Несознательный 2.1 (СИ) - Ефремов Александр Юрьевич "efremow"

* * *

Сентябрь — время уборки урожая картофеля. Страда всегда сваливается на голову в нашей стране неожиданно, хотя казалось бы все должно быть по плану и по календарю. И все же погода на этот раз сжалилась над людьми, побаловала хорошими теплыми деньками, все горожане хлынули на свои деляны убирать второй хлеб. Вывозили выкопанный картофель, как могли: кто приспособил под это дело старую строительную тачку, нагрузив на нее за одну ходку сразу два мешка; кто заплатил за вывоз мешков с поля в подсобное хозяйство и теперь ожидал прибытия в поселок груженой телеги; а кому и вовсе повезло, завод на это дело выделил два грузовика. Так-то власти косо смотрели на такое нецелевое использование автотранспорта, но тут уж ничего не сделаешь, вывозить с полей урожай надо, не на себе же таскать, тем более, зимой этот транспорт тоже иногда использовался не по прямому назначению. С хранением заводчанам тоже помогли, еще летом им разрешили построить в подвалах домов кладовые, конечно в них картофель долго не сохранишь, но до февраля и так редко кто дотягивает. Кстати, на этом фоне пошла война с грызунами, кладовые в подвалах очень даже привлекательны для крыс, вот те и повадились портить урожай, соответственно люди стали заводить кошек, редко в каком доме не было своей мурки. Причем кормить их было не надо, подножного корма им хватало, потом это все же переросло в проблему, понадобились службы по «очистке» (как в повести Михаила Булгакова «Собачье сердце»).

Должен сказать, что эта осень внесла свои коррективы, на моторостроительном стало напряженно с выполнением плана. Но это не из-за сельхоз работ, в которые, так или иначе, была вовлечена примерно треть работников, а из-за вдруг возникшего дефицита алюминия. На авиационном заводе на это отреагировали мгновенно, стали больше применять стеклопластик на обшивке и древесину в конструкции, а у нас так не получится, без алюминия хана. Самое интересное, что все это из-за Наркомата, планы повышенные спустили, а об увеличении поставок сырья не подумали, теперь вот лихорадочно ищут, где взять. Скорее всего, ждут поставок по ленд-лизу. Тоже дело, между прочим. Конечно, кое-какие меры были предприняты для снижения расхода алюминия в двигателях, но это естественно сказалось на их весе, лишние шестьдесят килограмм на двигатель хоть и не критично, но вызвали неудовольствие среди производителей летающей техники. А что делать? План по выпуску моторов надо выполнять.

В былые времена это было бы расценено как диверсия, а осенью сорок второго наоборот поставили руководство моторостроительного в пример, мол, вот нашли выход из положения. Хреновый выход, кстати сказать, мало того что вес увеличили, так и на некоторых двигателях при определенных оборотах стал появляться резонанс. Конечно, от него можно было избавиться, заменив сталь на чугун, но тогда вес становился совсем уж запредельный, впору было давать мотору новый номер модификации. Но на такие ухищрения были вынуждены пойти только на полтора месяца, потом Наркомат все же изыскал алюминий, и производство лихорадить почти перестало. Однако у нас все временное часто становится самым постоянным. Так, похоже, случилось и в этот раз на Иркутском авиастроительном. Деревянные конструкции крыла один раз введенные стали там нормой. Нормой вынужденной.

