Печать Капетингов - Кирилл Сомов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слабо сопротивляющегося мальчика потащили в крепостные подвалы. Впихнули в полутемный склеп, сдернули всю до нитки — бесовскую одежду. Взамен выдали лишь балахон из полусгнившей дерюги. И заперли ржавую решетку за его спиной. Лишь тусклый свет факела разгонял тьму...
Не выдержав, Игорь упал на прелую солому и заплакал...
Глава девятая
Турнир
Действо началось, едва солнце подошло к зениту.
Ристалище представляло собой огромное поле на окраине Парижа. Четырехугольное поле было обнесено деревянным барьером. Рядом воздвигали скамейки, ложи, палатки для зрителей.
Турниры обычно устраивались королем, либо баронами, крупными сеньорами по особенно торжественным случаям: в честь браков королей, принцев крови, в связи с рождением наследников, заключением мира и т.д. На турнир собирались рыцари со всех концов Европы...
Горожане и знать попроще занимали обычные деревянные скамейки, простолюдины и вовсе стояли с начала до завершения.
Для короля и его свиты был установлен высокий помост, откуда хорошо просматривалось все пространство.
Ход турнира регламентировался особым кодексом, за соблюдением которого следили герольды, они называли имена участников и условия турнира. В один день закончить турнир было нереально — рыцари просто не успели бы проявить все свои лучшие воинские качества. Но поединок между графом д'Ангулемом и бароном д'Альбре было решено провести в конце первого же турнирного дня...
Короля внесли на ристалище шестеро дюжих слуг. Носилки поставили у золоченого помоста, украшенного сине-белой тканью. Людовик Шестой поднялся по ступеням и сел на обитый красной парчой трон. Тут же устроились все придворные: дамы, кавалеры, их пажи и фрейлины.
Король приветствовал зрителей ленивым взмахом руки и подал знак герольдам трубить начало.
Когда герольды закончили оглашение свода правил, на поле один за другим стали появляться рыцари. Турнир начался с поединка рыцарей, только что посвященных в рыцарское звание, которых называли «жюте».
Они величаво вели коней вдоль галерей и останавливались против королевского трона.
Вначале необходимо было проделать несколько несложных упражнений:
...сломать ударом копья вертикально стоящий шест;
...снять копьем висящее кольцо;
...метнуть на скаку копье в «свинью» — кипу сена — из-за барьера;
...поднять копьем платок с земли;
...срубить мечом верхушку яблока, нанизанного на копье (причем нельзя было задеть наконечник копья);
Все упражнения надо было делать на мощном галопе (практически карьере), на каждое давалась только одна (!) попытка.
Не все рыцари с легкостью проделали эти упражнения, кое-кто под громкие крики с галерей поспешил с ристалища прочь.
Наступил черед поединков.
Двенадцать самых храбрых, самых знатных и самых умелых рыцарей продолжили турнирные состязания.
Рыцари разбились на пары по жребию. Причем каждый из них выбирал, будет ли он сражаться острым копьем или с затупленным наконечником.
Пары одна за другой схлестывались в схватке, лошади вздымали пыль, копья звенели о щиты... Зрители криками подбадривали друг друга и поединщиков. Упавший из седла не всегда поднимался сам, иных уносили с поля слуги. А победители преподносили дамам своего сердца шарф с гербом побежденного, срезанный с его шлема. А вдобавок получали доспехи и коня побежденного.
Когда все схватки завершились, пришел черед седьмой пары — графа и барона.
Зрители смолкли; король приказал музыкантам прекратить игру.
Все понимали, что сейчас уже не игра, а произойдет настоящее смертоубийство, никак иначе этот спор не закончится.
В полной тишине с разных сторон поля выехали два рыцаря.
Граф был облачен в белый плащ с алым крестом поверх доспехов. На коня также была накинута белая попона. Длинное копье украшал вымпел с гербом: грифон с распростертыми крыльями и с мечом в лапах.
У барона плащ был синим, а лазоревая попона превращала его лошадь в почти точную копию родового герба — синего единорога.
Под частую дробь барабанов соперники стали сближаться. Сперва медленно, затем коней перевели в галоп.
Король привстал с кресла и в волнении подался вперед, стремясь не пропустить ни единого мгновения поединка.
Всадники были уже в двух десятках шагов друг от друга. Солнце горело на металле щитов, пестрые шарфы развевались на шлемах...
Никто не понял, что же случилось в миг, когда рыцари пересеклись друг с другом — все случилось слишком быстро.
Зрители заметили лишь результат стычки — один из всадников после удара пригнулся к седлу, покачался на стременах, упал и остался лежать без движения. Его конь по инерции промчался дальше и с громким ржанием убежал с ристалища, не давшись слугам.
Второй всадник победно взметнул копье над головой, обернувшись к королю. С острия еще стекала кровь, а рыцарь уже поднимал забрало и подгонял коня к королевскому трону.
Людовик VI поднялся и громко поздравил рыцаря с очевидной победой. Стоявший за троном архиепископ Парижский не мог и не хотел сдерживать радость при виде результата поединка.
Граф Гильом Адемар III Ле Барб д'Ангулем был убит...
Чего же не разглядели ни король, ни придворные? Как мог ленивый, неуклюжий и трусливый негодяй одержать верх?
Все объясняется очень просто. Барон понимал, что не имеет ни малейшего шанса, потому пошел на хитрость.
На свой щит он прикрепил гладко отполированную бронзовую пластинку, незаметную издали. И в трех шагах от соперника повернул щит так, что солнце ударило графу в глаза, на мгновение ослепив. Этого барону вполне хватило, чтобы вонзить копье в самое уязвимое место, слабо прикрытое доспехами и вовсе не прикрытое щитом — в гортань. Попасть было невероятно трудно, однако барону вдобавок ко всему еще и просто повезло.
Если бы этот бесчестный прием был раскрыт, барона ожидало бы всеобщее презрение и лишение рыцарского звания. Но барон все предусмотрел. Убив графа, воспользовавшись всеобщим замешательством, он тут же, у всех на глазах, передал щит оруженосцу и взял у него другой.
Победителей, как известно, не судят...
Больше нашему путешественнику во времени Игорьку Томичеву двенадцати лет от роду не мог помочь никто, кроме... чуда.
Турнир продолжился своим чередом, рыцари состязались до сумерек. Затем начались безудержные пиры — вино лилось рекою, мясо жарилось на жаровнях, горланили песни... Праздник завершился лишь к утру, чтобы продолжиться на рассвете...
Глава десятая
И вновь — у костра
Три бесконечных дня Игорек провел в затхлом темном подвале. Солнце не проникало под его своды, и непонятно было, ночь сейчас, день ли... От сырости начинало ломить в коленках, постоянно бил озноб. Раз в день стражник отпирал решетку, вносил деревянную чашку с отвратительного вида похлебкой да кусок черствого черного хлеба. Воду не приносили, потому что ее и так было в избытке — в углу темницы по стенам сочился ручеек и мальчик подставлял под него чашку.
Игорь вспоминал прочитанные раньше книги о приключениях пленников — «Граф Монте-Кристо» , «Айвенго», романы Дюма. В большинстве из них узникам удавалось благополучно бежать. Игорю было слишком тоскливо сидеть без дела и уповать на судьбу — достаточно того, что он уже попал в жуткое положение. От исхода турнира зависела его жизнь...
И он принялся потихоньку рыть подкоп. Там, где земля была помягче от воды, он и начал копать. По ночам, осторожно и тихо, осколком глиняного черепка, подобранного тут же. Землю он разбрасывал по полу, утаптывал и прикрывал соломой, чтобы не было заметно. Стражники были безразличны на вид, они даже не осматривали склеп, в полной уверенности, что побег невозможен. Да и слишком было темно, чтобы разглядеть свежую землю.
Донимали не только сырость, голод и неизвестность. По ночам появлялись гости — черные шустрые крысы. Они чувствовали себя хозяевами, нисколько не опасаясь присутствия человека. Сновали по темнице, выискивая остатки еды, попискивали, задевали мальчика хвостами и лапками. Игорек боялся уснуть, потому и рыл без перерыва глину. Нахальные животные обнаглели настолько, что вскоре стали появляться и днем.
А яма становилась все глубже. В ночь третьего дня Игорю уже удавалось протиснуться в нее по плечи. И если бы он сидел столько же лет, как граф Монте-Кристо, то побег бы наверняка удался.
На рассвете четвертого дня стражник вытолкал мальчишку из подвала и повел наверх. В глаза ударил дневной свет — Игорь зажмурился, пошатнулся. Упасть ему не дали, стражник придержал за плечо.
