Первый дылехохл - Эдуард Мезозойский

-- Игорь, пять сек перерыв, небольшой форс-мажорчик. Вайдаш Мустафаевич, очнитесь, сейчас надо спуститься вниз... Вайдаш Мустафаевич, твою мать, ты что, в трансе?

Шаман медленно и крайне нешироко раскрыл глаза и принялся что-то шептать. Через несколько секунд ожили и его руки: он лихорадочно и громко забил в бубен.

-- Вайдаш Мустафаевич, надо уходить.

-- Вась! Ва-а-а-ася-а-а!!! -- неслось над замерзшей нусхетной пустыней.

-- Чего тебе? -- голос был прокуренный и злой.

-- Вась, зови милицию, здесь гомики на крыше!!!

-- Игорь, одевайся, надо сваливать, -- торопил Коля.

Космос камней, взрыв унтелюпа. По леденеющей пустыне заворочались увернальцы, острое-острое солнце замерзло и отклеилось от неба. Игорь почувствовал, что лежит голой грудью на снегу, подтягивая закоченевшие ноги и разгребая сыпучий мороз. Предпоследний на сегодня трамвай.

-- Злые духи ходят. Ходят. Шептать молитвы, парень, злые духи не уйдут, -- дед стал пританцовывать и бить в бубен все громче. Игорь пытался просунуть негнущуюся руку в рукав свитера.

-- Игорь, быстрее, быстрее, потом шнурки завяжешь. Дед, пойдемте, забирайте свои феньки...

Дед внезапно сделал бросок вперед, к центру крыши, и пустился в дикую пляску с бубном, оглашая округу истерическими выкриками на непонятном языке. Бабка в окне неистово затопала ногами.

-- Вась, зови милицию, у них бубен, бубен, они сейчас ребеночка резать будут! Милиция!!!

Шаман подбежал к Игорю, пронзил его недобрым взглядом, с диким воплем шарахнулся обратно, к центру крыши:

-- Духи, тебе злые духи! Духи прокляли тебя!

-- Игорь, не обращай внимания, потом долечишься. Идем, они уже ментов вызвали! Дед, надо сматываться! Идем!

Дед несколько раз подпрыгнул, изо всех сил ударяя в бубен, потом упал не колени и вскинул руки к небу. Коля и Игорь уже спускались по шаткой чердачной лестнице, громыхая подошвами и будоража блаженное тепло подъезда.

-- Коля... слушай, Коля, -- Игорь с остервенением отшвырнул тлеющий сэтхэ, -- чтобы я еще раз послушал твоих советов по лечению -- да ни в жизнь!

-- Что ты кипятишься! Мы его еще выцепим, он тебя долечит...

-- Долечит? Вот уж не угадал, Коля. Никакого больше лечения, понял!!! Никакого! Реально!

Трактор, неумело спрятавшийся в тени забора, был обречен на соучастие.

-- Завели, выдернули -- уехали. Как можно более мигом, -лаконично распорядился Игорь. -- И без всяких там бубнов.

-- Хм, если по уму, то надо вон тот сарай взорвать и свалить на тот угол, -- Колька, видимо, входил во вкус. -Тогда и опора упадет, и провода с нею, и пути завалит. Больше чем на три дня, точно.

-- Много шума. Весь район перебудим.

-- Главное -- уверенность в своих силах.

-- Обойдутся твои силы. Делом займись.

Игорь поправил игрушечную каску, перекрашенную в оранжевый цвет, и посмоторел в колышущуюся темноту, туда, где в ста-ста пятидесяти метрах отсюда лежала его селезенка. Кажется, у него уже поднималась температура.

-- Давай только по-быстрому.

Они подошли к трактору, похожему на череп обиженного гигансткого ящера, Игорь еще разок осмотрелся -- не стоит ли где на карауле коварная бабуля -- а Колька уверенно засунул отвертку в растрепанную дырку в двери кабины и открыл ее.

