Элиза. Варианты судьбы - Наталья Игоревна Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 9. Йонас
Домик или бунгало, забронированный Элизой был прекрасен. Маленький, простой и очень уютный, с чудесным видом на море и небольшой верандой, где можно было писать, сидя в плетеном кресле. Внутри все пело от радости: отпуск, море, пейзаж радующий глаз и чувство свободы внутри.
Элиза уже познакомилась с соседями: семейной парой примерно ее возраста с малышом, и с бородатым художником 65 лет рисующим в стиле импрессионизм. Вообще народ в кемпинге был интересный: йоги приехавшие на какой-то свой слет и ходившие с блаженными улыбками на лицах, еще одна художница, помимо ее соседа, рисующая исключительно море, группа из шести человек, занимающаяся духовными практиками. Элиза не пожалела, что выбрала это место по отзывам, цены были выше, чем в соседних местах для отдыха, но атмосфера радовала и порождала новые творческие идеи для книги. С соседом-художником они познакомились в первый же вечер, когда на закате он пригласил ее к себе на веранду. История его жизни была столь интересна, что в последующие дни ее отпуска стала как сказки на ночь перед сном. Йонас был литовцем и начало его судьбы, не отличалось от многих жизненных картин: учеба, работа, брак, развод. Йонас был хорошим врачом, хирургом, имеющим отличную репутацию, опыт и многолетнюю практику. Как это часто бывает у хороших хирургов, времени на личную жизнь, да и на жизнь вообще оставалось мало, ночные дежурства, внезапные вызовы, внеплановые консультации. Йонас был одержим работой и фактически девяносто процентов своей жизни вне сна отдавал ей. Жена Йонаса Даина работала в салоне сотовой связи, и познакомились они, когда он пытался поменять сим карту. Йонасу Даина сразу понравилась, промелькнула искра и поскольку он был вечно занят, через полгода он сделал ей предложение, решив, что пора бы уже в тридцать лет создать семью, а тянуть, выбирать и разбираться с этим вопросом ему особо некогда.
Поначалу отношения развивались, Йонас поднялся по служебной лестнице став зав отделением каридо-хирургии, Даина ушла с работы, они подумывали о ребенке. Но с ребенком как-то не складывалось, Даина скучала одна и не знала чем себя занять, Йонаса все больше напрягали ее жалобы, на то что его нет дома. Как-то раз сорвались две консультации, и Йонас пришел домой в середине дня. Он застал Даину с другим мужчиной. Детали дальнейших событий Йонас не рассказывал, но через три месяца они развелись, и он ушел с головой в работу. Были женщины, другие отношения, но все связи были легкими и необременительными, Йонас решил, не связывать себя более семейными узами, ему было за сорок и его главным увлечением была работа.
В какой-то момент, Йонас поймал себя на мысли, что он выгорает, работа не приносила радости, он начал дико уставать, ощущал себя все время вымотанным, пациенты и коллеги раздражали. Что-то внутри заставляло его вставать, говоря, ты должен, это твое призвание, но он понимал, что это что-то ложное, это не его внутренний голос. Он оглядывался на свою жизнь и осознавал, что у него нет по настоящему близких людей, семьи и то чем он так дорожил, гордился и порой кичился своими успехами – перестало приносить радость. Йонас даже походил какое-то время к штатному психологу, но ничего не изменилось. Все чаще снились странные сны, все больше появлялось ощущение, что он не на своем месте.
И в один момент он понял, что живет не своей жизнью, а какая его пока не знает. Йонас уволился, поразив всю клинику, сдал квартиру и отправился в путешествие, благо финансов у него было накоплено достаточно.
Странствиям по Европе и Азии была посвящена первая неделя вечеров Йонаса с Элизой. Это были незабываемые приключения, местами смешные, местами грустные и даже трагичные. Йонас был отличным рассказчиком. В Валенсии, через год своих странствий Йонасу захотелось рисовать. Он увидел на набережной женщину, испанку, она шикарно выглядело в свои пятьдесят с небольшим лет, была сосредоточена и при этом как будто светилась.
ВерОника позволила ему присесть рядом и наблюдать за своей работой. Как завороженный он смотрел как она рисует пока не стемнело.
ВерОника была достаточно известной в узких кругах художницей в Испании. Она вернула Йонасу вкус к жизни и радость, научила его азам рисования, показала ему мир, как видит его она. Впервые в жизни Йонас по-настоящему полюбил, почувствовал себя самим собой и открыл в себе столько всего неизведанного ранее, что захватывало дух. Он освоил испанский и остался в Валенсии с Вероникой. У нее была галерея, где выставлялись молодые художники, он помогал ей там и стал рисовать сам. Его настолько вдохновляло это творчество, что ему было все равно понравятся ли его картины кому-то, возможно ли будет их продать, он писал картины для себя, и ощущал наконец жизнь во всех ее проявлениях.
Несмотря на разные языки, опыт, менталитет он чувствовал союз двух душ и был предан даме своего сердца, как и она ему. Вероника была на десять лет старше Йонаса, три года назад она ушла из жизни. Перед смертью она просила его не страдать, жить дальше и радоваться каждому моменту, который дарит жизнь. Через год после ее смерти, Йонасу удалось начать выполнять данное ей обещание, он снова открыл ее галерею, выставлялся сам и старался путешествовать.
Элиза рассказала Йонасу свою историю жизни, как долго она "болела" Сергеем и даже отпустив негативные эмоции и переживания, грусть, продолжала думать, мечтать и надеяться, что у них еще может быть общее будущее, и что это отнимало очень много эмоциональных сил, даже мысли. И что только отпустив, наконец, этим мысли, поняв, что одна она вполне счастлива, почувствовала себя свободной внутренне. "Вот сейчас-то все и закрутится" – прокомментировал Йонас это, ухмыльнувшись в бороду. На вопрос: "Что, всё?" он посмеиваясь сказал – "Скоро увидишь".
Глава 10. Жизнь тела
Элиза кайфовала: от моря, от места, от необычных людей рядом, от того как шла ее книга и, конечно, же от вечеров за бутылочкой вина с Йонасом. Было в нем что-то такое особенное, что заставляло принимать его слова на веру. Сильная, но мягкая внутренняя харизма. Сегодня был их последний вечер с Йонасом, рано утром он улетал в Испанию. Было немного грустно и в тоже время тепло на душе. В голове крутился их диалог и его последние слова:
