Новое откровение - Артур Конан-Дойль

Глава III. Грядущая жизнь

Теперь, оставив пока в стороне большую и довольно спорную тему о том, какие изменения эти новые откровения должны произвести в христианской религии, давайте попытаемся проследить, что же, собственно, происходит с человеком после смерти. Все свидетельства, коими мы располагаем по этому поводу, вполне недвусмысленны и согласуются одно с другим. Во множестве посланий, полученных от умерших во многих странах и в самые разные времена, имеются фрагменты, касающиеся дел этого мира, которые могут и могли быть нами проверены. Когда к нам приходят сообщения именно такого рода, будет, кажется мне, только справедливым предположить, что, если то, что мы можем проверить, оказывается правильным, тогда и то, что мы проверить никак не можем, равным образом должно соответствовать истине. Когда же, помимо того, мы находим большую степень сходства между посланиями, поступившими из разных и независимых друг от друга источников, и когда их согласованность в малейших подробностях никоим образом не соответствует существующим у нас философским и иным взглядам, тогда, полагаю я, вероятность того, что мы имеем дело с истиной, весьма велика. Ведь нелепо подумать, будто полторы-две дюжины сообщений, полученных мною из различных источников и в целом согласных между собой, оказались бы однако все ложными; было бы также глупо предположить, будто духи говорили правду, когда речь шла о нашем мире, и лгали, говоря нам о своем.

Недавно, в одну и ту же неделю, я получил два сообщения, описывающих нашу жизнь в потустороннем мире; одно из них получено через посредство близкого родственника некоего высокого духовного лица, тогда как другое было прислано мне женой простого шотландского машиниста. Эти двое не могли ничего знать друг о друге, и тем не менее оба отчета до такой степени похожи, что представляют, по сути дела, один.

В том, что касается нашей собственной судьбы после смерти или же судьбы наших друзей, сообщения представляются мне в высшей степени утешительными. Отшедшие, все в один голос, указывают, что переход обычно легок и в то же время безболезнен и сопровождается необъятным ощущением мира и покоя. Человек обретает себя в духовном теле, которое является точной копией его физического тела, исключая его болезни, слабости и уродства, которым новое тело не подвержено. Тело это стоит или витает близ старого тела и одновременно сознает его и окружающих людей. В этот миг покойник ближе к материи, чем он будет когда-либо позднее, а потому именно в эту пору происходит большая часть тех случаев, когда мысли его обращаются к кому-либо из живых, находящемуся в отдалении, и когда духовное тело его устремляется вместе с мыслями и является этому человеку. Из 250 случаев, тщательно рассмотренных г-ном Гернеем,[20] 134 таких появления произошли именно в мгновение смерти, когда новое духовное тело еще настолько было близко к материи, что глаза сочувствующего человека могли его воспринять, что однако уже не так легко случается впоследствии.

Все же, сравнительно с общим числом смертей, подобные случаи крайне редки. В основном я склонен объяснять это тем, что умерший человек слишком озабочен своими собственными необычными впечатлениями и переживаниями, для того чтобы много думать о других. Вскоре он, к своему изумлению, обнаруживает, что хотя он и пытается сообщаться с теми, кого видит, но его эфирный голос и эфирные прикосновения равно не способны как-либо воздействовать на человеческие органы, настроенные лишь на более грубые возбудители. Это благодатный предмет для размышлений и исследований, хотя ни более полное знание о световых лучах, которые, как мы знаем, существуют по обе стороны спектра, ни о звуках, существование которых мы можем доказать вибрациями мембраны, несмотря на то что звуки эти слишком высоки для того, чтобы быть воспринятыми нашим слухом, не продвинут нас ни на шаг в психическом знании. Поэтому, оставив все это в стороне, давайте проследуем за судьбой отшедшего духа.

Теперь он уже сознает, что в комнате, рядом с людьми, которые были здесь при его жизни, есть еще и другие, которые представляются ему столь же вещественными, как и живые, и среди них он узнает знакомые лица и чувствует, как ему пожимают руку и целуют в уста те, кого он когда-то любил на земле и потом потерял. Затем вместе с ними и с помощью и под водительством некоего лучезарного существа, которое стояло тут же и ожидало вновь прибывшего, он, к своему удивлению, устремляется сквозь все препятствия и материальные преграды навстречу своей новой жизни.

