Возвращение к звёздам (СИ) - Лопухов Константин Константинович

— И как… кооперативы относятся к навязанным государственным планам?

— Колхозы, так, чуть не дерутся за госзаказы, — влезла Света.

— Но там же цены ниже рыночных, почему? — удивился Джон.

— Так ведь госзакупка, она гарантированная! — пояснила Света. — У нас в прошлом году председатель выцапал госзаказ на 70 % нашего молока, так его чуть не на руках носили.

— А остальное? — уточнил Джон.

— Тоже расходится, но это надо везти на рынок в город, или договариваться с молокозаводами. Сыроварню свою сделали, при ней пекарню, тоже хорошо. Но сыры мы тоже на госзакупки сдаём.

Ещё несколько вопросов возникли по поводу марксизма вообще и мировой революции в частности. По этому поводу Галина Семёновна пояснила:

— Мы хорошо изучили ошибки прошлого. Мы больше не тянем никого за собой в социализм, народы Земли должны сами сделать выбор. А союзники, которые остаются с нами только потому, что мы их кормим, тоже слишком дорогое удовольствие. Мы споткнулись об это в конце XX века, США в первой четверти XXI. Не так ли?

Джон на это скривился, а Галина Семёновна закончила свою мысль:

— Главное, чтобы все придерживались принципа мирного сосуществования, особенно сейчас, в условиях нарастающего ресурсного голода.

— И коммунизм вы, значит, тоже больше не строите?

— Построй то, не знаю что… — вздохнула экскурсовод. — К сожалению, классики марксизма оставили нам идею, мечту, но не модель. Так что сейчас мы занимаемся совершенствованием того, что имеем, социалистического общества. Но при этом у нас уже много того, что мы называем элементами коммунизма. У нас бесплатное образование, медицина, общественный транспорт, бесплатное жильё, электричество, вода, связь, правда, кое-что из этого, только в рамках определённых норм, свыше которых плата за ресурсы взимается.

— Но только для своих и полно всяких ограничений, — уточнил Джон.

— Корпорация СССР, помнишь? — неожиданно встрял Аскар.

Джон какое-то время стоял прищурившись, словно что-то прикидывая в уме, и кивнул. Такой подход был ему понятен. А Галина Семёновна подвела итог:

— Между прочим, хорошая аналогия. Многие корпорации в США также поддерживают своих сотрудников. Похоже, мы движемся к одному и тому же результату, только разными путями.

---------

[1] регенератор кислорода — прибор, в котором воздух прогоняется через слой вещества, поглощающего углекислый газ и выделяющего взамен него кислород. В самых примитивных (типа изолирующего противогаза) просто прогоняет воздух через слой этого вещества, приборы более совершенные делают то же самое, но по умному, с компьютерным контролем, индикацией количества оставшегося кислорода и прочими сервисными функциями.

[2] рекомпрессия — в данном случае, заполнение вакуумной камеры воздухом. Если делать это слишком быстро, то внутри образуются ударные волны, вполне способные убить человека в скафандре (а то и разорвать саму ёмкость)

[3] …ударили струи упругого тумана… — попадая в вакуум, воздух стремительно расширяется и находящаяся в нём вода конденсируется.

[4] относительный климатический оптимум XX–XXI веков — сейчас его называют глобальным потеплением.

Глава 4, в которой взрослые и дети обсуждают случившееся в Лунной диораме

Московский дом пионеров, комната собраний экипажа 28 лунной экспедиции, на следующий день

— У нас два вопроса, — начал собрание капитан. — Вчера руководитель экспедиции, Николай Николаевич поставил вопрос о доверии к себе. Причина: провокация, которую он нам устроил на аттракционе. Второй вопрос ставлю я: Провокация удалась из-за моей ошибки. Как командир, я должен был проверить готовность всех членов экипажа. Поэтому я ставлю вопрос: может ли экипаж доверять командиру, допускающему такие ошибки?

— Тогда ещё вопрос, — Лена подняла глаза от парты, за которой сидела. — Может ли экипаж доверять мне? После того разгильдяйства, которое я проявила.

