Хризантема с шипами - Росси Делия

Я вернулась на кухню и обратилась к помешивающей суп кухарке:

– Руанна, а вы давно живете в Кранчестере?

– Два года, – неохотно ответила та и тут же настороженно уточнила: – А чтой?

– Вы хорошо знаете местных жителей?

– Ну, знаю немногой, – еще неохотнее буркнула Ру.

– А всадника на вороном встречали? Высокого, крупного, у него еще взгляд такой…

Я попыталась подобрать нужное слово, но Ру меня опередила.

– Холодный? – подсказала она.

– Да. Вы знаете этого ара?

– Кто ж егой не знает? – хмыкнула кухарка. – Это Черный лорд. Хозяин всех окрестных земель.

– Вы говорите о графе Уинтшире?

– А о ком же ещей?

– И часто он бывает в Кранчестере?

– Не так чтобый. Но иногда заезжает. Пронесется на своем скакуне по городу, распугает местных ар и исчезнет. У него замок в Уинтшире. Большой. Вот там и сидит безвылазно.

– А почему графа прозвали Черным?

Я попыталась вспомнить, что знаю о владельце самого удаленного от столицы графства. Перед отъездом из Вердофа я специально просматривала сведения о главах тех областей, в которых могла бы поселиться. И про графа Уинтшира тоже читала. Ага. Старый род, и лорд Бенси – единственный оставшийся в живых его представитель. Богат, холост, нелюдим. Из графства выезжает редко, с соседями не общается, постоянное место проживания – замок в Уинтшире, построенный при Уоррене Красном. Кажется, в одном из альманахов было даже изображение этого замка и связанные с ним легенды, но я не удосужилась их прочесть. О возрасте графа тоже вспомнить ничего не смогла, но на вид не дала бы больше тридцати шести. Хотя, это ни о чем не говорит – маги долго не стареют и могут выглядеть молодыми и в сто, и в двести, и даже в триста лет.

– Вы егой видели? – спросила Ру и многозначительно на меня посмотрела. – Вот потому и Черный.

Ну да. Все предельно просто. В провинции особо не мудрствуют и дают самые очевидные прозвища – Рыжая Ру, Черный лорд.

– Говорите, он нечасто сюда приезжает?

– Нет. Если только раз в год.

Странно. А я его уже дважды за последние сутки встретила. Что он здесь забыл?

– Ладно, Ру, не буду вас отвлекать.

Я отогнала мысли о графе и улыбнулась кухарке. Та неопределенно мотнула головой и повернулась к плите, торопясь отгородиться от меня своей занятостью. Но я-то понимала, что она просто прячется от расспросов. Не хочет откровенничать.

Что ж, оставалось только надеяться, что со временем грошчанка привыкнет ко мне и сможет довериться. Ведь не просто так она оказалась в Кранчестере? Да и помощь ей точно не помешает, в этом я не сомневалась.

Я понаблюдала еще немного за деловитой кухаркой, и вышла из кухни.

Редклиф Бенси

След оборвался внезапно. Редклиф шел по нему от самого кранчестерского леса, но на площади тот неожиданно исчез. Растворился. Пропал.

Что ж, сам виноват – отвлекся на хорошенькое личико, а когда снова вернулся к поиску, зыбкая черная нить растаяла в воздухе, словно ее и не было. Хотя, чему тут удивляться? Магия поиска не терпела эмоций. Страх, гнев, интерес, симпатия, даже азарт – все это мешало охоте. Трезвая голова и холодное сердце – вот что было главным в поиске.

Редклиф поморщился. Проклятые гверхи! Похоже, в этот раз ему достался сильный соперник. Достойный. Обычно со Дна мира на поверхность посылали тех, кого не жалко, расходный материал. Но сейчас все было иначе. Вкус магии ощущался другим: горьким, как цинхона, и слегка кисловатым, с примесью металла. Неужели кто-то из высших пожаловал?

