Ярослав Мудрый - В. Духопельников

Ярослав, прибыв в Новгород, обосновывается на правом, торговом берегу Волхова, напротив Новгородского кремля. Почему он выбрал для своей резиденции правую сторону Волхова, источники не сообщают. Можно предположить, что здесь, с одной стороны, князь меньше зависел от новгородского боярства, с другой – он мог контролировать сбор торговых пошлин, что составляло немалую долю доходов Новгорода, а также княжеских поступлений. На отведенном участке Ярослав выстроил великолепный деревянный дворец с многочисленными хозяйственными постройками. Вокруг резиденции соорудили мощную дубовую оборонительную стену. Весь комплекс сооружений получил название Ярославов двор. На дворе проживала княжеская администрация: данщики, мечники, ключник, конюх, старосты, возможно, и часть княжеской дружины. За стенами дворца находилась площадь, на которой не только шла торговля, но часто собиралось и новгородское вече. Недалеко от Новгорода в селе Ракома находился загородный дом Ярослава.

Ярослав часто встречался с купцами, был осведомлен о жизни в соседних странах.

В 1014 г. Ярослав – возможно, с согласия новгородцев и новгородского посадника – отказался платить отцу ежегодную дань Новгорода. А она составляла немалую сумму – 2000 гривен. По сути, это стало первым в истории Древней Руси открытым противостоянием, первой попыткой обособления Новгорода от единого государства, превращения условного держания Ярослава в безусловное. Летопись сообщает: «Когда Ярослав был в Новгороде, давал он по условию в Киев две тысячи гривен от года до года, а тысячу раздавал в Новгороде дружине. И так давали все новгородские посадники, а Ярослав не давал этого в Киев отцу своему. И сказал Владимир: «Расчищайте пути и мостите мосты», ибо хотел идти на Ярослава, на сына своего, но разболелся».

Ярослав, узнав о приготовлениях отца к походу, «послал за море, привел варягов, так как боялся отца своего», и стал готовиться к сражению. Варяги (норманны – жители северных земель) принесли на Русь элементы будущего законодательства, стали наставниками и учителями в воинском искусстве. Русские великолепно использовали опыт, полученный от варягов. Теперь русские дружины наступали не беспорядочными толпами, как славяне в древности, а строем, вокруг своих стягов, сомкнутыми рядами. Многие воинские команды подавались с помощью труб. В русских дружинах была конница, собственная и наемная, а также сторожевые отряды, которые заботились о безопасности всего войска. Готовясь к битвам, дружины занимались воинской подготовкой: учились быстрому, дружному нападению и согласованным действиям, что давало возможность одерживать победы. Дружинники для защиты от стрел и мечей носили тяжелые латы, обручи, высокие шлемы, а вооружены были обоюдоострыми мечами, копьями, луками и стрелами. Русские научились укреплять свои города: строили крепостные стены, хотя и деревянные, но неприступные для противников – варваров и дружин европейских государств, тогдашних соседей Руси. Они владели искусством вести осадные земляные работы; для безопасности окружали глубокими рвами не только крепости, но и свои полевые станы. К тому же русские дружины приобрели опыт осады и штурма городов противника.

В целом Ярослав был готов к сражению с отцом. Но тот медлил с походом. С одной стороны, начать поход не позволяла болезнь, а с другой – Владимир получил известие о походе на Киев печенегов и был вынужден направить против них свою дружину во главе с любимым сыном Борисом.

Варяги, приглашенные Ярославом, от безделья занялись в Новгороде и его окрестностях грабежами и насилием. Новгородцы не стали терпеть унижения от иноземцев, и однажды, во время очередной оргии варягов на некоем Парамоновом дворе, новгородская дружина ворвалась туда и перебила многих. Ярослав посчитал себя оскорбленным такими действиями новгородцев, поскольку убитых наемников пригласил именно он и варяги считались его гостями, а к гостеприимству в Древней Руси относились весьма трепетно, и за всякую обиду, нанесенную гостю, полагалась жестокая кара. Однако сила была на стороне новгородцев, и Ярослав пошел на хитрость. Сделав вид, что его не очень волнует гибель варягов, он пригласил на свой двор новгородских мужей, в основном причастных к гибели наемников, и по знаку князя его слуги расправились с лучшими воинами из новгородской дружины. В это время он получил из Киева от сестры Предславы известие: «Отец твой умер, а Святополк сидит в Киеве, убил Бориса и убить Глеба послал, берегись его очень». Известие сестры опечалило Ярослава. Он тут же послал предупреждение брату Глебу: «Не ходи брат (в Киев), отец твой умер, а брат твой убит Святополком». Теперь Ярослава очень беспокоила и расправа над новгородскими дружинниками: он мог лишиться их поддержки в борьбе со Святополком. В этот момент было уже не до ссор с новгородскими «нарочитыми мужами» и «воями». Они должны были стать опорой Ярослава в предстоящей тяжелой борьбе со Святополком. Пришлось заключить мир с новгородцами. На следующий день Ярослав собрал оставшихся в живых богатых горожан и дружинников и обратился к ним, вытирая слезы, со следующими словами: «О милая моя дружина! Вчера в своем безумии я изгубил тебя, а ныне ты была бы надобна!» А потом Ярослав собрал новгородцев на вече и объявил им: «Други мои и братья! Отец мой умер, а Святополк сидит в Киеве и избивает братьев. Хочу идти на него, помогите мне!» Новгородцы забыли обиду и не отказали князю в поддержке. Летопись сообщает, что они дали князю 40 000 воинов (правда, другие источники называют меньшую цифру, которая представляется более правдоподобной).

Владимир умер в 1015 г. Однако, отмечает летописец, «утаили смерть его, так как Святополк был в Киеве». (Святополк – старший брат Ярослава. Летописи сообщают, что он был сыном гречанки и Ярополка, брата Владимира. Владимир, после смерти Ярополка, взял ее беременную себе в жены.) Летописец, явно негативно относившийся к Святополку, сообщает, что тот утвердился в Киеве и стал думать: «Перебью всех своих братьев и стану один владеть Русскою землею». Вскоре он убил Бориса, любимого сына Владимира, затем Глеба и Святослава. Вот как об этом говорит русская летопись: «Святополк сел в Киеве… и созвал киевлян, и стал давать им подарки. Они же брали, но сердце их не лежало к нему, потому что братья их были с Борисом». Борис был сыном последней жены Владимира, византийской принцессы Анны. Владимир очень любил Бориса и всегда, даже после того как выделил ему княжение в Ростове, держал подле себя.

Отсутствие Бориса и отцовой дружины в Киеве (как мы помним, Владимир послал его против печенегов) позволило Святополку занять киевский стол. «Когда Борис уже возвратился с войском назад, – повествует далее летопись, – не найдя печенегов, пришла к нему весть: «Отец у тебя умер». И плакался по отце горько, потому что любим был отцом больше всех, и остановился, дойдя до Альты». Далее летописец описывает беседы Бориса с дружиной, которая предлагала Борису идти на Киев, изгнать Святополка и занять отцовский стол. «Вот у тебя отцовская дружина и войско. Пойди, сядь в Киеве на отцовом столе». На это Борис отвечал: «Не подниму руки на своего брата старшего: если и отец у меня умер, то пусть этот будет у меня вместо отца». Такой ответ князя не пришелся по душе дружинникам, и они стали от него уходить.