Влад вздохнул, но вынужден был согласиться:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хорошо, третий вопрос поставила Лена. Можем ли мы ей доверять после её ошибки и легкомыслия? По традиции высказываемся в порядке старшинства с младших членов экипажа: сначала рядовые члены исследовательских групп, потом руководители направлений, потом мы с Аскаром. Но сегодня у нас ситуация необычная, Джон у нас совсем новенький, поэтому давай ты сначала.

— I? Why? Извините, я…

— Ты член экипажа и участвуешь в Совете наравне со всеми, — спокойно объяснил Влад.

Джон вздохнул и, словно решившись прыгнуть в воду начал рассуждать:

— Николай Николаевич поступил очень… жёстко. У нас считается, что так нельзя. У нас бы его уже отправили в суд. И уволили. Но у вас… Я не знаю как принято. Не могу сказать. Ты, Влад, ошибся, но никто не мог ожидать, что такое вообще возможно. На массовом аттракционе. Думаю, ты в этом не виноват. А там, внутри, это ты спас Лену. Ты хороший командир. В России иногда говорят: "От Бога". Ты командир от Бога. Я готов лететь с тобой. Лена тоже ошиблась потому, что того, что случилось не должно случаться и все это знают. Но когда произошло… Произошла нештатная ситуация, она вела себя хорошо. Без паники, всё делала правильно. Лена надёжный человек!

Последнее он сказал большей частью руководствуясь рекомендациями Госдепа. Правда все остальные этого не знали, потому и продолжили обсуждение безо всяких задних мыслей:

— Принято, — кивнул Влад, делая пометки у себя в тетради. — Света?

— Правильно нас Ник Никыч встряхнул! А то расслабились, забыли что в настоящий космос летим. Я, между прочим, тоже попалась бы, если бы мне баллоны подменили! Так что, Лена, ты не одна такая. А вот вела ты себя отлично! Я за себя не уверена, что также смогла бы. Так что оставайся! И ты, Влад. Правильно Джо сказал, ты командир от Бога. Даже не дрогнул, всех построил, сказал что делать. И не наговаривай на себя! С тобой можно лететь.

— Люся? — обратился Влад после короткого кивка…

Чуть раньше, учительская Кружка юных космонавтов

— Ну ты зверь, Коля! — выдохнул руководитель Кружка юных космонавтов, закончив чтение отчёта о вчерашних событиях. — Я же предлагал ма-а-а-а-аленькое испытаньеце!

— Проблему лучше выявить и вылечить уже на этом этапе, — пожал плечами Ник Никыч. — Но, честное слово! Я в восторге от экипажа! Я думал, что половина разбежится, а они все пришли на Совет, ни один не дал самоотвода! И вчера, попереживали и пошли дальше показывать ВДНХ американцу. Как будто ничего и не было. Думаю, их можно отпускать в полёт.

— Даже Лену?

— Пожалуй… да! Девчонка — кремень, хоть и заносит её иногда.

— Но ты понимаешь, что теперь тебя будут рвать на части? Все. И Академия, и ГЦУП[1], и Наркомпрос[2]. Думаю не сегодня — завтра и родители подтянутся.

— Родители уже подтягиваются, — криво ухмыльнулся Ник Никыч, — но, если честно, меня волнует только то, что решат ребята на своём Совете. Даже если меня выгонят.

— Хм… Недавно ты думал совсем иначе.

— Совсем недавно я впервые увидел их в деле. И, знаешь, похоже современная педагогика стоит на верном пути, эти ребята намного крепче, чем были мы в их возрасте.

— Кстати, про американца…

Но тут распахнулась дверь и в учительскую вошли двое: посол США и Дениэл Грей, глава американской делегации, сопровождающей Джона Смита.

— Господа! Я должен выразит вам своё крайний возмущение теми методами воспитания, которые вы использовать! — начал с порога мистер Грей. — В нашей стране мистер Сидоров уже находился бы под стражей, а родители школьников уже направляли бы иски о компенсации моральный вред!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Прекрасно, мистер Грей, — кивнул Ахмет Ахметов, командир первой лунной экспедиции, а ныне — руководитель Кружка юных космонавтов в Московском доме пионеров, — но, к сожалению, самое высокое начальство ещё не подошло, поэтому вам придётся немного подождать.

Грей тихо рыкнул, а посол счёл нужным сделать пояснения: