Дело о волшебном снадобье - Наталия Кузнецова

Один только Владимир Степанович, очевидно, понял, в чем дело.

Этого мне еще не хватало! — воскликнул он и, оставив все, как есть, на столе, выскочил за дверь. Стае, Ромка и Лешка побежали за ним, а Катька полезла под стол за своим зеркальцем. Оно закатилось куда-то вглубь, и девочка полностью скрылась под столом.

Она с трудом нашарила свое зеркальце в самом дальнем углу и уже собралась было вылезти обратно, как вдруг в кабинете раздались чьи-то осторожные шаги. Катька непроизвольно затаилась, боясь пошевелиться, и услышала, как над ее головой тихо заскрипел выдвигаемый ящик. По шороху девочка догадалась, что вошедший что-то ищет в письменном столе Алексея Борисовича. С огромными предосторожностями она повернула голову и по серым брюкам узнала того человека, которому Владимир Степанович перед их приходом давал пузырьки с маслом.

Скрипнула, приоткрывшись, дверь, кто-то заглянул в кабинет. Катька вновь втянула голову в плечи и замерла. Человек же быстро задвинул ящик письменного стола и пошел к выходу.

Через пару секунд в кабинет вбежал Ромка и, увидев появившуюся из-под стола девчонку, с удивлением на нее воззрился:

А ты что тут делаешь? Из-за взрыва, что ли, под стол забралась? Неужели так сильно испугалась?

Катька с достоинством выпрямилась.

Ничего я не испугалась. Просто зеркало у меня случайно упало и закатилось под стол, пришлось его доставать. Рома, а что там стряслось?

Ротационный испаритель взорвался вместе с отгонной колбой, — ответил Ромка и со знанием дела пояснил, — это самая главная часть изобретенной ими установки, которая производит масло из амаранта.

Катька ахнула.

— Да ты что! И что теперь будет? Ромка махнул рукой.

По большому счету, ничего страшного. Владимир Степанович говорит, что по какой-то причине отгонная колба прохудилась, оттого и взорвалась. Но это все исправимо, и установку можно починить за несколько дней. Только ему теперь придется все эти колбы и испарители на одном из заводов заказывать. А это даром потерянное время — раз, приостановка производства масла — два, короче, куча хлопот и неприятностей. — Он покачал головой. — И вообще это как-то странно. Вчера установка работала себе и работала, а сегодня, как только ее включили, взяла и взорвалась. С чего эта колба вдруг могла прохудиться?

Может быть, старая была? — предположила Катька и огляделась вокруг. — Рома, да ты посмотри, какая у них здесь бедность! Даже компьютера своего нет, на древней машинке все тексты печатают. А шкафы и столы какие древние! И папочки у них как при царе Горохе, у нас в школе такими давно никто не пользуется. — Она посмотрела на стол и, спохватившись, прошептала:

А ты знаешь, что я видела, когда под столом сидела? Сюда человек заходил и что-то в столе искал, в верхнем его ящике.

Какой еще человек?

Ну, тот, которому Владимир Степанович, перед тем как мы пришли, масло давал. Он что-то хотел из стола взять или взял, я не знаю.

Ромка нахмурился.

Так, — протянул он. — А почему же ты его не задержала?

Катька виновато заморгала:

Он меня не видел, а я почему-то побоялась из-под стола вылезти. Да, а потом кто-то сюда заглянул, он и ушел.

Кто заглянул?

А вот этого я не увидела. Я спиной к двери сидела.

Значит, тот, кто заглянул, его спугнул?

Ну-да, наверное.

Это стол Алексея Борисовича, — сказал Ромка, внимательно осматривая оставшиеся на нем документы: новый и старый регламенты. Затем он перевел глаза на открытый сейф и почему-то заволновался.

— А эти бумаги никто не трогал? Катька пожала плечами:

Не знаю, я же внизу была.

Снова скрипнула дверь, и в кабинете появился Владимир Степанович.

От греха подальше все это надо спрятать, — озабоченно сказал он, взял папку и новый регламент, быстро сунул их назад в сейф, закрыл на ключ, ключ положил в ящик своего собственного письменного стола и тут же вышел обратно.

Ну и конспиратор! — покрутил головой Ромка. — А если мы сейчас залезем в сейф и украдем его регламент?

Запросто, — подтвердила Катька. — И никто нам не помешает.

В кабинет влетела Лешка.

Вы почему здесь? А мне Илья сказал, что там ничего страшного не произошло, все можно исправить. Если очень постараться, то дня через три. Только с маслом теперь задержка будет, — сообщила она то же самое, что уже знали и Ромка, и Катька. — А не хотите ли вы взглянуть на снимки амаранта? Стае, покажи еще раз, — крикнула она и потянула подругу за руку. Катька, забыв обо всем, помчалась в коридор.

