Дуэль - Акиф Пиринчи

— Убирайся отсюда, Френсис! — прошипел Адриан. — Иначе я за себя не отвечаю!

— Ты сам знаешь, дружок, что в этом доме не все чисто. Так что не сердись на меня за мою настойчивость. Кстати, ты заметил, что шнур, на котором была повешена жертва, идентичен шнурам, на которых висит балдахин над кроватью твоей уважаемой Агаты?

— Чистая случайность. Такие шнуры можно встретить здесь в любом доме.

Глаза Адриана были в нескольких миллиметрах от моих, и мы в упор смотрели в темную пропасть зрачков друг друга.

— Я знал, что ты так скажешь. Может быть, ты объяснишь также и тот факт, что в вашем доме имеется несколько лабораторных морозильных камер?

Адриан и бровью не повел, услышав мой вопрос.

— Здесь живет более тридцати домашних животных. Наша хозяйка решительно отказалась от консервированного корма в банках. Поэтому в морозильных камерах хранится парное мясо, которое нам поставляют каждую неделю. Вот и все! Или предъявить тебе накладную?

— Даты, наверное, шутишь, Адриан! Ваш корм хранится в комнате мистера Франкенштейна в двух медицинских морозильных камерах, дверцы которых снабжены замками? А как же все эти приборы и установки? Неужели они нужны лишь для того, чтобы перерабатывать мясо в фарш?

— Ну все, с меня хватит! — взревел Адриан и бросился на меня.

Я отпрянул, чувствуя, как когти противника впились в мое тело. Издавая пронзительные воинственные вопли, мы сначала дрались передними лапами, а потом кубарем покатились по деревянному настилу террасы. В стороны летели клочья шерсти и снег. Самое главное — уберечь свое горло от челюстей противника. Подобный укус может стать смертельным. Адриан, как я и ожидал, оказался сильнее. Но он был более неуклюжим. Я опережал каждую его атаку, попытку укусить или поцарапать меня, и уходил из-под удара. Тем не менее я чувствовал, что необходимо переходить к более решительным действиям, если я хочу образумить наглеца. Нет, не так представлял я себе интеллектуальный спор двух умников.

Драка могла закончиться плачевно. Краем глаза я заметил, что лысый никак не может оторваться от своего компьютера и не желает знать, что происходит под окном его комнаты. Однако наш конфликт уладился самым неожиданным образом. Несмотря на наши дикие вопли, мы оба услышали какое-то странное жужжание. А потом что-то ударилось об огромное стекло окна и упало на пол террасы. Может быть, муха? Нет, судя по жужжащему звуку и силе удара, скорее шмель. Но разве шмели летают в снегопад?

Хотя мы пытались не обращать внимания на этот шум, он все же отвлек нас от борьбы и возбудил наше любопытство. Мы все еще старались изображать ярость, но невольно косились на пол террасы, туда, куда упал ударившийся о стекло предмет. И тут что-то снова с шипением пронеслось прямо мимо моего носа и снова ударилось о стекло.

Мы замерли в комичной позе, обнявшись, словно два друга, и, одновременно повернув головы, взглянули на пол. На припорошенном снегом деревянном настиле лежали два насекомых. Их передняя часть тела была тонкой, как игла, а сзади торчали волоски, похожие на кисточку. Я впервые видел таких необычных насекомых. Приглядевшись, я понял, что это были настоящие металлические иглы, а прикрепленные к ним с помощью проволочного кольца волоски — искусственные волокна, — очевидно, выполняли стабилизирующую функцию. Нет, это были не странные насекомые, а стрелы! Невероятно, но в нас кто-то стрелял!

Мы с Адрианом сразу поняли, что это необычные стрелы. Они должны были не убить, а парализовать или усыпить нас. И стреляли вовсе не из ружья. Иначе иглы оставили бы царапины на стекле или вовсе разбили бы его при ударе. Реальность вдруг показалась мне кошмарным сном, от которого я никак не мог пробудиться. Мне хотелось расспросить обо всем Адриана, но мы оба сочли за лучшее сначала принять меры предосторожности.

Отпрянув друг от друга, мы посмотрели туда, где чернел парк. Из-за пирамидального дерева, росшего посреди лужайки, выглядывал человек в белом комбинезоне. Его лицо скрывали большие лыжные очки, в которых отражался снег. Парень отлично замаскировался. Значит, чувства и ощущения не подвели меня, когда я пробирался сюда сквозь чащу. За мной действительно кто-то следовал!

Человек, явно замысливший что-то недоброе, тем временем поднял какой-то предмет, похожий на тонкую палку. Когда он взял один ее конец в рот и направил в нашу сторону, целясь, я понял, что он держит духовое ружье. Стрелок зарядил его и готов был снова выпустить в нас иглы!