Редклиф помнил рассказы деда. Тот любил порассуждать о Черной охоте, какой она была в те дни, когда память о Разломе еще жила в людских сердцах. Тогда, семьсот лет назад, гверхи не так часто прорывались на поверхность, но если уж это случалось, на них устраивали настоящие облавы. Довожатые из людей, специально обученные орхи – огромные скальные псы, умеющие отличать порождения Дна, маги-загонщики. Ну, и сами Черные лорды. Единственные, кто мог обнаружить гверхов в их натуральном виде, тогда как для остальных те оставались невидимыми. Это уже позже, когда братья Эйвар и Эйдан Бенси сумели наложить на Разлом особое заклятие и нападения гверхов прекратились, знания о теневой стороне мира постепенно исчезли, за несколько поколений превратившись в легенды. А ведь раньше каждый в графстве знал о том, что мир состоит из Светлой части и Темного Дна. И что обитатели Темной части только и ждут удобного случая, чтобы прорваться на поверхность.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Граф устало потер лоб. Как получилось, что из героев и защитников, которых знала вся страна, его предки стали нелюдимыми отшельниками? Когда это началось? После Великой войны? Да, скорее всего. Уже при его отце, четырнадцатом графе Уинтшире, новая религия, пришедшая в Эрилию с воцарением Эйвига, захлестнула графство и понемногу вытеснила старые верования. Даже храмы, посвященные древнему богу Руву, незаметно перешли в руки служителей Леи. А те принялись учить народ, что никакой Светлой стороны и Дна не существует. Как и гверхов, ракхов и ривенов, стремящихся завладеть людскими душами.

Редклиф криво усмехнулся. Посмотрел бы он на этих служителей, если бы они столкнулись с одним из тех, кого считали несуществующими.

Он прислушался, пытаясь уловить отголоски зова, но внутри все молчало. След пропал безвозвратно. Редклиф привычно постарался отключить эмоции и настроиться на охоту, но перед глазами неожиданно возникло женское лицо. Умные серые глаза, чувственные губы – верхняя чуть более пухлая, – слегка вздернутый нос, красивый изгиб бровей, чистый высокий лоб, родинка на правой щеке, густые светлые волосы. Александра Эйден. Интересно, что привело ее в Кранчестер? И почему она одна?

Редклиф неожиданно представил, как убирает с лица девушки вьющиеся пряди, как проводит ладонью по щеке, оттягивает нижнюю губу… И почти явственно ощутил под пальцами нежность теплой кожи, услышал биение сердца, почувствовал вкус поцелуя. Картинка была такой живой и яркой, что он задохнулся. Что это? Какая-то магия?

Грасс! Не о том думает. Нужно возвращаться в лес и начинать все сначала, пока остатки ментального следа не рассеялись окончательно. Место выхода гверха на поверхность Редклиф еще вчера запечатал, а вот самого донного только предстояло найти. И лучше было поторопиться.

Редклиф пришпорил Верного и направил того к выезду из города, заставив себя забыть и об увиденной незнакомке, и об оставшихся в замке приятелях, и о недавнем разговоре с Оуэном.

Александра Эйден

Четыре дня на новом месте пролетели незаметно. За это время Мэри успела привести коттедж в порядок, Ру освоилась на кухне, и теперь в доме пахло ароматной выпечкой и вкусной едой. А я понемногу знакомилась с Кранчестером и его жителями. Как ни странно, это оказалось не так уж и сложно. Каждое утро я совершала прогулки по городу, наведалась к госпоже Кросби, доброй знакомой полковника Бартена, заглянула к госпоже Даллен и удостоилась чести представиться цвету кранчестерского общества, и даже зашла в церковь. Надо сказать, и приор, и местные дамы приняли меня со всем радушием. Пресветлый Уэст заверил, что будет рад видеть меня на богослужениях, а дамы наперебой рассказывали о прелестях жизни в Кранчестере, расспрашивали об Уинтоне, всячески старались выказать свое дружелюбие и вовсю делились местными сплетнями. Так, я узнала, что госпожа Эмма Варсон – та самая ари, которую я видела выходящей из церкви, – владелица «Астории», столп и утверждение местного общества. А ее дочь Дейзи самая завидная невеста Кранчестера. За ней давали хорошее приданое, и все делали ставки, кому достанется рука ари – господину Биггсу, местному пивовару, или господину Добсу – стряпчему из Уинтшира. Оба молодых человека ухаживали за Дейзи весь последний год, но та не торопилась выказывать свою симпатию ни одному, ни другому. Видимо, нацелилась на рыбку покрупнее. Такой вывод я сделала, когда заметила, как загорелись глазки юной ари при упоминании о графе Уинтшире.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})