Эмигрант - Алла Щедрина

Громадные ярко‑желтые глаза с вертикальными узкими зрачками скользнули по Кецетину и остановились на Жороте. Затем она вновь взглянула на мага.

– С удачей тебя… – мурлыкающий голос кошаны, как и весь ее внешний вид, создавал впечатление крайней опасности.

– Спасибо, Саура, – отозвался Кецетин. – Знакомьтесь. Колдун представился с легким поклоном, не делая попытки однако, дотронуться до кошаны – в обычаях ее расы существовали строгие разграничения по ступеням общения. Любое прикосновение при первоначальном знакомстве расценивалось как оскорбление и могло сделать кошана твоим вечным врагом. В случае продолжительного знакомства или зарождения дружеских отношений допускались кратковременные физические контакты – скажем, к ним кошаны относили рукопожатия. И лишь очень близкие друзья или любовники могли позволить…

Брови колдуна поползли вверх. Объятия Сауры и Кецетина, хоть и непродолжительные – что, вероятно, диктовалось многолюдностью окружения – не оставляли простора для толкования характера их отношений.

Его изумление было вызвано не запретом на межрасовые отношения – таковые в Клане вообще отсутствовали. Но даже при полной вседозволенности формировались негласные правила, обусловленные экспансивностью существ различных рас. Несмотря на внешнее сходство кошанов и людей, их пары были крайне редки и всегда строго ориентированы. То есть, некоторые женщины предпочитали партнеров‑кошанов, но, на памяти Жорота, ни одну кошану мужчина больше, чем на ночь, заинтересовать не мог.

«Неординарной силы парень, – резюмировал про себя колдун, отметив, что Саура присоединилась к их маленькой компании, – Жаль, что натурал.»

На тронном возвышении стояло не два трона, как Жорот ожидал, а три. Центральный предназначался для Лограна, правый – для его супруги. На левом же расположилась королева‑мать.

Вокруг тронов толпились приближенные – кто сидел на ступеньках, кто стоял рядом. Если взять в целом, компания получалась внушительная, но распределение по группам было неравномерным.

К окружению короля относилось трое мужчин. С двумя Жорот уже был знаком лично – Келюс, выглядящий весьма внушительно в шитом серебром темно‑зеленом одеянии, и виконт Бореан в ярко‑кричащем наряде. Последний оглядывался в лучших охотничьих традициях, похоже, намечая очередную жертву среди многочисленных дам.

Третьего – графа Сеннера, – колдун видел впервые. Граф откровенно скучал, что было весьма естественно – этот бледный, рассеянный юноша не интересовался ничем, кроме королевской библиотеки и собственной лаборатории. Тем не менее, Логран покровительствовал Сеннеру еще с детства, защищая его от нападок ровесников, а тот помогал кронпринцу довольно успешно продвигаться из класса в класс, а позже – и с курса на курс. После окончания университета эта странная дружба не прервалась. Логран, еще будучи наследником, выхлопотал для Сеннера место главного библиотекаря, а после своего вступления на трон, создал – специально для него – должность научного консультанта. Сеннер был обязан присутствовать на большей части устраиваемых приемов, обычно в качестве «мебели», но его кажущееся безделье с лихвой окупалось, когда в советах графа действительно возникала необходимость.

Надо сказать, что Сеннер имел феноменальную память и всеядные интересы. В результате уже к двадцати одному году его признали ходячей энциклопедией, и даже Кецетин временами обращался к нему за информацией – это было проще и быстрее, чем лазить по банкам данных, а результат был не хуже.

Свита молодой Королевы была самой скромной – возле ее трона сидела лишь Тина. Селена приехала из Керада около года назад и местными подругами обзаводиться не спешила. Девушки перешептывались и тихо смеялись, прикрывшись веерами.

Самая многочисленная свита окружала Лотту – Королеву‑мать – две придворные дамы и четыре кавалера, из которых только один был штатским – остальные щеголяли в мундирах разных воинских частей и званий. Правда, Кецетин не придавал окружению Королевы‑матери большого значения, в результате Жорот узнал лишь дам – Первую Фрейлину баронессу Гериссу и Доверенную Фрейлину Рулану, и одного из кавалеров – гвардейского полковника Торока – нынешнего любовника Лотты.

Несмотря на уверения Кецетина, что в современной политике Королева‑мать играет очень незначительную роль, Жорот разглядывал ее с интересом. Женщина в расцвете лет, – всего‑то тридцать семь – властная, держащаяся весьма надменно. Ее отец и сейчас правил Росхом – соседним Королевством, а родной брат – старший, между прочим – до сих пор ходил в кронпринцах. В то время как Лотта уже успела побывать властвующей Королевой, а сейчас носила титул вдовы…

Логран представил нового мага своей матери по всем правилам дворцового этикета. Лотта, в ответ на неловкий (сказывалось отсутствие опыта) поклон колдуна небрежно кивнула и тут же отвернулась, беседуя с Тороком.