— Давай обсудим интересующую нас тему в другой раз! — крикнул я Адриану и, не дожидаясь его ответа, пустился наутек.

Последнее, что я запомнил, было озадаченное выражение его мордочки и круглые от ужаса глаза. Скорее всего он и не собирался ничего отвечать мне. Мой юный друг тоже бросился бежать, но в противоположном направлении. Мы с ним вовремя расстались, потому что в следующий момент в стекло ударилась еще одна игла.

Чтобы спастись, мне необходимо было забежать за угол, кубарем скатиться по лестнице и раствориться в воздухе. Я изготовился к прыжку, чувствуя, как в голове роятся вопросы. Что это за человек в лыжном костюме и очках и зачем он хочет усыпить нас с Адрианом? Или может быть, иглы отравлены смертельным ядом? Впрочем, вряд ли. Если бы этот парень хотел убить нас, он взял бы не духовое, а охотничье ружье с оптическим прицелом. Нет, лыжник хотел захватить нас живьем. Мы были зачем-то нужны ему целыми и невредимыми. Но зачем? Этого я не знал. Ясно лишь одно: лыжник не хотел, чтобы его узнали Агата и доктор Громыко. Именно потому он так тщательно замаскировался. Из-за нас он не стал бы наряжаться в комбинезон и большие очки, скрывающие пол-лица. Но каким образом все это могло быть связано с нашим собратом, повешенным на кране фонтана, и возмутительными событиями этого вечера?

Заскочив за угол, я наконец почувствовал себя в безопасности, но я ошибался. В миллиметре от моей головы прожужжала стрела и впилась в стену. Я понял, что лыжник явился сюда не один. Их было по крайней мере двое.

Краем глаза я заметил второго лыжника. Он тоже был одет в маскировочный костюм и огромные очки и прятался за другим деревом пирамидальной формы. Как и первый, он умел очень быстро перезаряжать свое ружье. И через мгновение вторая стрела пролетела мимо моего уха. Я невольно подумал об Адриане. Смог ли тот добраться до безопасного места? Похоже, эти парни взяли под прицел весь дом.

Увидев следующий выступ стены, я подумал, что смогу спастись, укрывшись за ним, и бросился туда. Лапы скользили по запорошенному снегом деревянному настилу. Завернув за угол, я увидел наружную лестницу и со всех ног устремился к ней. Но мои надежды обрести спасение оказались тщетными. Я вдруг почувствовал, как в мою задницу впилась острая игла, и понял, что третьему лыжнику удалось попасть в меня из духового ружья. Я видел, как он появился из-за куста и стал наблюдать за моей реакцией. Сначала я ничего не ощутил и попытался дотянуться зубами до иглы, чтобы вытащить ее из тела. Однако как оказалось, я уже не совсем владел своими членами и начал вращаться по кругу на одном месте. Затем я почувствовал головокружение, страшная усталость навалилась на меня, через мгновение она сменилась удивительной легкостью во всем теле, а потом меня охватило безразличие ко всему происходящему. Чуть пошатываясь, я двинулся по направлению к наружной лестнице. Я, словно Будда, находился в возвышенном состоянии и все земное казалось мне далеким и чуждым. Оказавшись на краю лестницы, я поскользнулся, потерял равновесие и скатился вниз по ступенькам.

Прежде чем потерять сознание, я увидел еще одного лыжника с черным мешком. «Плохи мои дела», — подумал я, пребывая в состоянии, похожем на пьяный угар. Хорошо помню, что при этом меня очень огорчало то обстоятельство, что я пропустил ужин, приготовленный мне Густавом. А затем я провалился в спасительную темноту…

ГЛАВА 4

Мрак не хотел отступать. В моем сознании его прочерчивали ослепительные молнии, похожие на артерии прозрачной сущности. Порой я видел сгустки яркого света, которые вдруг распадались, словно просеянные через призмы, на радужные светящиеся полосы и исчезали. И мое сознание снова тонуло во мраке.

А потом внезапно ударил свет, словно произошел взрыв, и все осветилось вплоть до горизонта. Я почувствовал резь в глазах. Боль постепенно ослабевала, и я увидел, как падает густой снег на что-то белое, светящееся и бесформенное. Но самым страшным в этой картине были белые горящие глаза, смотревшие на меня в упор. Я сразу же узнал их. То были глаза того призрака, которого я видел в саду. Теперь, по-видимому, мне придется познакомиться с этим страшным существом.

Горящие глаза со светло-голубыми прозрачными радужками приблизились ко мне. И постепенно из ослепительной белизны проступили очертания лица, а потом и всей фигуры. Передо мной стоял привлекательный мужчина в превосходном костюме.