А Ромка задержался. То и дело озираясь, он выдвинул ящик из стола Владимира Степановича, вынул из него ключ, открыл им сейф, достал из него новый регламент и заменил его старым, извлеченным из «Архива». Новый же, который на первый взгляд и, судя по первым страничкам, ничем не отличался от старого, разве что малюсеньким черным пятнышком в правом верхнем углу титульного листа, он положил в толстую папку, которую быстро спрятал обратно в ветхий шкаф со стеклянными дверцами.

«Так-то будет спокойней, — сказал он сам себе. — Кто-то должен о них побеспокоиться, если они сами не умеют этого делать».

С чувством облегчения и хорошо исполненного долга он выскочил в коридор и присоединился к девчонкам. Лешка держала в руках большую цветную фотографию. Как неведомые джунгли, вдаль уходило огромное поле, раскрашенное почти во все цвета радуги. Блестящие листья заполнивших поле растений отливали изумрудом, сверкали золотом, притягивали рубиновым светом. Свисавшие с растений соцветия были багряными, словно заходящее солнце.

Красиво-то как, — прошептала Катька, взяв у Лешки из рук снимок.

На метелки похожи, — прокомментировал Ромка, ткнув пальцем в соцветия.

А они, кстати, так и называются: соргообразные метелки, и длиной бывают шестьдесят сантиметров и больше, — проявил свою осведомленность Стае. — А сам амарант дорастает до двух с половиной метров и выше. Здорово, да? Представляете, сколько из него всякого силоса для животных можно наделать, если с одного гектара выходит до полутораста тонн зеленой массы, а зерна — от двух до десяти тонн? Только комбайна, к сожалению, у нас для его уборки пока нет, семена собирают вручную, потому они и стоят очень дорого. И масло дорогое по той же причине.

Замечательно, — Катька вернула Стасу фотографии и, посмотревшись, как в зеркало, в оконное стекло, воскликнула:

А зеркальце-то свое я так и не нашла! Подождите меня здесь, пожалуйста, — и кинулась обратно в кабинет, где только что сидела под столом.

Через некоторое время она оттуда вышла. В руках у нее была старая толстая газета «Совершенно секретно».

Она у вас на окне лежала, можно я возьму почитать? — обратилась Катька к Владимиру Степановичу, все с тем же озабоченным лицом пробегавшему мимо них.

А? — недоуменно посмотрел он на девочку, и, когда она повторила свой вопрос, отмахнулся. — Конечно, можешь взять ее насовсем.

Больше на них никто не обращал внимания. Авария выбила из колеи всю лабораторию. Мимо ребят много раз пробежал Илья, прошла, недовольно на них покосившись, Елена Федоровна, проплыла в своей яркой шали Ираида Григорьевна. Проследовал к пострадавшей от взрыва установке и Сергей Васильевич.

Почувствовав, что теперь они здесь только мешают, Ромка подхватил тяжелую сумку и направился к выходу. Девчонки вместе со Стасом двинулись за ним.

Я прямо сейчас отвезу эти снимки в редакцию, — все с тем же восторгом сказал корреспондент, укладывая их в свою сумку. — Жаль только, что у нас газета не в цвете выходит, и наши читатели не сумеют в полной мере оценить красоту амарантового поля.

Помахав своим новым знакомым рукой, Стае пошел к троллейбусной остановке. А трое друзей направились в другую сторону — относить амарант Серафиме Ивановне.

Ромка подумал-подумал и решил пока не говорить девчонкам о подмене регламента, чтобы они не стали его пилить за то, что он лезет не в свои дела. Лучше уж он дождется, когда появится Алексей Борисович, и попеняет ему на его нерадивых подчиненных, которые почем зря разбрасывают секретные документы и ключи от сейфа, а также на неосмотрительный выбор приятелей, которые в отсутствие хозяев шарят по ящикам их столов.

Отдуваясь, Ромка втащил сумку в домик Серафимы Ивановны. Альма восторженным лаем приветствовала гостей. Ее хозяйка тоже была рада своим юным друзьям.

Смотри, Рома! — воскликнула Лешка. — У собаки бровь почти прошла.

И бока стали куда лучше, — подтвердила старушка. — Я все ее болячки уже три раза вашим маслом мазала. Вчера дважды и один раз сегодня с утра. Мне кажется, еще раза два помажу, и все заживет окончательно.

Я же вам говорил, что это чудесное масло. — Ромка присел на стул, и, оперируя полученными за пару дней знаниями, принялся с ученым видом объяснять ей, что из себя представляет амарант и как из него надо варить Альме кашу.