Это вполне определенное утверждение, и данный рассказ повторяется всеми отшедшими, одним за другим, с настойчивостью, которая внушает доверие. Все это уже сильно разнится от любой старой теологии. Дух не есть падший или отверженный ангел, но просто сам человек со всеми его достоинствами и недостатками, мудростью и глупостью, так же как и его внешностью. Вполне можно представить, что самые пустые и глупые люди, потрясенные столь необычайным испытанием, будут до такой степени напуганы, что сразу и вдруг переменятся; но впечатления скоро притупятся и изгладятся, и тогда былой нрав этих людей утвердится и в новых условиях — и глупцы останутся глупцами, что подтверждается также и некоторыми результатами спиритических сеансов.

Далее, прежде чем вступить в свою новую жизнь, дух должен пережить пору сна, бессознательности, которая может длиться самое разное время, вообще едва существуя у одних и растягиваясь у других на недели и месяцы. Рэймонд сообщает, что у него такой период длился шесть дней. Подобное имело место и в случае, с которым у меня произошло некоторое личное знакомство. С другой стороны, г-н Мейерс говорит, что у него период бессознательности длился очень долго. Мне думается, что продолжительность этого сна определяется общей суммой беспокойств и умственной перенапряженности в земной жизни, так как более длительный отдых предоставляет большие возможности к забвению их. Это, конечно, лишь простое предположение, но налицо полное согласие мнений относительно существования такой полосы забвения после первых впечатлений духа от новой формы его жизни и прежде, чем он приступит к своим новым обязанностям. Пробудившись от этого сна, дух слаб, как бывает слабо новорожденное дитя. Силы, однако, скоро возвращаются, и начинается новая жизнь. Это подводит нас к рассмотрению проблемы рая и ада. Понятие об аде, я должен сказать, вообще отпадает, как уже давным-давно оно выпало из мыслей всякого разумного человека. Эта одиозная концепция выражает собой такой взгляд на Создателя, который по сути дела есть не что иное, как богохульство. Подобные представления возникли из-за буквального понимания восточной фразеологии, доведенного до преувеличения, и могли иметь какую-то полезность только в грубую первобытную эпоху, когда люди боялись огня, как сегодня дикие звери боятся путешественников. Не существует ада как места особого и постоянного. Но идея искупления, очищения страданием, т. е. чистилища, подтверждается сообщениями с того света. Без такого наказания в мире не было бы справедливости, ибо невозможно помыслить, чтобы, к примеру, у Распутина и у отца Дамиана была та же самая участь. Наказание вполне определенно и очень серьезно, хотя в своей наименее суровой форме оно сводится к тому, что более грубые души находятся в более низких областях и обладают там тем знанием, которое им определили их земные деяния, но для них также есть надежда на то, что искупление, а также помощь помощь Высших Духов поднимут их на более высокую ступень развития. Высшие Духи посвящают часть своей деятельности этому делу спасения.

Оставив, однако, в стороне области испытания и искупления, которые, быть может, следует рассматривать скорее как больницу и школу для слабых душ, нежели как тюрьму для отбывающих свой срок преступников, скажем, что сообщения с того света все согласуются друг с другом в том, что условия жизни в потустороннем мире в высшей степени приятны. Они согласуются в том, что единородное и сходное притягиваются; что те, кто любят друг друга или имеют общие склонности и интересы, объединяются и живут вместе; что жизнь полна интереса и деятельности; и что духи ни за что не желают возвращаться назад на землю. Все это, конечно, известия в высшей степени радостные, и я повторяю: это отнюдь не туманная вера или смутная надежда, но неоспоримые факты, которые поддерживаются всеми законами логики и здравого смысла, согласно коим, если множество независимых друг от друга свидетельств дают сходные показания, то показания эти имеют право считаться истиной. Если бы в отчете речь шла о душах, в лучах славы мгновенно очищающихся ото всех человеческих слабостей и в непрестанном экстазе обожания роящихся вокруг трона Всемогущего, то такой отчет можно было бы еще заподозрить в том, что это — просто отражение распространенных теологических взглядов, равно усвоенных всеми медиумами в молодости. Однако, сообщения, приходящие к нам оттуда, весьма отличаются от всех взглядов, принятых здесь. Они, помимо того, (как я уже отмечал) подкрепляются не только сходством содержащихся в них сведений, но и тем фактом, что сообщения эти — последнее звено в длинной цепи явлений, которые все были признаны истинными людьми, тщательно их изучившими.