Категории
Самые читаемые
onlinekniga.com » Детская литература » Детская проза » Робинзонка - Мария Майерова

Робинзонка - Мария Майерова

Читать онлайн Робинзонка - Мария Майерова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 28
Перейти на страницу:

— И-и-и! — завизжала Блажена, словно попав с земли на небо. — Я как раз хотела тебя об этом просить, папка!

И Блажена с озорным видом принялась бороться с отцом.

Ей стало вдруг так хорошо, что она вновь почувствовала себя просто школьницей, не знающей никаких забот.

Блажену охватила огромная радость: во-первых, она увидит мальчишку, брата родного, до сих пор незнакомого, члена их семьи и будущего ее товарища; во-вторых, она снова поедет с отцом на машине.

На машине с отцом!

Поездки на машине доставляли Блажене ту же радость, что и уроки чешского.

Еще маленькой девочкой брал ее отец с собой в загородные поездки, если в машине оставалось свободное место. Блаженка сидела рядом с отцом притихшая, как зайчишка, ее глаза не пропускали ни одного поворота, ни одного из тех деревцев, что стремительно бежали за окнами машины.

И, когда сегодня машина выбралась из Праги на Бенешевское шоссе, Блажена уже заранее радовалась всем воротам домов от Вышеградской до Панкраца.

Она хорошо знала, что в Пльзень нужно ехать через Хухле, а на обратной дороге долго ждать у переезда в длинной веренице лимузинов, «вальтровок», «татр», мощных шестицилиндровых машин, не говоря уж о «явах» и «индианах» с их седоками, укутанными до самых глаз. Мотоциклы лихо объезжали все машины и с удивительным проворством проскакивали между огромными фургонами.

Так же хорошо были знакомы Блажене длинные улицы предместья, стянутые огромными узлами кладбищ, бегущие среди бензиновых колонок к стройным рядам египетских тополей за Беховицами, к веселой мешанине иренских лесов, улицы, стремящиеся через древние ворота Чешского Брода к Лабе, ее заливным лугам и крупным промышленным городам.

Она ездила с отцом во все концы страны — на восток и север, на юг и запад, удобно пристроившись на переднем сиденье его «шкоды», и эти поездки приносили ей ни с чем не сравнимое удовольствие.

Эти поездки с отцом… Да, Блажене, пожалуй, трудно сказать, что ей милее: они или уроки чешского.

Разве эти поездки не были самыми наглядными уроками географии и истории?

Когда Блажена после крутого поворота с тихой соседней Вышеградской улицы дышала полной грудью ветерком с холмов, когда всем существом впитывала фруктовый запах Цветущей акации, она знала, что уже через секунду их машина ворвется под своды первой кирпичной башни и та обдаст ее подвальным холодком и сразу напомнит о восемнадцатом столетии… Крепостные крутые стены, бойницы в толстой каменной кладке, пули, зарывшиеся в кирпичах… «У пушки он стоял…»[7]

И Блажена, как всегда, говорит отцу:

— Знаешь, папка, сегодня было бы достаточно одной бомбы, и от всего этого ничего бы не осталось.

Отец, сидя за рулем, не поворачивается к ней. Блажа видит лишь его профиль, но знает, что он ее внимательно слушает, хотя и не забывает при этом прислушиваться к писку и реву гудков машин, догоняющих и перегоняющих их, к шуму шин и работе мотора. И, как всегда, он отвечает вполголоса:

— Ну и фантазия у тебя! Эх ты, дитя двадцатого века!

Могучее строение Вышеградской башни сменяется другой башней, намного меньше, но зато с богатой отделкой, а потом еще одной…

Огромная каменная птица склонилась с ее крыши, и Блажена каждый раз оглядывается на башню, зачарованная ее линиями в стиле барокко и печальными потрескавшимися стенами, утратившими свою мощь, величие и — что хуже всего — свое назначение, лишь кое-какие следы былой красы проглядывают в них, словно в изборожденном морщинами лице старой красавицы.

Все эти три башни — история минувших поколений.

История — Orbis pictus[8].

А когда они ехали из Праги на север, разве удивительное, прекрасное место у слияния Лабы и Влтавы у Мельника — как она просила остановиться там хоть на минутку! — не было кусочком географии, возвышенным и незабываемым?

Возможно, в огромном мире есть и более ошеломляющие виды, и места с более дикой природой, но это место у виноградных холмов Мельника было для Блажены своего рода единственным волшебством. Там она чувствовала себя в самом сердце своей страны, слышала его биение и ощущала огромную радость своего родства с ней.

География — Orbis pictus!

Отец знал, что такая поездка Блажене особенно мила. Впрочем, она была довольна уже одним тем, что отец сажал ее на сиденье рядом с собой. Он не мог ехать только с Блаженой и всегда брал с собой пассажира.

