Джентльмены неудачи - Мария Жукова-Гладкова

– Я был прав, – объявил Андрюха.

– ?

– У одного из сегодняшних конвойных зеки уже сбегали. Два года тому назад. Служебное расследование закончилось ничем. Правда, тогда в него не стреляли.

– Могли подкупить тех двоих? – спросила я.

– Вполне, – кивнул приятель. – И их, бедных-несчастных, ранили. Жена Цезаря – вне подозрений. А этому лопуху просто врезали. Не повезло: он упал и башкой об асфальт стукнулся. Но он не ранен. Хитро придумано: вот вам подозреваемый. А вообще… Думаю: конвойным ничего не будет.

Меня же в данный момент гораздо больше интересовал не состав и мотивы действий конвоя, а состав сбежавших из спецавтозака.

Андрюша тоже про них вспомнил и, прищурившись, посмотрел на меня.

– Не ты ль это организовала, дорогая? – спросил он.

– Ой, не надо, – махнула я рукой. Второй опер, сидевший в кабинете, хмыкнул. – То меня обвиняли в проносе оружия в «Кресты», то в избиении Сереженьки… Кстати, милый-то мой был в спецавтозаке, или как?

Андрей не успел ответить: в его кабинет без стука зашел Сан Саныч, следователь, который волею судьбы вел дела Сереги и Ящера. Имел он даже более потрепанный, чем обычно, вид. Поздоровался со всеми сразу, плюхнулся на стул и уставился на меня.

– Ты все это устроила? – спросил он устало. Раньше он всегда обращался ко мне на «вы» и именовал по имени-отчеству.

– И вы туда же! Меня только что Андрей Викторович спрашивал о том же самом. Отвечаю: не я. Предпочла бы видеть Сереженьку в тюрьме или любом другом месте за колючей проволокой. Готова оказать органам посильное содействие в его поимке. Если он со мной свяжется, тут же сообщу. Чтоб вы меня поскорее избавили от радости общения с Татариновым. Если выдадите оружие и дадите индульгенцию – могу и пристрелить его на месте. Чтоб вам никого больше неповадно было обвинять.

Андрей и второй опер хмыкнули, Сан Саныч кисло улыбнулся, Пашка сидел с ничего не выражающим лицом. Видимо, думал он не о Сереге, не о сбежавших зеках и раненых конвойных, а о любимом своем пиве.

Андрей спросил у Сан Саныча, есть ли у того список сбежавших. Следователь кивнул. В списке Сан Саныча было шесть человек: Серега, двое пирамидостроителей, один рецидивист (четвертая ходка, на этот раз – убийство с отягчающими), молодой придурок, влетевший по глупости, за хулиганку, и один очень любопытный мужик.

– Вы еще им в свое время интересовались, Юлия Владиславовна, – Сан Саныч снова перешел на «вы».

Я посмотрела на него вопросительно.

Сан Саныч сообщил, что один из сбежавших – некий господин Комиссаров Алексей Евгеньевич, недавно устроивший в нашем городе расстрел одного строительного офиса.

Я не смогла сдержать смешок. Тот случай долго обсуждался в городе – в нашей редакции и в Андрюхином Управлении, в частности. Алексей Евгеньевич прибыл посмотреть, что за новый офис ремонтируется в его родном районе. Новый офис занимал весь первый этаж старого здания. На момент первого появления Алексея Евгеньевича на месте никаких вывесок не было, только строители усиленно трудились, наводя марафет.

– Ну и чего тут открываем? – спросил тогда Алексей Евгеньевич, сопровождаемый небольшой группой товарищей.

– Посольство свободной республики Ичкерия, – ответил ему один из строителей.

Последовала немая сцена, комиссаровское лицо (или часть, его заменяющая) резко изменило выражение, после чего Алексей Евгеньевич вместе с группой товарищей как-то быстро ретировались и долгое время в районе ремонтируемого офиса не появлялись.

Об Алексее Евгеньевиче я писала в нашем еженедельнике «Невские новости» после того, как он лично примчался в состоянии аффекта к этому самому офису и расстрелял его из автомата, не пожалев патронов для свободной республики Ичкерии и ее представительств. Расстрелянный офис мы с Пашкой также засняли для «Криминальной хроники», правда, лично с Алексеем Евгеньевичем нам тогда побеседовать не удалось: его уже увезли с места происшествия, а в ИВС нас с Пашкой не пустили.

Оказалось, что у него в Чечне погиб двоюродный брат, отправленный туда в рядах питерского ОМОНа. Они выросли вместе и были очень привязаны друг к другу. Узнав, что брат погиб, Алексей Евгеньевич долго пил, потом вроде бы отошел, но во время каждого запоя в последующие годы клялся совершить кровную месть.

