Ангел из Монтевидео - Жерар Вилье

– Что вам надо? – спросил он, стараясь запечатлеть черты незнакомца у себя в памяти.

– Имя того, кто выдал вам своих товарищей, тех, кого вы убили.

Кадык на шее Рона Барбера дернулся, однако взгляд его ничуть не дрогнул.

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

Элегантный мужчина медленно покачал головой:

– Вы глупы, сеньор Барбер. Я должен заставить вас заговорить. Любой ценой. На карту поставлено существование нашего движения.

На несколько секунд он замолк, потом добавил:

– Вы ведь понимаете, что это более важно, чем жизнь агента американских спецслужб, даже такого значительного, как вы.

Рон Барбер глубоко вздохнул. Только не терять самообладания.

– Полиция сейчас прочесывает весь город, – сказал он, – Мои друзья не дадут мне погибнуть. Вам лучше меня отпустить.

Слабая улыбка осветила красивое лицо боевика.

– Сюда, – сказал он, – никто вас искать не придет.

Но даже если полиция окружит этот дом, живым вы не выйдете. – Он показал на квадратное отверстие в потолке. – Над нами шестьсот тонн воды. Плавательный бассейн. При малейшей опасности подземелье будет затоплено. Ваша смерть наступит через несколько секунд. Даже если парень, что вас сторожит, не успеет пустить вам пулю в лоб.

– Но он умрет тоже, – возразил Рон Барбер.

– Да, умрет, – согласился боевик. – Но он об этом знает. Мы все готовы к смерти. В этом наша сила.

Рон Барбер промолчал. Он знал, что его противник прав.

Тупамарос четыре месяца держали пленником английского посла, и его не могли найти.

– Я даю вам еще один час на раздумье. Я не буду вас пытать, если без этого можно будет обойтись.

Молодой человек в очках повел Рона Барбера к дыре, ведущей в его нору.

Элегантный мужчина остался в подвале вместе с девушкой. Он был явно озабочен.

– Флор, – сказал он. – Тебе нужно лечь на дно. Тот, другой американец, тебя видел. Он может тебя опознать.

Мускулы на лице Флор сжались. Суровый взгляд ничего не выражал.

– Я думала, я его убила, – сказала она. – Это моя оплошность.

Мужчина положил ей на плечо руку.

– Тебе на некоторое время надо уехать из Монтевидео. А то тебя схватят.

– Нет, я должна остаться. Но эту опасность надо устранить. – По ее лицу внезапно пробежала тревога. – Я боюсь, что не выдержу пыток, если они меня схватят.

– Я попробую что-нибудь сделать, – последовал ответ.

Флор решительно подняла глаза.

– Нет. Это моя ошибка, мне и расхлебывать.

– Если увидишь танк, стреляй первым.

Милтон Брабек сохранял невозмутимый вид. Кольт 45 калибра, лежавший на его коленях, мало уступал миномету... Так что танк ему был gо плечу. Единственное, чего он по-настоящему боялся в жизни, так это амёб. Свою комнату он заставил бутылками с минеральной водой, чтобы ни при каких обстоятельствах не притрагиваться к водопроводной.

Двое телохранителей ждали уже час, припарковав машину перед современным унылым зданием, на одиннадцатом этаже которого размещался ресторан «Флорида». Набережная была в тридцати метрах сзади.

У оранжевого «мустанга», который они наняли, тормозов уже не было, шины стерлись, коробка скоростей была полна опилок и барахлило рулевое управление. Зато покрашен он был безукоризненно.

Американцы не спускали глаз с пустыря, который заканчивался бетонным кубом отеля «Колумбия». Несколько редких фонарей распространяли скудный свет, оставляя широкие области тени. Место производило зловещее впечатление. И при этом они находились в сотне метров от улицы 18 Июля и Пьяца Индепенденсиа, центра Монтевидео. Порывистый ветер дул с Рио-де-ла-Платы, поднимая на пустыре пыль.

Вокруг ни одного пешехода, лишь кое-где виднелись машины. Из-за тупамарос люди не выходили на улицу. Да и жизнь была слишком дорогой. Богачи умотали в Европу или Бразилию, бедные затаились по домам. Крис поглядел на часы:

– Пора.

В тридцати метрах Малко ходил туда-сюда по тротуару по улице Реконкисты, окаймляющей пустырь. Одет он был в черный костюм из альпака. Ветер растрепал его волосы.

– Погляди-ка на нашего сказочного принца, – с иронией воскликнул Крис Джонс.

Малко повернулся, проверяя, на месте ли «мустанг». Потом в ожидании остановился на перекрестке. В «мустанге» слышался лишь шум ветра. Крис и Милтон, как и подобает истинным профессионалам, сосредоточили свое внимание на том, что происходит вокруг.