Было еще одно, что нередко мешало их поездкам. Мама не выносила автомобиль. Не могли же они быть такими эгоистами, чтобы оставлять маму дома и ехать одним! Да и отец, когда мог, охотно расставался с машиной и с удовольствием отправлялся куда-нибудь пешком или ложился на тахту.

Тем радостней были их поездки, и девчонки из ее класса страшно завидовали блестящей возможности мчаться по стране в машине. В машине! Ведь машина была пламенной мечтой многих из них, да к тому же это было модно!

Крживоклат, или Орлицкие горы, или Велтрусы и, наконец, Мельник!

Однажды Блажена была с отцом даже в Мацохе[9]. Тогда они ночевали в Бланске, пан Гозноурек был в ночь свободен и был вместе с ними. Но он проспал все двенадцать часов как убитый.

У Ольдржиха Бора были свои постоянные пассажиры, которые любили его осторожную езду и ценили, что за десять лет работы у него не было ни одного несчастного случая. Ни разу он не был оштрафован за нарушение правил!

Разумеется, Блажена гордилась своим отцом. Вот и теперь, в полумраке глядя на его ссутулившуюся фигуру, Блажена чувствовала, как ее переполняет гордость: какой у нее замечательный отец! И в душе она поклялась снять все тяготы с этих усталых плеч. А он, папка, больше не будет Пятницей, слугой — ведь он глава семейства! И она повысила отца в должности, сделав его губернатором своего необитаемого острова.

6

Отец обедал за воскресным столом — о, Блажена очень охотно накрывала стол празднично! Вот тут, рядом с тарелкой, она положила нож и до серебряного блеска начищенную ложку, даже налила свежей воды в стакан — все так же, как она видела в ресторане около Мацохи. В японской вазочке распускалась гвоздика, и ее аромат разносился по всей комнате.

День ворвался в комнату совершенно неожиданно, словно выстрелил в окно и залил все своим стремительным летним сиянием. Кухня казалась сегодня очень большой, стены словно расступились, праздничное настроение, казалось, лилось из невидимых источников. Все существо Блажены пронизало ожидание какой-то радости.

Я счастлива, я счастлива, словно отсчитывал маятник времени в сознании Блажены. Быть счастливой — вот мое самое любимое душевное состояние.

Иметь все красивое перед собой, все, что неуловимо дрожит и звенит вокруг нас, словно колокольчики на мчащейся русской тройке. Мчаться и мчаться к волшебным просторам..

Но тут Блажена очнулась:

— А почему ты смеешься?

— Да я смотрю на пол.

— А что ты там видишь?

— Ты ведь его вчера мыла, не так ли?

— Мыла, ну и что? Поэтому ты и смеешься? — Блажена в смятении глядела то на отца, то на пол, а потом на себя: не торчит ли у нее какая-нибудь смешная тесемка или не похожа ли она на пугало, вымазавшись в саже?

Отец просто зашелся от смеха. Прищурившись, блестя глазами, он смеялся так заразительно, что и у Блажены рот невольно растянулся в улыбке. Но отец не говорил, над чем он смеется. Наверно, он смеялся над ней, иначе почему бы ему не сказать, чтобы и она посмеялась вместе с ним?

Блажену всегда сердило, если кто-нибудь смеялся, не говоря, почему он смеется. Неужели правда, что отец смеется сейчас над ней? Она чувствовала себя оскорбленной, хотя хорошо знала, что отец никогда ее не обидит. Но разве сейчас папка не понимает, что обижает ее, разыгрывая какую-то непонятную комедию?

— Папка! — крикнула Блажена и, побледнев, топнула ногой. — Скажешь мне наконец, почему ты ржешь, как конь?

Только этот грубый окрик привел отца в чувство. Он вдруг удивился, откуда в Блажене появилась эта грубость, но сам поразился тому, как неестествен его смех.

— Ну да, конечно, это все нервы. — Но он не мог остановиться. — Блаженка, иди сюда! Иди сюда, девчонка противная, подойди ко мне поближе.

И, когда она нерешительно, все еще сердясь, приблизилась к нему, он повернул к себе ее лицо и пристально посмотрел ей в глаза:

— Видишь, я больше не смеюсь. Но ты не должна на меня сердиться — ведь я уже думал, что совсем разучился смеяться.

Блажена все еще продолжала хмуриться. Все чувства притаились в ней очень глубоко, это был клад, который она никому не показывала, даже родители могли лишь догадываться о нем. Поэтому она не откликнулась на отцовский призыв и холодно спросила:

— Так над чем же ты смеялся?

Он мягко нагнул ее голову, по-прежнему касаясь ее висков, словно желая ее загипнотизировать.

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 28
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Робинзонка - Мария Майерова.
Комментарии