Подарок ангела - Мари Феррарелла

     Розмари задумалась на мгновение, потом подняла глаза к Фрэнку. Он перестал отворачивать закатанные рукава и вопросительно поднял бровь. Розмари улыбнулась.

     — Фрэнки.

     Донна одобрительно кивнула, поднимаясь, и сказала, обращаясь к Фрэнку:

     — Вот какой вы удостоились чести!

     Фрэнк рассмеялся. Самолет сейчас же тряхнуло, и Донна упала на него. Он мгновенно подхватил ее и крепко прижал к себе. Однако, глядя в ее поднятое лицо, он почувствовал, как что-то напряглось в нем.

     — Я был бы рад, если бы это стало традицией.

     Донна вспыхнула, высвобождаясь из его объятий.

     — Похоже, я разучилась держаться на ногах в самолете.

     Видя ее смятение, Фрэнк перевел взгляд на Розмари и, наклонившись, положил ладонь ей на руку, покоившуюся на ребенке. Краем глаза он заметил, что Донна направляется к туалету.

     — Раз она получила мое имя, придется нам поддерживать отношения. — Его лицо стало серьезным. — Вы хотели бы вызвать кого-нибудь, когда окажетесь на земле?

     Розмари опустила веки, скрывая навернувшиеся слезы. Когда она снова открыла глаза, две капли побежали по щекам, отказываясь остаться в ее душе.

     — Дэниела. Мы поругались, и я уехала к маме. Он не знает, что я возвращаюсь, — добавила она быстро. — Скажи ему, что я сожалею. — Она улыбнулась младенцу. — И скажи, что у него есть дочь. Он обрадуется.

     У Фрэнка уже болели ноги от сидения на корточках, но он снова опустился к ней.

     — Мне нужен номер.

     Розмари кивнула.

     — Он в Сиэтле. Дэниел Д'Анджело. Мой муж.

     — Я подозревал это. — Он удивленно обернулся: Донна протягивала ему блокнот и карандаш. Красивая, стойкая и в нужную минуту оказывается под рукой. И еще она замужем, сурово напомнил он себе, пытаясь бороться с растущей симпатией к этой женщине. — Спасибо.

     Донна кивнула. Она принесла холодное полотенце, чтобы вытереть пот со лба Розмари. Розмари громко вздохнула, когда ткань коснулась ее кожи.

     — Я бросила его. Это была дурацкая ссора, мне не следовало убегать. Скажи ему, что теперь я все поняла.

     Предвкушая встречу, Розмари улыбалась, когда диктовала Фрэнку номер мужа, а потом, на всякий случай, добавила еще и адрес.

     Как раз когда Фрэнк убирал записку в задний карман брюк, раздался голос пилота в динамике:

     — Леди и джентльмены, через несколько минут мы приземлимся в аэропорту Лейквью. Задержка будет не очень долгой.

     Донна надеялась, что не очень. В Лейквью слишком маленький аэропорт. Если по какой-то причине у них действительно мало горючего, выход только один — быстро дозаправиться. А если дело в приборе, настроить его не составит труда. Во всяком случае, они приземлялись.

     И их стало на одного больше, чем при взлете. Она улыбнулась спящей новорожденной.

     — ...мы приносим извинения за неудобства, — продолжал пилот. — И мы благодарны вам за то, что вы летите самолетом авиакомпании «Веселый ветер».

     Донна вздохнула. И надеемся, что после всего происшедшего вы не выберете в следующий раз другую компанию. Она отбросила мокрое полотенце.

     — Боже, как я ненавижу задержки.

     Фрэнк удивился острому сожалению, уколовшему его при мысли о том, как она выходит из самолета в Сиэтле и сразу попадает в объятия высокого счастливца.

     — Не терпится попасть домой? — небрежно спросил он.

     Донна и не заметила, что говорит вслух. Взглянув на Фрэнка, она кивнула:

     — Да, я не люблю оставлять мальчиков одних надолго.

     Не из тех ли она матерей, что окружают своих детей чрезмерными заботами? Его собственная мать предоставляла ему полную свободу. Впрочем, выбора у нее не было. В детстве он был упрямым и всегда абсолютно уверенным в собственной правоте. Повезло же ему, что мать умела все понимать. И терпеть.

     — Разве они не с вашим мужем? — Он знал, что это совершенно не его дело, с кем они. Но знал также и то, что не может не задать этот вопрос, надо, в конце концов, выяснить ее семейное положение.

     Лицо Донны стало печальным, хоть она и постаралась скрыть свои чувства.

     — Я вдова.

     Эти слова всегда причиняли боль. Даже теперь, когда прошло столько времени. Она — вдова Тони. Эта мысль обжигала. Покинет ли ее когда-нибудь эта боль? А чувство вины?

     Он не имел права радоваться ее горю, и все же тонкий солнечный лучик проник в его грудь. Она — вдова.

     Она была замужем.

     Фрэнк постарался не допустить на лицо радостную улыбку. Одернув себя, он произнес:

     — Простите. Я не хотел задеть больное место.

     Донна пожала плечами. Прежде всего, ей самой не следовало пускаться в откровенности с пассажиром. Но в данном случае обстоятельства — она посмотрела на женщину и младенца на полу — оправдывали ее.

     — Извинения приняты.

     Слева от нее зажглась надпись: «Пристегните ремни». Садимся, подумала она. И очень вовремя.

     — Хоть это работает, — пробормотала Донна и посмотрела на Фрэнка: — Вы бы лучше сели и пристегнулись.

     Сама Донна не могла оставить Розмари, а посадить молодую маму в кресло не было никакой возможности.

     Она опустилась на колени подле Розмари. Если повезет, при посадке не будет проблем, но, если они все-таки возникнут, она возьмет молодую мать под свою опеку.

     — Не волнуйтесь, я вас не оставлю, — заверила она женщину.

     — Я тоже.

     Донна подняла глаза и увидела, что Фрэнк опускается на колени по другую сторону от Розмари. Он легонько положил руку на ее плечо, готовый поддержать в случае необходимости.

     — Если нет возражений, я устроюсь тут по соседству. — Он обращался к Донне, но смотрел на Розмари. Молодая женщина была бледнее, чем ему хотелось бы видеть. — Мы сейчас похожи на каких-то авиаспиритов. Как ты себя чувствуешь, Розмари?

     — Прекрасно. — Ее глаза сияли, но веки опускались от усталости. — Благодаря тебе. Я умерла бы от страха, — призналась она, — если бы тебя не оказалось рядом.

     В этом Донна не сомневалась. К тому все и шло до того, как появился Фрэнк и взял дело в свои руки.

     Но Фрэнк только мотнул головой, отметая благодарность.

     — С этим делом ты отлично справилась бы и без меня.

     Кажется, Розмари ему не поверила.

     Едва самолет коснулся бетона и открылась дверь, как на борт ринулись санитары с носилками. Быстрыми, умелыми движениями они устроили на них мать и ребенка. Фрэнк сообщил им все необходимые сведения, после чего спросил у того, что был повыше, в какую больницу они отвезут женщину. Он собирался узнать о ее состоянии, когда доберется до Сиэтла. Он ничего не любил делать наполовину. Да и мужу надо сообщить, где она.