Герцог оперативного назначения - Владимир Лошаченко

Царице пришлось рубить голову преступнице четыре раза, с одного не получилось. Изблевалась за возком до желчи.

Разделившиеся на отряды амазонки прошерстили все храмы Светлой Матери и изрубили находящихся там жриц в капусту, те ввиду внезапности нападения не успели применить ментальное воздействие. Вечером Альвхейд, зарывшись в шкуры, рыдала.

– Это слишком жестоко, я так не могу, – всхлипывала она.

Пашка ее не утешал, а лишь пожимал плечами. Бабьи слезы – вода, тем более царица знала, что Великий Отец прав.

– Хватит реветь, лучше обдумай завтрашнюю речь народу. Прекрати себя терзать, эти выродки наказаны за свои преступления. Да их десять раз подряд надо четвертовать – они над детишками измывались.

Женский плач – самый страшный бич для мужчины, и прекратить его можно весьма действенным и приятным способом. Чернота, скинув с себя одежду, ринулся на ложе. Усыпая поцелуями белые полушария грудей с затвердевшими сосками, вошел во врата рая, испытывая величайшее наслаждение. Впрочем, Альвхейд тотчас забыла о слезах и только судорожно ахала от нарастающего возбуждения. Взрыв страсти возник у любовников одновременно – в мерцающем сознании царицы билась одна мысль: она самая счастливая женщина народа альвов.

Альвхейд давно сопела под мышкой счастливая и удовлетворенная, а Паша задумался о своей миссии. Кто определит меру добра и зла? В данный момент он творит добро во имя процветания общества амазонок, но сколько крови пролито, а сколько еще прольется. Не об этом ли говорил старый Мозес? Нет, прочь сомнения, сомневающийся опер – мертвый опер. Пашка приобнял за плечи девушку и забылся тяжелым сном.

Новый день, новые заботы. Яркая образная речь царицы на главной площади Тронхайма всколыхнула народ альвов. Рушились вековые устои – вот так взять и признать мужчин равными себе, в голове не укладывалось. После Альвхейд слово взял Великий Отец. Его речь потрясла женское население и пробрала до печенок. Прокляв неведомых богов-плохишей, оставивших вымирать альвов из-за дурацких предрассудков и обычаев, заклеймил преступную деятельность жриц храмов Светлой Матери и их прихвостней Непобедимых. Услышав правду об истязаниях ребятишек, амазонки заскрипели зубами. В конце речи опер добавил:

– Двуполых, занятых ремеслом, пока не трогать.

Не удержавшись, устроил эффектную концовку – взмыл над импровизированной трибуной (помост из неошкуренных бревен) в сиянии нимба и благословил толпу, а затем, прихватив царицу за тонкую талию, облетел площадь по кругу. Толпа упала на колени – авторитет Великого Отца и вера в него достигли небывалых высот. Честно говоря, такого результата от безобидных шуток Пашка не ожидал.

– Чудо, великое чудо, наконец к нам явился Спаситель. Да славься имя его во веки веков. – Женщины кричали громко и вполне искренне.

Через день Чернота в сопровождении десятка амазонок объезжал столицу, а точнее – кварталы ремесленников. Ему было любопытно глянуть на уровень производства и на сами изделия в частности. Увиденное расстроило и опечалило донельзя, настолько все выглядело примитивным и грубым. Он переговорил с некоторыми кузнецами и кожевенниками. Услышанное удручало – технология производства не менялась тысячелетиями. Застой и болото – никакого продвижения вперед. Чем больше он вникал в проблему, тем яснее брезжил ответ. Создатель, затеявший этот гнусный эксперимент, или был ярым женофобом, или сумасшедшим. Женщины, брошенные на произвол судьбы с кучкой двуполых уродов, не думали о прогрессе по одной простой причине – по причине воздержания. И сами своими руками спихнули себя в пропасть. Зомбировав и охолостив немногочисленных мужчин, просто-напросто стали вымирать. Здорового потомства почти не рождалось, лесбос в стране бушевал вовсю, но разврат и удовлетворение похоти не приносят детей.

