Во власти чар - Эйдриенна Стафф

— Все в порядке. Вы говорили мне о своем занятии рисованием. Над чем вы сейчас работаете?

Она запнулась и насупилась.

— Не будем больше о моем рисовании. Дайте мне только шанс — и вы умрете от скуки.

— Мне нисколько не скучно. Я с удовольствием вас слушаю. Мне нравится, когда о работе рассказывают с таким пылом.

— Чрезмерным. Вечно меня заносит!

Она виновато вздохнула, опустив голову и уставившись на скатерть.

— Неправда. Кто вам сказал такую чушь?

Джейми подняла глаза, пораженная. Если бы она не потеряла дар речи, она бы прошептала: «Мой отец. Всю жизнь отец говорил мне это». К счастью, к тому времени; как к ней вернулась способность говорить, она уже взяла себя в руки.

— Спасибо, — проговорила она. — Мне было приятно это услышать. — Она просияла. — Вы действительно приятный человек?

— Мне давали и более лестные характеристики, и менее. Вы должны сами это определить.

— Возможно, я это и сделаю, — с неожиданной бравадой сказала Джейми.

И тут вдруг улыбнулась ему. Ей было с ним хорошо. По-настоящему хорошо. Она чувствовала себя привлекательной и желанной, и неотразимой, благодаря тому, как он смотрел на нее, когда она говорила, и тому, с каким вниманием ее слушал. Об этом говорил взгляд его черных глаз, его интерес, его восхищение. От этого кружилась ее голова, это опьяняло, как крепкое вино.

Нечто подобное, по-видимому, испытывал и он, потому что на какое-то мгновенье его сдержанность исчезла, и перед ней предстал совсем иной Эдвард Рокфорд: раскованный, порывистый, пылкий, обуреваемый страстями.

На секунду их взгляды встретились. Они почувствовали, что между ними возникло что-то волнующее.

Но это было слишком рано, слишком пугающе.

Джейми нервно засмеялась и поискала глазами официанта, метрдотеля, хоть кого-нибудь!

— Смертельно хочу еще этого вкуснейшего хлеба! — поспешно произнесла она. — Ммм… чудесные хрустящие французские булочки и настоящее масло. Иногда мне кажется, что я могла бы питаться только этим. И сыром! Конечно, я знаю, что это не очень полезно, я имею в виду сыр и масло, но зато как вкусно! Во имя такого наслаждения можно и пострадать. Вам не кажется?

— Конечно, — серьезно согласился он, но в голосе его слышался смех и теплое пьянящее одобрение.

Положив руку на спинку своего стула, он сидел, откинув голову, и смотрел на нее из-под черных бровей и ресниц, не спуская темных глаз с ее лица. В уголках его рта притаилась улыбка. Она видела его вздымающуюся от дыхания грудь, гладкую загорелую кожу шеи, строгую красивую линию подбородка.

Легкомысленное желание овладело Джейми. Ей захотелось протянуть руку через стол и прямо здесь, прямо сейчас дотронуться до него. Ей это было необходимо. Она страстно желала этого. Ей вдруг захотелось ощутить прикосновение к его коже, почувствовать то, что под ней, провести рукой по щеке, по подбородку, по лицу… ощутить под своей ладонью жесткость едва наметившейся черной щетины, гладкость щеки, щетку черных густых волос. Это было похоже на лихорадку, внезапное воспаление нервов. Это было странное и незнакомое, непреодолимое влечение.

Стиснув руки, она зажала их между колен.

В этот момент Эдвард наклонился над столом. Его рука скользнула мимо хлебницы, мимо свечи…

Джейми почувствовала, как заколотилось ее сердце. Но ничего не произошло. Наверное, у нее просто разыгралось воображение. Эдвард взял стакан с водой, сделал глоток и поставил стакан обратно.

Неизвестно откуда взявшийся официант налил им кофе и предложил десерт.

Джейми заколебалась. Ей было не до еды. Ее язык, ее губы, все ее тело были охвачены странным неистовым желанием. Но это не было желание отведать шоколадного мусса… или крем-брюле. Она жаждала вкусить запретный плод. Жаждала ощутить тепло, силу, испытать блаженство. Мечтала о неистовом объятии, жарком поцелуе, о мгновенье абсолютного и полного раскрепощения! Сейчас. В эту самую минуту. Она не должна, не может ждать ни секунды дольше.

Джейми знала, что он испытывает то же самое чувство. Она видела испарину, выступившую от желания на его коже, видела непереносимое томление в его глазах, почти ощущала жар его тела. Ее собственные пальцы, дотронувшись до него, обожгли бы его кожу, оставив на ней клеймо навеки. Все, что ей нужно было сделать, — это, преодолев разделяющее их пространство, коснуться его. Он бы немедленно откликнулся, вскочил со своего стула и заключил ее в объятия…

— Уходим?

У Джейми перехватило дыхание. Она заморгала. Все вокруг снова приобрело четкие очертания.

— Что? — спросила она, облизав сухие губы.

Он смотрел в сторону. Его глаза были прикрыты, лоб избороздили горькие морщины.

— Я спросил, хотите ли вы уже уйти?

— Да, конечно.

Он отодвинул ее стул и протянул ей руку.

— Хотите, чтобы мы пошли куда-нибудь еще? Выпили? Послушали музыку? Или хотите, чтобы я проводил вас домой?

Джейми почувствовала себя сбитой с толку и расстроенной. Все было плодом ее воображения, ее глупой фантазии. Совершенно очевидно, что ему было все равно: прийти, уйти… какая к черту разница? Наверное, ему было до смерти скучно, и он горел нетерпением вернуться к своей привычной жизни. Она тоже. Да. Это было глупо и смешно. Но ей не нужно его внимание, она не просила его об этом. На самом деле она с самого начала не хотела иметь ничего общего с этим человеком. Она должна была немедленно поставить его на место.

— Я лучше пойду домой. У меня есть дела, а завтра… мне надо рано приступить к работе.

Эдвард внимательно посмотрел на нее, прежде чем ответить, а когда заговорил, его голос абсолютно ничего не выражал.

— Хорошо. Я поймаю такси.

Всю дорогу до дома они не произнесли ни слова.

У ее двери он подождал, пока она вставит ключ в замок.

— Спокойной ночи, Джейми.

Она толкнула дверь и вошла.

— Спокойной ночи. Мне было очень приятно… — Она резким движением протянула ему руку: — Приятно встретиться с вами, Эдвард. Возможно, мы еще когда-нибудь увидимся.

Он взял ее руку, нежно и в то же время крепко держа ее своими пальцами. Он ничего не говорил, просто держал ее руку. Тепло его ладони передалось ее ладони, ее запястью, ее руке и окутало ее сердце. Сердце заныло. Она почувствовала, как ее охватывает странное томление. «О Господи! Только не это снова», — пронеслось в голове. Он продолжал держать ее руку и смотреть ей прямо в глаза. Потом отпустил ее.

— Ну, тогда спокойной ночи. Вы не боитесь входить одна?

— Нет, конечно.

— Хотите сначала зажечь свет?

— Разумеется.

Она щелкнула выключателем. Вспыхнул свет, обычный электрический свет.