-- Игорь, осмотрись, есть где-нибудь трос?

Трос здесь действительно был: прикрученный к фаркопфу и схваченный тупорылым висячим замком.

-- Доставай клещи, -- прохрипел Игорь. -- Здесь замок.

После того как они отковырнули две плиты по обе стороны рельса и схватили его тросом, трактор громко и матерно облаял ночную тишину, загадил небо густым дымом, и через пять минут все было кончено. Выгнувшийся в посмертной конвульсии рельс остался лежать на зверски вспоротом им самим же полотне.

Игорь разглядывал несчастное железо и думал, что, в принципе, ничто не мешало его селезенке поселиться внутри самого рельса или вообще в стенке доменой печи. С другой стороны, если бы она была зарыта где-нибудь в лесу, то он вообще никогда не узнал бы о ее существовании. То есть, вариантов может быть много. И наверное, возможен такой, что у него где-нибудь в окрестных подвалах найдется еще парочка селезеночек, вот ведь сюрприз будет... От такой мысли Игорь снова стал мерзнуть.

До регистрации оставалось десять часов. Напиться чаю с малиной и панадолом, упасть в сон, проснуться -- от ласкового прикосновения волшебных Танькиных губ, не от приступа, -умыться, побриться, начистить ботинки и жениться. Может быть, после этого он излечится от дурацкого нехорошего страха потерять Татьяну. Возможно, его перестанут волновать проблемы ирригации в Увернале, и формула вычисления траекторий метеорных потоков наконец-то перестанет делиться на ноль. Может быть, Гампольский все-таки найдется и расскажет ему, что такое нусхет и чем он отличается от песка. И вообще, может быть, отрезав за собой новый кусок прошлого и полностью переплыв в новую жизнь, он заслужит благосклоности богов недоразумения, подаривших ему эту непонятную селезенку?!!

На звездное пузо натягивалось серое непроницаемое лохматое одеяло. Кажется, по радио обещали метель и даже буран. Неплохой аккомпанемент для песни про светлое будущее.

- 3

Злые чучмеки в киргизских шапках ни за что ни про что съели коня. А потом пришли дети-гринписовцы и тому, что осталось от вороного бедолаги, устроили пышные похороны. И вот они хоронят коня, хоронят себе, хоронят... На этом сюжет песенки исчерпывался, а вместе с ним заканчивался и пресловутый первый танец молодых, на протяжении песни эволюционировавший от вальса до "яблочко". Затем папик Татьяны, окончательно убитый поведением зятька, отобрал у Ваньки-тамады микрофон и отчаянно заорал:

-- ...А сейчас мы будем беситься! Всем беситься!!!

После того как Игорь на регистрации чуть не устроил Танькиной бабке инфаркт, две минуты обдумывая вопрос насчет осознанности предстоящего шага, а на предложение поздравить невесту сказал "Поздравляю, Таня" и пожал ей руки, отец новобрачной махнул на все рукой и принялся методично напиваться. Дабы заглушить обиду за загубленное будущее собственной дочери.

-- Санек! Ты чего так опоздал?

-- Извини, Игорь, не смог. У врача был. А там еще и трамваи не ходят. Вы, смотрю, уже все, каюк, поженились?

-- Ты догадлив, именно каюк. Что с твоей ногой случилось?

-- Понимаешь, такое ощущение, будто в ней что-то постороннее. То ли гвоздь, то ли кость в сторону растет... Да, чего я пришел-то: поздравляю вас с законным браком, желаю здоровья, значит, счастья разного...

Танька расхохоталась.

-- Ничего смешного, -- посуровел Игорь. -- Ты, Санек, проходи, присаживайся за любое место, ешь-пей, будут проблемы -- зови меня. Я тут весь вечер тусоваться буду. А нога -- это проходящее. Как у меня зажило -- так и у тебя заживет.