Последний секрет - Бернард Вербер

– Здесь можно обнаружить такие вещества, как мышьяк, железо, алюминий, даже спустя двенадцать лет после их поступления в организм, независимо от дозы.

– Хотите сказать, что жир состоит из наслоений, как площадка археологических раскопок? – изумляется Исидор.

– Точно. В нем скапливается все, что мы глотаем, одно над другим. Я искал следы наркотиков в жире Феншэ. Ни наркотиков, ни лекарств, никаких подозрительных химических веществ.

Лукреция ликует:

– Мы согласны, значит, смерть от любви возможна…

– Да, конечно. Некоторые умирают от горя. Возможностям духа нет предела. И, если хотите знать мое мнение, эта смерть была не столько физической, сколько психологической.

Исидор осматривает отмеченные буквами холодильники и останавливается перед ячейкой «Ф».

– Можно взглянуть на тело Феншэ?

Профессор Жиордано качает головой:

– Вам не повезло, я закончил вскрытие утром, а останки отправили его семье уже почти сорок пять минут назад. – Он вздыхает и продолжает: – Этому человеку действительно удалось уйти красиво. Сперва он становится чемпионом мира по шахматам, а затем умирает от любви в объятиях одной из прекраснейших женщин планеты. Бывают же счастливчики… Не говоря уже о карьере.

– Где он работал?

– В больнице Святой Маргариты на одном из Леринских островов. Под его руководством это учреждение превратилось в одну из крупнейших психиатрических лечебниц в Европе. Никому не рассказывайте, но я сам вылечился там от депрессии.

Исидор поднимает бровь.

– Я слишком много работал и сломался.

Судмедэксперт с возрастающим напряжением смотрит в большие изумрудные глаза журналистки.

– Да, в такое вот время мы живем. По последним сведениям ВОЗ1 половина населения цивилизованных стран нуждается в психологической помощи. Франция больше всех потребляет транквилизаторов и снотворного на человека. Чем умнее, тем уязвимее. Вы бы удивились, узнав, сколько политических лидеров на Западе посещают психиатрические клиники. У меня, например, остались чудесные воспоминания от пребывания в больнице Святой Маргариты. Природа, морское побережье. Это так расслабляет. Там много зелени, листвы, цветов.

16

– Господинмартенгосподинмартенвыменяслышите?

Через ушную раковину, а затем через слуховой канал эти звуки доходят до маслянистой и восковидной желтой массы – ушной серы, предназначенной для защиты и поддержки упругости барабанной перепонки. Звуковая волна, обогнув это препятствие, заставила вибрировать перепонку.

За перепонкой воздушная, или так называемая барабанная, полость, в которой находятся три косточки. Одна, прикрепленная к перепонке и передающая движение, называется «молоточек». Она ударяет по второй косточке, «наковальне», которая, в свою очередь, приводит в движение третью, из-за своей формы названную «стремечком». Все вместе эти три косточки механическим путем усиливают слабоватый голос врача.

Потом звуковая волна передается во внутреннее ухо к ушной улитке, спиралевидному органу, состоящему из пятнадцати миллионов реснитчатых нервных клеток, – это и есть настоящий рецептор звука. Звуковая волна, теперь уже в виде электрического сигнала, поднимается по слуховому нерву до головного мозга. В нем расшифровывается каждый звук.

– Господин Мартен (Это я.), господин Мартен (Он повторяет, потому что думает, что я его не слышу.), вы меня слышите? (Он ждет моего ответа. Что делать? Я НИЧЕГО НЕ МОГУ!)

Жан-Луи Мартен жалобно моргает.

– Вы проснулись? Добрый день. Я доктор Самюэль Феншэ. Я буду вами заниматься. У меня есть хорошая новость и плохая. Хорошая – вы выжили после несчастного случая. И, учитывая полученный удар, это настоящее чудо. Плохая – ваш мозговой ствол был поврежден чуть ниже продолговатого мозга. Таким образом, у вас то, что мы называем LIS. Это английский термин, который обозначает Locked-In Syndrome, синдром внутренней блокировки. Ваш головной мозг работает, но остальная периферийная нервная система больше не реагирует.

17

– Насчет Феншэ, вы уверены, что это убийство? – спрашивает судмедэксперт.

Исидор кивает.

– А вы мне нравитесь. К тому же у меня долг перед Феншэ. Я вам кое-что покажу.

Он бросает на них взгляд.

– Клянетесь, что никому не расскажете? И, конечно, никаких фотографий!

