Как мы покупали русский интернет - Сергей Васильев

Вторая идея, с которой ходил тогда Носик, – это объединение с Яндексом.

В тот момент этот проект действительно серьезно обсуждался. Инвестиционные деньги у обеих компаний кончались, а рекламные доходы росли медленно. Яндекс уже запустил свой контекстный движок, но он пока давал копейки, и перспективы были неочевидны. Нужно было резать косты, и объединение могло этому помочь. И Яндекс, и Рамблер запускали одновременно одинаковые сервисы и проекты. Оба запускали свою почту, совершенствовали поиск, улучшали каталог и контентные разделы.

На этом можно было сэкономить и сделать единый портал, где в центре будет поиск от Яндекса, а каталог будет в виде ТОР100 от Рамблера. При этом будет единая почта и общие разделы.

Это позволяло бы сократить расходы на разработку одного и того же. Блуждала даже мысль слить туда вместе и Mail.ru, он внес бы в единый портал свой почтовый сервис.

Эти идеи обсуждались, но договориться не удалось.

Мы считали, что бóльшая доля акций должна быть у нас: посещаемость Рамблера тогда была больше, чем Яндекса, но коллеги-конкуренты с этим, естественно, не соглашались. Каждый продолжал заниматься своими делами, и разговоры так ни к чему не привели.

Третья мысль, с которой ходил Носик: отказаться от собственной разработки поиска и поставить внутри Рамблера поисковый движок Яндекса или молодого Google.

Идея вроде бы здравая, она значительно сокращала бы расходы на разработку. Но вопрос был принципиальным. Что будет с центральным порталом, если внутрь него имплантировать чужое сердце? Будет ли этот организм вообще жить? И что это вообще будет за странный монстр – Рамблер с сердцем Яндекса или Google?

Сергей Лысаков и Дима Крюков, создатели Рамблера, тогда мне четко сказали:

– Это будет точка невозврата!

После такого решения это будет уже другая компания, уже не тот Рамблер, который они создавали. И вообще…

– Этот еврей нам надоел! – прямо и открыто мне сказали Лысаков с Крюковым.

К тому моменту Виктор выделил уже отдельный кабинет Антону Носику в Рамблере, и тот все чаще стал приезжать в компанию, много курил, пил коньяк и проповедовал свои идеи. Он все больше и больше стал раздражать весь коллектив, особенно основателей Рамблера.

Но пик напряжения наступил в середине мая, когда неожиданно для меня и всего коллектива Виктор издал приказ «Назначить Президентом Рамблера Антона Носика», отодвинув в сторону нашего человека – Мишу Ханова, Господина Рамблера.

Я сам тогда редко уже появлялся в компании и следил за всем происходящим со стороны, внутри в основном варился Виктор Хуако. Это была его инициатива и решение. Но, тут же переговорив со всеми внутри, я понял, что это – предел, завтра начнется бунт, и компания развалится. Основатели компании, ее коллектив не готовы были работать под Антоном Носиком с его демонстративной еврейской кипой на голове.

Я позвонил Антону и попытался убедить его снять свою кандидатуру и отказаться от назначения, но услышал в ответ его очередной пустой долгий базар и, не выдержав, сорвался:

– Антон, заткнись. Мне надоело слушать твой бесконечный еврейский треп!

И мы положили трубки.

Я был неправ, не сдержался. В такие моменты нельзя переходить на личности, тем более – на национальность. Я переживал, даже перезвонил ему и извинился, но мое общение с Антоном на этом прекратилось. А Виктору я сказал, что через пару недель мы соберем Совет директоров, там и решим, кто будет Президентом Рамблера.

– Виктор, у тебя только 26 % акций, остальные у нас, «Русских Фондов», и у основателей. Так что решать судьбу компании будем мы.

Лопатинский

(Июнь 2001 года)

У «Рамблера» появился новый инвестор

У компании «Рамблер Интернет Холдинг», владеющей крупнейшим российским порталом Rambler, появился новый акционер – инвестиционный банк First Mercantile Capital Group. До этого «Рамблер» полностью принадлежал консорциуму «Orion Capital Advisors – Русские фонды». В результате долгих переговоров между акционерами, завершившихся поздно ночью с 31 мая на 1 июня, исполнять обязанности президента «Рамблера» назначен известный интернет-бизнесмен Антон Носик.

Появление Юрия Лопатинского и его фонда FMCG было для меня полной неожиданностью.