И тут появилась старая американская машина красного цвета, она медленно двигалась по улице Реконкисты, потом остановилась около Малко. Вышедший из машины мужчина обратился к принцу. Последовал короткий разговор, и телохранители увидели, как Малко сел на заднее сиденье. Машина тут же тронулась с места, повернула вправо и, проехав мимо «мустанга», помчалась к набережной. Крис успел различить несколько мужских лиц. Начало не особенно обнадеживающее.

Он тут же повернул ключ зажигания. Мотор чихнул, но не завелся. Крис нажал на акселератор. Снова безрезультатно. Ругательства, которыми он разразился, должны были вызвать немедленный конец света, окажись Бог не обидчивей.

– Ну и бардак, – воскликнул более богобоязненный Милтон.

Старая американская машина исчезла за поворотом на набережную.

Крис сделал еще одну попытку. На этот раз мотор чихнул два-три раза и затих.

– Бензин! – проворчал американец.

Из экономии они наполнили бак обыкновенным бензином, не подозревая, разумеется, что в Уругвае вместо бензина обычно продают более или менее чистую воду.

Подождав несколько секунд, Крис снова повернул стартер. На этот раз мотор взревел. Настоящее чудо, если принять во внимание, что было в баке. Крис стер последний слой резины на шинах, когда разворачивался и направлял «мустанг» на большой скорости к пустынной набережной.

Старая американская машина могла уже умчаться невесть куда.

Диего Суарес доел свой сэндвич, положил ноги на столик и, отодвинувшись назад, раскрыл «Эль Паис» на спортивной странице. Полицейский едва различал плохо пропечатанные буквы при скудном свете горевшей в коридоре лампочки. А ведь накануне цены на газеты подскочили на 40%. Его коллеги не было, он отправился в полицейское управление. В больнице Феррейры царила полная тишина. Во дворе на тот невероятный случай, если банда тупамарос попытается похитить Денниса О'Харе, дежурили два грузовика с полицейскими.

Дверь открылась, и Диего Суарес повернул голову. Это медсестра несла поднос с лекарствами. Ее лицо закрывала прикрепленная за уши марлевая повязка. В глазах полицейского зажегся лукавый огонек. Как почти все медсестры, девушка была одета в белый, не доходивший до колен халат на пуговицах, из-под которого выглядывали стройные ноги в темных колготках.

– Ну и красотка, – прошептал он.

Когда она поравнялась с ним, полицейский вскочил. Увидев, как сильно вздулся халат на ее груди, он почувствовал внезапную сухость в горле.

Не обращая на него внимания, медсестра прошла мимо и повернула ручку двери в комнату, где лежал Деннис О'Харе. Это безразличие возмутило Диего Суареса. Не сдвигая стула, он схватил медсестру за запястье и притянул к себе. Так близко, что мог различить запах ее духов.

– Ты куда, красотка?

Она обратила к нему скрытое марлевой повязкой лицо.

– Иду дать больному лекарство, – проговорила она холодным, чуть надтреснутым голосом.

Нижняя пуговица на халате расстегнулась, и ее ляжки красовались прямо перед глазами Диего. Кровь бросилась ему в лицо, и он решил немного развлечься, чтобы скрасить себе длинную ночь вынужденного бдения.

– А у тебя разрешение есть? – спросил он. – В эту комнату входить никому нельзя.

Вырываясь из рук полицейского, медсестра показала на буквы, вышитые на халате у ее груди.

– Я работаю в этой больнице, – сухо промолвила она, – и мне разрешение не нужно.

– Вообще-то да, – согласился он.

Его слегка озадачило сдержанное поведение девушки. Как бы желая проверить буквы, он ткнул пальцем в белую ткань и слегка нажал... Палец погрузился в упругую грудь, сердце у Диего сладко заныло. Медсестра молча отступила и вошла в небольшой предбанник, ведущий в комнату. Диего Суарес, одновременно рассерженный и возбужденный, встал и последовал за ней. Он все думал, как бы выторговать у нее поцелуй. Или еще что-нибудь. Диего тихо прикрыл за собой дверь, схватил медсестру за руку и притянул к себе.

– Я же сказал, сюда входить нельзя, – строго произнес он. – Я из полицейского управления.

– Мне можно, – возразила она.

Диего решил, что он всегда вправе потребовать документы.

– У тебя есть удостоверение личности?

Она в досаде сердито покачала головой.

– Вы же видите, что на мне только халат.

Это он видел. Потому-то его и распирало желание. Диего Суарес не курил, не пил, но испытывал непреодолимую склонность к юным девушкам. Такую, что после двух-трех щекотливых историй начальству пришлось перевести его из отдела по борьбе со сводничеством в другой.