Его арестовали на месте. Узнав, в чем дело, милиционеры (в особенности знавшие лично его брата) отнеслись к Алексею Евгеньевичу с большим пониманием и одобрением, которое, правда, они не решались высказать вслух, и с особой тщательностью провели расследование деятельности посольства.

Выяснилось, что было там никакое не посольство, а строительная фирма, открывшая новый офис, где и намеревалась торговать различными материалами и инструментом. Только умный хозяин, дабы избежать ненужного беспокойства со стороны каких-либо лиц (правда, он имел в виду пожарников, налоговиков, представителей СЭС и прочих, которых желал подольше не видеть), велел своим рабочим отвечать: ремонтируем помещение для представителей свободной республики Ичкерия. Ну пошутил он так. Шутка обошлась ему в кругленькую сумму: Алексей Евгеньевич выпустил в «посольство» два рожка.

Комиссарова все жалели: и милиция, и простые граждане, писавшие письма в его защиту. Аж Комитет солдатских матерей выступил с воззванием. Все считали, что поступил он правильно, но, поскольку взяли его на месте, Комиссаров оказался в «Крестах», и сегодня его везли на суд.

– Так вы, Сан Саныч, считаете, что побег делали под Комиссарова? – спросила я у следователя.

– Ну если вы, Юлия Владиславовна, не устраивали его под Сергея Татаринова… Из этого списка я бы поставил на Комиссарова. И чисто по-человечески мне его сразу же стало жаль. Только это не для публикации! Павел, у вас камера выключена? Хорошо. И будет жаль, когда его поймают. За побег ему накрутят обязательно. А так бы обошелся малой кровью.

«Будем надеяться, что не поймают», – подумала я. Но ведь в списке сбежавших есть и другие…

– Придурок с «хулиганкой» исключается, – сразу же сказал Андрей. Второй опер со следователем кивнули. – Пирамидостроители…

– На собранные у народа деньги? – подала голос я. – Почему бы и нет?

– Это «экономисты», Юлия Владиславовна. – пояснил Сан Саныч. – У них нет нужных связей. Кто стал бы под них делать побег? Тут организация нужна серьезная, люди соответствующие. За ними не стояло никакой боевой структуры. Там были какие-то мальчики-охранники, но это же не то.

– А чтоб за жабры их взять? Людям с боевыми структурами в распоряжении?

– Взяли бы в тюрьме. И пирамида была не очень большая. Без размаха «МММ» и «Властелины». Никого из серьезных людей они не кинули. И вообще, взяли их поздно, когда накал страстей уже поостыл. Нет, не думаю. Вот рецидивист… Витя Резаный. У него связи большие… Хотя, опять же, суматоха в центре города… Стопроцентной уверенности у меня, конечно, нет. Может, и под Витю работали.

Внезапно в дверь постучали, и в кабинет просунулась голова какого-то молодого сотрудника, которого я видела впервые.

– О, здрасьте! – стушевался он. Увидев меня, покраснел.

– Заходи! Что встал? – пригласил Андрей.

Парень смутился еще больше.

– Ну? – мы все посмотрели на него вопросительно.

– Андрей Викторович! Там вам просили передать… В общем… На воде стреляли.

– Где? – тут же вскочил с места Андрей. Сан Саныч оживился, сосед Андрея по кабинету оторвал голову от бумаг, Пашка схватился за телекамеру, я вообще приняла стойку боевого пса.

– За мостом Лейтенанта Шмидта. В районе порта. Сигнал поступил. И вроде как что-то затонуло.

– Едем! – Андрюша схватил куртку.

В мою машину загрузились четверо: мы с Пашкой и Андрей с Сан Санычем. За предоставление фактуры и разрешение на съемку (а то журналистов часто гоняют с мест событий) я была рада выступить в роли водителя бесплатного такси для следователя и опера.

Нужное место (вернее, ближайшее место на набережной) мы нашли по стоявшим там двум машинам патрульно-постовой службы. Коллеги Андрея допрашивали прохожих – тех, кто остался и готов был выступать в качестве свидетелей, что наш народ обычно не очень-то приветствует.

А народ, проходивший по мосту Лейтенанта Шмидта и по набережным, очень заинтересовался, так сказать, боевиком в природных условиях.

После выступления всех свидетелей сложилась следующая картина происшествия.

По Неве в сторону порта неслись два моторных судна, которые разные граждане называли по-разному. С количеством человек на них тоже определиться не могли. Потом с одного стали стрелять, с другого ответили. Одно судно получило пробоины и пошло ко дну. Другое умчалось в неизвестном направлении.

– А люди, бывшие на первом судне? – спросил Андрей.

– Трое выплыли, – ответили граждане.

Сотрудники органов тут же стали интересоваться приметами, одеждой, местом, куда пловцы побежали. Но тут граждане дали такие разноречивые показания, что сотрудники органов поняли: в ближайшее время найти беглецов им вряд ли удастся, а поквартирный обход на Васильевском острове делать – умаешься…