Виктор как-то говорил мне о некоем фонде, который ищет темы в области IT-технологий, но я это всерьез не принял. После встреч со многими российскими олигархами, крупнейшими западными фондами и стратегами мне казалось, что интерес к Рунету совсем пропал. Но тут к Виктору пришел некто и заявил, что он реально готов выкупить большую долю в Рамблере и в дальнейшем продолжать в него вкладывать деньги, если это будет нужно. Это удивило и отчасти обрадовало.

Кому-то еще было интересно вкладывать в интернет!

– Но он хочет купить дешево, – озабочено сказал Виктор.

В несколько раз дешевле, чем мы сами инвестировали в Рамблер. И при этом он хотел бы купить контрольный пакет.

– Сергей, ты видишь, какой конфликт внутри Рамблера. Я устал и хочу выйти. Я понимаю, что это дешево, что это будет для меня убыток, – продолжал Виктор. – Но я получу деньги сегодня и завтра заработаю на чем-то другом.

Я понимал Виктора.

Даже чувствовал отчасти свою вину, ведь я сам убедил его в этой инвестиции, но продавать нашу собственную долю с убытком мы не были готовы.

– Я верю в Рамблер, и продавать не буду, – ответил я Виктору, и мы разошлись.

Без нашей доли контрольный пакет купить было невозможно, контроль был на нашей общей с Виктором компании, где доли делились 50/50.

Но через неделю Виктор вернулся уже вместе с Лысаковым и Крюковым, основателями компании, и сказал, что они тоже готовы продать свои доли Лопатинскому.

Это была уже полная неожиданность, к ней я не был готов.

– Сергей, это правда? Вы согласились продать свои доли в Рамблере? И так дешево? – спросил я тогда Лысакова.

Тот, отвернувшись в сторону, сказал, что да. Ситуация тупиковая, компания постоянно требует денег. Хуако далее вкладывать не готов. В компании разлад между командами, и уж лучше они продадут свой пакет и отойдут в сторону.

Было видно, что для них это тяжелое решение.

Рамблер – их дитя, они его сотворили. Они любили свое детище, болели им, ревновали, мучились, но тоже устали от всего происходящего. И решили выйти, не мешать.

Такой расклад менял всю картину. И нам нужно было принимать решение, ведь, даже выкупив пакет основателей в 47 % и договорившись с Виктором о выкупе его доли в консорциуме, все равно напрямую Лопатинский не мог получить контроль. Ему нужно было либо выкупать наш пакет, либо мы должны были согласиться разбить консорциум, владевший контрольным пакетом, и остаться отдельно со своими 26 %.

Математически мы ничего не теряли, но по сути это меняло все. С этого момента вся полнота управления перешла бы к фонду FMCG.

Это было обидно, но мы согласились. На то были три причины.

Первая – просьба Виктора. Я не хотел портить ему жизнь, мешать в продаже, мы были друзьями.

Вторая – уход основателей. Если уж и они решили продать и уйти из компании, то какая разница, кто теперь будет ею управлять? Теперь уже все равно.

И третья – мы поставили условие, что готовы разбить консорциум, если с этого момента финансировать дефицит бюджета будет не только консорциум, но и все акционеры, пропорционально своим долям. Лопатинский с этим согласился.

И мы дали добро на обе сделки.

Сначала Лысаков с Крюковым продали свои пакеты фонду, а через месяц продал и Виктор. Акционерами Рамблера остались только мы и фонд FMCG.

Лопатинский оставил президентом Антона Носика, отдав ему все бразды правления.

Сразу после сделки старая команда основателей ушла в полном составе, ушли Ашманов, Ханов и многие другие. Офис переехал из научного парка МГУ в промзону, ближе к МКАД. В поисках окупаемости компания погрузилась в рутинные процессы продаж, маркетинга, экономии на том и на сем.

А через несколько месяцев ушел из компании и Антон Носик: это была уже не его стихия.

Я продолжал периодически приезжать в новый офис Рамблера и с грустью смотрел на происходящее. Стояли те же стулья, столы. За компьютерами сидели те же люди, но казалось, что они все время отворачиваются, отводят взгляд. Было странное ощущение безжизненности происходящего. Пропал нерв, перестали кипеть эмоции и страсть.

Из Рамблера вместе с основателями как будто ушла жизнь…

Через восемь лет, 13 апреля 2009-го, мне позвонил Сергей Лысаков и сообщил трагическую новость.

Умер Дима Крюков.

Тот самый Дима, бродяга, создатель Рамблера, его душа.

Ему было 48.

Пришел на работу, сел за компьютер… и умер.

Затишье

(2002 год)

После выхода из компании ее основателей я ушел из интернета почти на два года. Устал от него.