С видом сомелье, достающего бутылку высококлассного вина, судмедэксперт открывает дверь комнаты рентгеновского излучения. Внутри, рядом с медицинскими аппаратами, журналисты замечают стол и шкафчик. Жиордано приглашает их войти, открывает дверцу шкафчика и извлекает оттуда прозрачную банку с желтоватой жидкостью, в которой плавает розово-серый шар.

– Члены семьи потребовали тело, но они не станут проверять его целостность. Знаете, во время вскрытия некоторые органы вынимают, исследуют, снова помещают в тело в пластиковых мешках и пришивают, но кто будет проверять, все ли органы на месте? Вот я и оставил его у себя. Я очень рассчитываю на ваше молчание. В конце концов, это был не кто-нибудь… Почти то же сделали и с Эйнштейном.

Он включает красную лампу для проявки фотографий, и перед ними вырисовывается содержимое банки.

– Мозг Феншэ! – восклицает Лукреция.

Вид этого нервного отростка в красноватом отблеске поражает журналистов. Извилины образуют бесконечный завиток. Самые темные вены находятся в наиболее глубоких бороздах. Нижняя часть мозга поделена точно по границе спинного мозга.

Судмедэксперт рассматривает содержимое поближе.

– Человеческий мозг – самая большая загадка. Проблема в том, что у нас есть лишь один инструмент, чтобы попробовать ее разгадать, и это… наш собственный мозг.

Они долго созерцают мозг, задумавшись над его фразой.

Лукреция протягивает свою визитную карточку.

– Если обнаружите что-нибудь новое, обязательно позвоните мне на мобильный, – говорит она. – Это мне никогда не помешает, в любом случае в моем телефоне есть виброзвонок.

Профессор Жиордано схватил визитку и небрежно опустил ее в карман.

Он погладил банку рукой.

– Я несколько раз встречался с Самюэлем Феншэ до его смерти. Он стал моим другом. Последний раз я случайно столкнулся с ним в кабаре «Веселый филин», где выступает его брат, Паскаль Феншэ, гипнотизер. Они оба были одержимы тем, чтобы понять, как работает мозг. Самюэль взялся за проблему с органической стороны, Паскаль – со стороны психологической. Посмотрите его сеанс гипноза и осознаете, какой силой обладает мысль…

Мозг Феншэ очень медленно вращается в банке под воздействием тепла.

18

Страх, паника, полное смятение охватили ум Жана-Луи Мартена. Но голос продолжает мягко вливаться в его ухо:

– Знаю, это нелегко. Но здесь вы в хороших руках. Вы в больнице Святой Маргариты. И у нас полным ходом идут исследования областей мозга и нервной системы.

Теперь он мог оценить всю полноту катастрофы. Жан-Луи Мартен, бывший служащий юридического отделав НБКП, мог думать, видел одним глазом, слышал одним ухом, но был не в состоянии пошевелить пальцем, чтобы почесаться. Хотя никакого зуда он и почувствовать не мог… В этот момент у него была только одна мысль: пусть это кончится.

Доктор Самюэль Феншэ прикладывает к его лбу руку, прикосновения которой он не чувствует.

– Я знаю, о чем вы думаете. Вы хотите умереть. Хотите покончить с собой, но осознаете, что ваш полный паралич не позволяет вам осуществить это. Я не прав?

Жан-Луи Мартен снова пытается подвигать какой-нибудь частью своего тела, но у него получается лишь моргнуть. Ему приходится признать, что веко – его единственный рабочий мускул.

– Жизнь… Первичная мотивация всего организма такова: как можно дольше поддерживать жизнь. К этому стремятся даже бактерия, даже червь и насекомое. Еще несколько секунд жизни, еще немного, еще.

Доктор садится рядом с ним.

– Знаю, вы думаете: «Я – нет. Больше – нет». Вы ошибаетесь.

Медная радужка здорового глаза Жана-Луи Мартена увеличивается. Черная бездна в ней становится глубже, выражая вопрос. Он никогда не думал, что попадет в такую ситуацию.

«Я пропал. Чем я заслужил такую кару? Такое никто не выдержит. Не двигаться! Не говорить! Не ощущать мир! Я даже боль не могу почувствовать! Все рушится. Я завидую калекам, что они всего лишь калеки! Завидую людям, получившим тяжелые ожоги! Завидую безногим, что у них есть хотя бы руки. Слепым, которые, по крайней мере, могут чувствовать свое тело! Мое наказание – самое ужасное в истории человечества. Раньше мне бы позволили умереть. А теперь, из-за их чертового прогресса, я жив, несмотря на то, что по сути дела являюсь покойником. Это ужасно».

Покрутившись, его глаз останавливается.

«А этот? Кто он? С таким спокойным видом. Будто прекрасно знает, как вылечить этот кошмар. Доктор что-то говорит мне. Я врач, но…»