Пока мы гоняли на стенде первый экземпляр нашего ТВД, к нам приехали конструкторы из недавно образованного в Москве КБ по разработке турбореактивного двигателя под руководством Архипа Михайловича Люльки. И не просто так, а с грозными бумагами от НКАПа, требующими ничего не скрывать и всем поделиться. И очень заинтересовались производством турбинных лопаток. Особенно их интересовало, откуда взят рецепт жаропрочной стали, хоть такие исследования и проводились, но ничего даже близко похожего никто не предлагал? А уж технология направленной кристаллизации вообще осталась за гранью понимания. Зачем? Разговор о том, что при высоких температурах на лопатках не прошедших направленную кристаллизацию возникнут трещины и деформации, никак не откладывался у них в головах. По их мнению, это все избыточная и удорожающая производство двигателей технология, ведь и так лопатки охлаждаются воздухом по внутренним каналам. Сколько времени они из-за этого потеряют, пока появится понимание, что эта технология не блажь, одному чёрту известно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Что ж, держать в секрете теорию турбовинтовых двигателей не стал, выдал им все на блюдечке, уж как ее приспособить к турбореактивному двигателю догадаются, там один шаг всего. Хотя с ними это в будущем сыграет злую шутку, оно лучше, когда до всего доходишь своими мозгами, а не чужими, многое остается за кадром, из-за этого потом не раз наступят на те грабли, на которые не наступили бы, если бы сами отрабатывали теорию. Хотя, может и не наступят. Пара человек из делегации на наши достижения вообще смотрят свысока, вроде того, «ну что могут дельного сделать в далеком Иркутске?». Одно слово, снобизм, он из них так и прёт, поэтому возможно сами будут доходить своими мозгами, а не на основе «наших достижений». Вот откуда такое? Ведь в составе приехавших нет даже ни одного москвича или ленинградца. От тех еще можно было теоретически ожидать нечто подобного. Но эти то сами выходцы из провинций, пусть даже западных. Хорошо хоть сам Архип Люлька эти сразу начал пресекать подобные настроения. И слава Богу, иначе не видать нам турбореактивных истребителей до окончания войны, по срокам никак не успеваем. Оно и правильно, у немцев Ме-262 не оказал влияния на вторую мировую войну и, судя по тому, что Советский Союз вышел к сорок второму году значительно сильнее, уже не окажет.

Особо обратил внимание конструкторов на такое явление как помпаж.

— Откуда вам известно? — Заинтересовался один из конструкторов.

— Гоняли двигатель без нагрузки и получили такое неприятное явление, — отвечаю я, — потом разобрались, что виноваты срывы потоков, в этом случае нарушается соотношение воздушно-керосиновой смеси, и горение становится прерывистым.

— И как обошли этот неприятный момент?

— Никак, — пожимаю плечами, — больше надеемся на форму камеры сгорания и автоматику подачи топлива. Но это для нашего двигателя не так уж и актуально, поток воздуха не такой уж большой и инерция с редукторами и винтами велика, поэтому подобного эффекта не возникает. У турбореактивного двигателя помпаж обязательно возникнет при больших оборотах компрессора.

Поверили или нет? Впрочем, я сделал все, чтобы у них получился хороший двигатель, они еще прибегут за технологией закалки лопаток турбины, там тоже все непросто.

Пока мы завершали конструирование ТВД и разбирались с присланными варягами Люльки, мою голову посетила, как я считаю, одна умная мысль. Вот будет посвободнее и нужно заняться ее воплощением. В общем я решил, что нашей авиации не помешает учебно-тренеровочный самолет, а от нас нужен двигатель небольшой мощности к нему. Где-то сил на 350. У-2, имеющийся в авиашколах, позволяет научиться только держаться в воздухе. Авиатренажеры позволяют много чего отрабатывать, но не дают чувства полета. А вот пилотирование по-хорошему Иркутской школе при наличии авиатренажеров пришлось в условиях войны сильно сократить время обучения. Больше никто не мог позволить обучать курсанта по году. Более того, не знаю как в других авиашколах, а у нас в Иркутске сейчас обучают всего пару групп молодых летчиков с нуля. Выпускаемые на авиастроительном самолеты в основном поступают в руки уже относительно опытных пилотов, которые тут проходят краткое переобучение. Но вообще, я считаю, что это правильно. Лучшие боевые самолеты нужно давать в руки летчиков уже понюхавших почём на войне фунт лиха. Именно они, а не зеленая молодежь способны сломать хребет Люфтваффе. А «зеленых» теперь в основном сажают на Яки. Увы, суровая реальность войны такова. Сначала приходится доказывать свое право на на жизнь и на право летать, а уж потом….

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})* * *