Кецетин устроился на ступеньках рядом с троном Лограна и сразу принялся что‑то тихо говорить королю. Жорот молча выбрал место рядом с троном Селены. Саура встала справа от помоста – колдун не понял, к чьей свите она принадлежала, а спросить не посчитал нужным.

С улицы послышался пронзительный звук рожков. Логран с королевами и свитой вышли на балкон – достаточно вместительный, чтобы присутствующие расположились с удобствами. Ниже королевской лоджии вилась широкая навесная площадка – на нее высыпали придворные из зала.

Огромная площадь перед дворцом была забита народом, за исключением помоста в центре и длинной дорожки, уходящей вглубь городских улиц, вдоль которой стояли солдаты, сдерживая толпу. Гул голосов, воспринимаемый внутри дворца как шумовой фон, тут почти оглушал. Впрочем, после того, как на помост вышел Магистр, шум стал потихоньку стихать.

Жорот внимательно наблюдал за манипуляциями Верховного Магистра. Все, что с такой важностью демонстрировал сейчас этот человек, с магической точки зрения было пустышкой, игрой на зрителя. И все‑таки… На площади что‑то происходило. Магические потоки вились, образовывая линии и сплетения заклинаний. Впечатление было, что источником является Верховный Магистр… Но сила заклинаний в несколько раз превосходила возможности Жорота, что для «белого» было невероятно.

Колдун быстро взглянул на Кецетина. Маг оглядывался с озабоченным выражением. И все больше мрачнел.

Жорот на всякий случай пустил дополнительную энергию в сеть Селены. Кецетин, ощутивший это, мельком глянул на колдуна и кивнул. Вдруг маг наклонился к Лограну и стал ему что‑то говорить. Король удивленно повернулся к Кецетину. Между ними завязался тихий разговор, даже, спор. Жорот, продолжающий следить за происходящим на площади, чувствовал все возрастающее беспокойство. Он наклонился к Селене, не осознавая, что копирует Кецетина, и тихо сказал:

– Ваше величество, давайте уйдем.

Реакция Селены была копией реакции Лограна. Королева с удивленным выражением лица хотела что‑то сказать. Жорот, продолжающий следить за магическими потоками, вдруг понял, что опоздал. Он резко схватил Тину за предплечье, подтянул поближе к Селене и накрыл себя и девушек защитой.

Удар, направленный на королевскую ложу, был ужасен. Тина, возмущенно пытающаяся освободиться от хватки Жорота, застыла с побелевшим лицом. Селена непроизвольно вцепилась в подругу.

Кецетин тоже укрыл Лограна со свитой – Бореаном, Сеннером и Саурой. Но на королеву‑мать и ее свиту он защиту распространить не смог… или не посчитал нужным.

Фрейлины королевы‑матери умерли, даже не успев осознать это. Голова Гериссы была расплющена – скорей всего, она попала под удар, отраженный одной из защит. Рулана с виду была почти невредима – только из носа и ушей текли струйки крови. Но неестественная поза женщины и ее неподвижность говорили сами за себя. Мужчины сопротивлялись дольше. Из четверых удар пережило трое, причем Торок прикрыл собой королеву.

Этот, казалось бы, бесполезный жест спас Лотте жизнь. Королева‑мать отделалась кровотечением из носа… Пока. Лотта вскочила, намереваясь броситься к двери, и не удержалась на ногах. Торок еще раз закрыл ее собой – после второго удара в живых не осталось никого, кроме Лотты.

Логран с диким воплем рвался к матери. Кецетин с трудом удерживал молодого короля в пределах защиты. Возможно, маг и попытался бы спасти Лотту, не будь он вынужден сдерживать Лограна.

Король, крича что‑то, ударом отшвырнул мага и вновь кинулся на матери помощь. Саура, двигаясь с завидной ловкостью, скрутила Лограна в каком‑то бойцовском захвате. С заломленными за спину руками король не мог двинуться и на шаг в сторону от кошаны. Несмотря на это, он продолжал вырываться – словно обезумев. Бореан кинулся на помощь Сауре, Сеннер помог подняться Кецетину, который, оглушенный, мотал головой, пытаясь прийти в себя. Жорот ехидно отметил, что Кецетин оказался не умнее его – защиты от физических ударов маг явно не практиковал. К счастью, Кецетин успел закрепить магический щит до удара и состояние мага не повлияло на устойчивость заклинания.