Матильда - Роальд Дaль

— Матильда, — сказала мисс Хани, продолжая протирать очки, — постарайся объяснить поподробнее, что именно происходит у тебя в голове, когда ты умножаешь числа. Каким образом тебе удаётся сразу же, почти не задумываясь, вычислить правильный ответ? Вот, скажем, последний пример: четырнадцать умножить на девятнадцать.

— Я… я… я просто умножаю четырнадцать на девятнадцать, и всё, — ответила Матильда. — Я не знаю, как ещё объяснить. Я всегда говорю себе: «Если на это способен обыкновенный карманный калькулятор, то почему я не могу сделать то же самое?»

— Действительно, почему? — в раздумье сказала учительница. — Человеческий мозг — удивительная вещь.

— Мне кажется, он намного лучше калькулятора, — сказала Матильда, — ведь калькулятор — просто железка с кнопками.

— Ты совершенно права, — сказала мисс Хани. — К тому же в нашей школе не разрешается пользоваться калькуляторами. Ты можешь сесть.

Мисс Хани охватила какая-то внутренняя дрожь. Она нисколько не сомневалась, что столкнулась с блестящим математическим умом. Слова вроде «гениальный ребёнок» и «вундеркинд» промелькнули у неё в голове. Она знала, что такие чудеса случаются на свете время от времени, но всего лишь раз или два в столетие. Между прочим, Моцарту было всего лишь пять, когда он начал сочинять музыку, и посмотрите, чем это кончилось.

— Так нечестно, — сказала Левиндер. — Почему она может так считать, а мы нет?

— Не переживай, Левиндер, ты скоро её догонишь, — ответила мисс Хани, зная, что кривит душой.

В тот момент мисс Хани не могла не поддаться искушению проэкзаменовать этого удивительного ребёнка ещё раз. Безусловно, ей следовало бы уделить внимание и остальным ученикам, но она была слишком взволнованна.

— А теперь, — сказала учительница, делая вид, что обращается ко всему классу, — давайте пока оставим арифметику и посмотрим, умеет ли кто-нибудь произносить слова по буквам. Поднимите руки, кто может назвать по буквам слово «кошка».

Поднялись три руки. Их подняли Левиндер, маленький мальчик по имени Найджел и Матильда.

— Произнеси по буквам слово «кошка», Найджел.

Мальчик сделал то, о чём его просили.

Теперь мисс Хани решила задать вопрос, который она никогда прежде даже и не подумала бы задавать в нормальном первом классе в первый же учебный день.

— Интересно, кто из вас троих может прочитать целое предложение? — спросила она.

— Я могу, — сказал Найджел.

— И я, — сказала Левиндер.

Мисс Хани подошла к доске и написала мелом: «Я умею читать длинные предложения». Она специально дала трудное задание, зная, что мало кто из этих пятилетних крох сможет его выполнить.

— Прочти это предложение, Найджел, — попросила мисс Хани.

— Оно слишком трудное, — ответил Найджел.

— Левиндер?

— Первое слово — «Я», — сказала Левиндер.

— Кто-нибудь из вас может прочитать всё предложение? — спросила мисс Хани, уверенная, что Матильда скажет «да».

— Да, — ответила Матильда.

— Читай, — сказала мисс Хани.

Матильда прочитала предложение без запинки.

— Очень хорошо, умница, — похвалила учительница. — А большой текст ты сможешь прочесть?

— Да, думаю, я смогу прочитать почти всё, мисс Хани, — сказала Матильда. — Правда, я не всегда понимаю смысл.

Мисс Хани поднялась из-за стола и быстро вышла из класса, а через полминуты вернулась с толстой книгой в руках. Открыв её наугад, она положила книгу Матильде на парту.

— Это «Стихи Матушки Гусыни», — сказала она. — Посмотрим, сумеешь ли ты прочитать их вслух.

Гладко, без пауз и запинок, Матильда стала читать:

Гурман, обедавший в Ницце,Достал мышонка из пиццы.Крикнул повар: «О боже!И все прочие тожеЗахотят таким насладиться!»

Некоторые дети поняли шуточный смысл стихотворения и засмеялись.

— Ты знаешь, кто такой гурман? — спросила мисс Хани.

— Тот, кто любит вкусно поесть, — ответила Матильда.

— Верно, — согласилась мисс Хани. — А ты случайно не знаешь, как называются такие стихотворения? — спросила она.

— Лимерики, — сказала девочка. — А это стихотворение просто замечательное и такое смешное.

— И очень известное, — заметила мисс Хани, закрывая книгу и возвращаясь к своему столу. — Остроумный лимерик написать совсем непросто, — добавила она. — Такое стихотворение только кажется простым, но на самом деле это не так.

— Я знаю, — сказала Матильда. — Я несколько раз пробовала сочинить лимерик, но у меня плохо получается.

— В самом деле? — На мгновение мисс Хани потеряла дар речи. — Мне бы очень хотелось услышать какое-нибудь твоё стихотворение. Может, вспомнишь хотя бы одно?

— Вообще-то, — смущаясь, сказала Матильда, — пока мы тут сидели, я попробовала сочинить лимерик про вас, мисс Хани.

— Про меня?! — воскликнула мисс Хани. — Ну, тогда ты просто обязана прочитать его нам. Правда, дети?

— Почему-то мне не хочется читать его, мисс Хани.

— Пожалуйста, прочитай, — уговаривала мисс Хани. — Обещаю, что не обижусь.

— Думаю, вы всё-таки обидитесь, потому что для рифмы мне пришлось использовать ваше имя. И поэтому мне не хочется читать эти стихи.

— А откуда ты знаешь моё имя? — удивилась мисс Хани.

— Я слышала, как другая учительница окликнула вас, когда мы заходили в класс, — ответила девочка. — Она назвала вас Дженни.

— Я просто настаиваю на том, чтобы ты прочитала свои стихи, — сказала мисс Хани и улыбнулась, что случалось с ней крайне редко. — Встань и прочти.

Матильда неохотно поднялась с места и очень медленно, волнуясь, прочитала своё стихотворение:

Мы спросили у дяди и тёти:«Много ль вы красоток найдётеЗдесь таких же, как Дженни?»«Нет таких, без сомненья!» —Нам ответили дядя и тётя.

Милое бледное лицо мисс Хани порозовело от смущения. Потом она снова улыбнулась, и улыбка её была открытой и сердечной.

— Спасибо, Матильда, — сказала она, всё ещё улыбаясь. — Хотя всё это неправда, но лимерик у тебя получился замечательный. Я обязательно его запомню.

— Здорово, мне понравилось, — сказала Левиндер, сидевшая в третьем ряду.

— Классные стихи, — сказал мальчик по имени Руперт.

— Мне тоже понравилось, — сказал Найджел.

Весь класс дружно высказывал свои симпатии мисс Хани, хотя до сих пор она уделяла внимание только Матильде.

— Кто научил тебя читать, Матильда? — спросила мисс Хани.

— Да я как-то сама научилась, мисс Хани.

— А ты уже читала какие-нибудь книги? Я имею в виду детские.

— Я прочла все книги для детей, которые только есть в библиотеке на Хай-стрит, мисс Хани.

— Они тебе понравились?

— Некоторые книги понравились, — сказала Матильда, — а некоторые показались мне ужасно скучными.

— Расскажи мне о какой-нибудь из тех, что тебе понравились?

— Мне очень нравится книга «Лев, колдунья и платяной шкаф», — начала Матильда. — Мне кажется, что мистер Льюис очень хороший писатель, но у него есть один недостаток: его книги совсем не смешные.

— В этом ты права, — согласилась мисс Хани.

— В книгах мистера Толкина тоже нет ничего смешного, — сказала Матильда.

— А ты считаешь, все детские книжки обязательно должны быть смешными? — спросила мисс Хани.

— Конечно, — ответила Матильда. — Дети ведь не такие серьёзные, как взрослые, и любят смеяться.

Мисс Хани поразилась разумности этой худенькой девочки. Она спросила:

— И что ты теперь собираешься делать, раз уж прочитала все детские книги?

— Я читаю другие, — ответила Матильда. — Я беру их в библиотеке. Миссис Фелпс очень добра и помогает мне выбирать книги.

Мисс Хани, подавшись вперёд за своим столом, изумлённо разглядывала удивительного ребёнка и так увлеклась, что забыла про остальных детей.

— И что это за книги? — пробормотала она.

— Я обожаю Чарльза Диккенса, — сказала Матильда. — Он так здорово пишет, что заставляет меня смеяться. Особенно мистер Пиквик.

В этот момент раздался звонок на перемену.

Транчбул

Выйдя из класса, мисс Хани направилась прямо в кабинет директрисы. Она была очень взволнованна: среди её учеников оказалась необыкновенно одарённая девочка. У неё пока ещё не было времени, чтобы выяснить, насколько она талантлива, но мисс Хани узнала достаточно для того, чтобы понять: нужно срочно что-то предпринять. Было бы нелепо оставлять такого ребёнка учиться в первом классе.

Надо сказать, мисс Хани побаивалась директрисы и обычно старалась держаться от неё подальше, но в тот момент она была готова встретиться с кем угодно. Она постучала в дверь ужасного кабинета.