Управившись с ремесленниками, являвшимися в основном гермафродитами, Пашка, не откладывая в долгий ящик основное задание, принялся рыскать по Тронхайму в поисках красивых или на худой конец симпатичных женщин. С трудом набрав две тысячи кандидатур, приказал поселиться возле дворца в шатрах. Для искусственного оплодотворения использовал казарму охраны, куда запускал сразу по сотне симпатюшек. Вот и пригодились капсулы с мужским семенем. Под ментальным воздействием каждая из амазонок считала себя осчастливленной Великим Отцом. Для чистоты процесса опер внушил девушкам – в течение года не иметь секс-контактов с двуполыми или другими мужчинами. Изрядно вымотавшийся Пашка отдыхал четыре дня – отъедался, отсыпался на высокой груди Альвхейд, а потом вплотную занялся детишками. Для начала приказал улучшить питание и условия содержания. Худенькие запуганные мальчишечки вызывали жалость и ком в горле. В приюте насчитывалось сто пятнадцать мальчиков в возрасте от пяти до двенадцати лет, после двенадцати – медный ошейник раба, и пошел на общественные работы. Вкалывай, раб, за жидкую похлебку да молись Светлой Матери, чтобы не угодить вскоре на жертвенный алтарь, где тебе вспорют грудь жрицы и вырвут сердце. Жизнь мужчин в Северном царстве мучительная и короткая… Была до появления Великого Отца. Согласно новым указам царицы уже казнили трех вольных альвеек за истязания бывших рабов. Бабы притихли – распускать руки себе дороже. С ребятами Пашка провозился неделю – снимал ментальные блоки, поставленные паскудами жрицами. Заодно подкачал мальчишек своей силой да стер из памяти негативы, связанные с издевательствами. Следующий шаг опера – подбор персонала для приюта: лично сканировал, ментально внушив им любовь к детишкам мужского пола. После приюта занялся взрослым населением, в смысле бывшими рабами – с ними пришлось попотеть. Мужчин в столице насчитывалось пять тысяч четыреста тридцать два человека. Пашка разбил свой день надвое – в первой половине обучал малышей грамоте и арифметике, во второй половине снимал блоки с бывших рабов, которым частично стирал память. Слишком много гадостного хлебнули в этой жизни местные мужички. Чернота умудрился в свободное время создать алфавит и азбуку со словарем. Альвхейд помогала, во время творческого процесса сумела удивить – оказывается, само название «альвы» имеет синоним «эльфы». Оторопелый опер только просипел царице:

– Еще скажи, что у вас гномы водятся.

Та успокоила, дескать, нет, но сказочные персонажи присутствуют. Гномы, тролли, зеленые гоблины и драконы.

– Слава богу, – Пашка истово перекрестился, – только их в реальной жизни мне не хватает, совсем бы спятил.

С мужчинами опер пурхался три месяца с лишним – в результате лишь половина могла осознанно выбрать занятие по душе и способность учиться. Остальные так и остались на простых работах – углежоги, подсобники, подметальщики, короче, подай-принеси. Понимая, что один не осилит внедрения азов грамотности, подключил амазонок. Выбрал из охраны тридцать воительниц посмышленее и на ментальном уровне вбил в сознание будущих учительниц необходимые знания. Три из них стали заниматься детьми в приюте, а двадцать шесть – с бывшими рабами. Одна амазонка оказалась профнепригодной. Так стихийно возникло несколько школ. Альвхейд обижалась:

– Почему не учишь девочек?

– Всему свое время, – пожимал плечами Великий Отец.

Впрочем, он слегка лукавил, для себя он давно решил, в стране доминантой должны стать мужчины, а для этого они просто обязаны стать грамотными. Знания – сила. Мужской пол должен быть незаменимым и востребованным в обществе амазонок. Они будут не только классными специалистами – ремесленниками, но и владеть редкими профессиями. Чернота не собирался давать бабам ничего нового, епитимья на них. Мужской пол должен занять главенствующую роль в стране, как в мирной жизни, так и в армейской. Женское войско уже звучит анекдотично. Да и вообще не бабье дело воевать. Единый Творец создал прекрасный пол для продления рода человеческого, вот пусть рожают да заботятся о семейном очаге. Через какое-то время наступила пора свободным мужчинам осваивать ремесло – у Пашки очередная головная боль. Материл себя последними словами по причине дырявой памяти – не захватил в командировку ноутбук, а ведь там много полезного напихано – постарался старый товарищ Сашка Таранец. Лежит сейчас ноут в кабинете его замка бесполезным предметом интерьера, а Беата заботливо с него пыль вытирает. Нет, так и так придется возвращаться в герцогство, да и народу следует прихватить – один точно не справится. От тяжких дум отвлекла царица, слушавшая прибывшего гонца из дальних краев.

– Неприятные новости, Аля?

Альвхейд похлопала своими большими глазищами с несколько расстроенным видом:

– С первого серебряного рудника требуют новую партию рабов. Куда же делись предыдущие, год назад высылали двадцать сотен голов? Ой, – и она зажала рот кулачком.

Рудники – два серебряных и один медный, как мог Пашка забыть о них.