как сейчас трудно в Италии тем, кто живет честным трудом. Цены растут из месяца в месяц, а пайки урезывают с каждым днем. Многие буквально холодают. Я отсылаю домой почти всю свою зарплату. А мне так хочется иметь хотя бы пару хороших платьев. Жизнь остается жизнью даже на войне. Конечно, я могла бы иметь деньги и наряды. Этот вице-осел в адмиральской попоне — Рейнгардт так и липнет ко мне. Кроме меня, никаких врачей не признает. Старая перечница! Ты не подумай, что я святая Если мне нравится человек, то я плюю на всякие условности. Только вот беда — мне всегда нравятся те, у кого пустой карман.

— Сейчас некоторые офицеры научились добывать деньги, — осторожно вставила Галка.

— Ну, это наука несложная — грабить жителей и обирать пленных, — криво усмехнулась Вильма. — Ты советуешь мне следовать их примеру?

— Ты меня не поняла! — вспыхнула Галка, но тут же взяла себя в руки. — Я говорю о тех, кто занимается коммерцией. Между нами говоря, кое-кто из высокопоставленных лиц, не без выгоды для себя, продает на рынке списанное с учета обмундирование, фураж и даже продукты.

— Интересно, кто же этим занимается? — оживилась Вильма. — Уж не сам ли Стадерини?

— Ну сам он, конечно, на базар не ездит…

— Забавно! — рассмеялась Вильма. — Военный комендант в роли торговца тряпьем. Бегемот-старьевщик. Ну хорошо. Этот толстяк Стадерини может продавать залежалое обмундирование, — снова помрачнела она. — Но что продать мне? Резиновые клистиры или пипетки?

— Мне как-то один человек говорил, что он купил бы йод, бинты и стрептоцид, — как можно равнодушнее сказала Галка — На рынке эти предметы сейчас поднялись в цене.

— Ты серьезно? — остановилась Вильма.

— Так он мне сказал.

— Где можно найти этого человека?

— Я точно не знаю, — замялась Галка.

— Жаль, — разочарованно вздохнула Вильма. — У меня есть несколько сот неучтенных индивидуальных пакетов. Пару литров йода я бы тоже нашла. А стрептоцидом могу целую армию обеспечить.

— Но тебе может попасть, — ликуя втайне, сказала Галка.

— Ерунда! Запас медикаментов у меня сверх нормы. А потом, наши ребята не так уж часто прибегают к моей помощи.

— Но вас могут отправить на фронт.

— Мы воюем здесь, — как-то странно усмехнулась Вильма. — Только у нас не бывает раненых. Вернее, наши раненые никогда не возвращаются на базу. Море не отдает их…

Обрадованная удачей, Галка пропустила мимо ушей последние слова Вильмы. Не обратила она внимания и на то, что под небрежно распахнутым плащом на Мартинелли красовался мундир морского офицера. Потом она долго не могла простить себе эту беспечность…

Итальянка не соврала ей. Вечером следующего дня во двор небольшой пекарни, что находилась в Слободском переулке, въехал юркий «пикап». В окно Галка увидела, как из кабины вышел высокий широкоплечий матрос.

— Кто это? — спросила она стоящую рядом Вильму.

— Сержант Марио Равера. Замечательный парень.

— Пожалуй, мне лучше с ним не встречаться.

— Не бойся, — рассмеялась Вильма. — Марио не из тех, кто выдает друзей. А он — мой друг.

— Вы дружите с шофером? — удивилась Галка.

— Марио — не шофер. Он сел за руль по моей просьбе. Для меня он готов на все… Ну, где же твой коммерсант?

Прихрамывая, вошел пекарь — немолодой краснолицый мужчина.

— Этот, что ли? — спросил он у Галки, показывая палкой в окно. — Степан, Федька! — крикнул он за дверь: — Пособите там господину матросу.