Мифы Туринской плащаницы - Евгения Грановская

– Этого я пока не знаю. Но впереди у нас большая работа. Прежде всего нужно разыскать Кишлевского. Если вам интересно мое мнение, я считаю, что падре не в себе. Возможно, у него временное помешательство. Ну, или шок. Я не удивлюсь, если через два дня мы опознаем Кишлевского в одном из бомжей, ночующих на Павелецком вокзале. Кстати, я пыталась разыскать Петра Каменкова. Он действительно прислуживал в церкви. Но со дня смерти Кишлевского его никто не видел. Дома его тоже нет. Телефон молчит.

– Вероятно, он испугался и «залег на дно», – предположил отец Андрей. – Кстати, его показания подтвердились.

– Что вы имеете в виду?

– Я только что беседовал с сестрой генетика Абрикосова. Перед смертью ученого к нему так же, как к Кишлевскому, приходил человек в длинном черном пальто. И лицо его также «выпало» из памяти женщины. И это еще не все. Генетик Абрикосов умер в своем кресле. И, если верить сестре ученого, лицо его было черным. Черным, как обугленная головня.

На том конце повисла долгая пауза. Наконец Женя сухо спросила:

– У вас на руках есть документ, подтверждающий это?

– Нет, – ответил дьякон. – К приезду медэксперта чернота сошла. Что вы на это скажете?

Женя помолчала, затем холодно произнесла:

– Я это обдумаю. Если появятся идеи, я вам позвоню. Всего доброго.

И она отключила связь.

11

Вечерело. Народ, собравшийся на похороны Абрикосова, стал расходиться. Свежий могильный холм был завален венками и букетами. С фотографии, прикрепленной к гранитной плите, на дьякона глядело худощавое, нервное лицо.

«А он похож на сестру», – подумал отец Андрей.

Глаза Абрикосова, большие и темные, как у сестры, смотрели пристально и подозрительно.

Отец Андрей вздохнул и отвел взгляд от фотографии. Сейчас дьякон был одет не в подрясник, а в короткую черную куртку. Темные волосы дьякона крупной волной спадали ему на плечи. Во время похоронной церемонии многие женщины бросали на одиноко стоявшего в стороне высокого брюнета быстрые, любопытные взгляды.

Вера Павловна на похороны не пришла. По всей вероятности, кокаин и «Хеннесси» не позволили ей добраться до кладбища. Оно и к лучшему. Меньше будет разговоров.

Отец Андрей посмотрел на часы. Почти семь часов. Скоро начнет темнеть. Поразмышляв с минуту, дьякон решил, что ему не мешало бы подкрепиться перед важным и, чего уж тут скрывать, опасным делом. Отец Андрей направился прямиком в ближайшую кофейню.

В кофейне он заказал себе большую чашку крепкого кофе и несколько бисквитных пирожных, к которым питал большую слабость. Ему понадобилось полчаса, чтобы разделаться с пирожными и кофе. Поскольку времени еще оставалось в избытке, дьякон решил повторить заказ.

Когда он вышел из кофейни, на улице стемнело. Отец Андрей закурил сигарету и минуты две просто стоял под фонарем, ни о чем не думая, а просто наслаждаясь моментом. Бог знает сколько времени ему предстоит провести на кладбище, за каким-нибудь сырым и колючим кустом, вдыхая ледяной ветер и кутаясь в теплую куртку.

Затянувшись в последний раз, отец Андрей швырнул окурок в урну, накинул на голову капюшон и зашагал к кладбищу.

Точку обзора он выбрал хорошую. Правда, пришлось улечься животом на прошлогоднюю промозглую траву, но, будучи человеком предусмотрительным, дьякон захватил с собой резиновый туристический коврик, который он заблаговременно спрятал в кустах.

На память дьякону стали приходить случаи, когда он вот так же, как сейчас, часами лежал в засаде на каком-нибудь перевале. А однажды ему пришлось провести всю ночь под дождем и мокрым снегом, который беспрестанно сыпался с неба. И казалось, конца и края этому не будет.

«Все-таки лучшая экипировка у местных крестьян и чабанов, – думал в ту ночь Берсенев, отбивая зубами чечетку и чувствуя, как ледяная вода проникает в ботинки-берцы и просачивается под плащ-палатку. – Человечество не изобрело ничего лучше кавказской бурки и папахи. С ними никакой снег и ураган не страшен».

Лежать приходилось почти в полной неподвижности. Лишь изредка Андрей позволял себе перевернуться на спину и слегка подвигать затекшими руками и ногами, чтобы восстановить циркуляцию крови в окоченевшем теле. Сменили его лишь через восемь часов, когда он совсем перестал чувствовать свое тело.

Вот это был настоящий ад. В сравнении с теми ночами сегодняшнее «дежурство» было сущим пустяком. Хотя, конечно, неприятным пустяком.

Дьякон лежал на земле, вперяя взгляд в темноту, и перед его мысленным взором проносились огненные пунктиры трассирующих очередей, вспыхивали, на мгновение высвечивая фигурки людей, огненные облака разорвавшихся гранат и снарядов.

Чтобы избавиться от навязчивых видений, дьякону пришлось до крови закусить себе губу. По подбородку стекла струйка горячей крови. Боль возвратила дьякона из прошлого и вернула ему чувство реальности. Дьякон с облегчением вздохнул.

Около часа ночи где-то неподалеку раздался едва различимый шум. Тихонько хрустнула ветка под чьей-то ногой. Отец Андрей встрепенулся и весь обратился в слух. Сердце его забилось чаще, под ложечкой засосало от волнения и неприятного предчувствия.

Метрах в тридцати замаячила чья-то темная фигура. Затем рядом с ней появилась еще одна – поменьше первой. Фигуры медленно приближались, осторожно обходя участки, освещенные фонарями, и стараясь держаться поближе к деревьям.

Вскоре можно было различить, что это мужчины; причем один из них, тот, что повыше, был одет в длинное темное пальто. Лица его не было видно из-за кепки, надвинутой на самые глаза. На голове второго красовалась меховая шапка-ушанка, и ее отвисший козырек так же надежно скрывал его лицо от посторонних взглядов. В руке у низкого была лопата. Высокий шел налегке.

Отец Андрей, оставаясь невидимым во тьме, продолжал наблюдение.

Странная пара тем временем подошла к могиле генетика Абрикосова. Высокий мужчина что-то тихо проговорил на ухо низкому. Тот кивнул и взял лопату на изготовку, явно намереваясь воткнуть ее в рыхлую землю могилы.

«Есть!» – сказал себе дьякон.

Он приподнялся повыше, чтобы лучше разглядеть незнакомцев, но затекшая нога двинулась слишком резко, и ботинок дьякона задел гнилую ветку. Гнилая, мягкая ветка треснула почти беззвучно. Однако высокий незнакомец тут же повернул голову в сторону звука и насторожился.

– Ты ничего не слышал? – негромко спросил он у своего спутника высоким хрипловатым голосом.

Человек с лопатой отрицательно покачал головой.

«У этого «дьявола» звериный слух», – поразился отец Андрей и на всякий случай пригнул голову к самой земле, на несколько секунд потеряв обоих незнакомцев из вида. Когда он вновь поднял голову, возле могилы Абрикосова стоял только один человек – тот, что с лопатой. Он уже не держал лопату на изготовку, а опустил ее рядом с собой. Причем стоял он теперь так, что дьякон видел лишь его затылок.

Секунду дьякон решал, что предпринять – продолжить наблюдение с той же точки или покинуть «наблюдательный пункт»? Тут кто-то тихо тронул его за плечо. Отец Андрей молниеносно повернулся и успел увидеть темную фигуру, склонившуюся над ним.

Перед глазами вспыхнуло мерцающее облако. А когда облако рассеялось, дьякон увидел ужасную вещь. Он больше не лежал за голым кустом сирени, а стоял перед могилой генетика Абрикосова.

А на этой могиле, прямо на рыхлом могильном холме, сидело жуткое крылатое существо, похожее на огромную летучую мышь, но с длинным и лоснящимся телом. У зверя было три головы: одна бычья, увенчанная пылающими рогами, вторая – голова овцы, из пасти которой во все стороны торчали острые клыки, третья, уродливая человеческая голова, смотрела прямо на дьякона – смотрела маленькими, черными и выпуклыми, как у летучей мыши, глазами.

Зверь вскинул к небу все три головы и издал душераздирающий вопль, от которого у дьякона по спине пробежала ледяная волна. Затем чудовище погрузило когтистые лапы в рыхлую землю, напружинилось и одним рывком взмыло вверх, вырвав из могилы мертвое тело генетика Абрикосова.

Ошметки влажной могильной земли полетели дьякону в лицо, залепили ему щеки, глаза, рот. Отец Андрей вскочил на ноги и бросился на чудовище. В прыжке он успел схватить крылатого зверя за лапу, ощутив под пальцами жесткую, влажную шерсть. Но чудовище вырвалось и, взмахнув огромными перепончатыми крыльями, устремилось ввысь, крепко сжимая в когтях мертвое человеческое тело.

Отец Андрей упал, но вскочил снова и бросился вдогонку за крылатым чудовищем. Он бежал по кладбищу, перепрыгивая через ямы, могильные холмы, оградки и памятники, – несся во весь опор, не видя перед собой ничего, кроме стремительно рассекающего воздух зверя, летящего метрах в трех над землей с болтающимся, как тряпичная кукла, телом в когтях.

Зверь то взмывал вверх, то пикировал вниз и почти стлался брюхом по земле, словно дразнил отца Андрея. Дьякон добежал до конца кладбища и одним могучим прыжком перепрыгнул через полутораметровую ограду. Боясь потерять чудовище из вида, отец Андрей пробежал мимо деревьев и продовольственного киоска, возле которого толклось несколько подростков, и выскочил на проезжую часть.