Аттила — царь русов - Александр Вельтман

«Смеялся Хаген, когда вырезывали его сердце.»

«Вот, это сердце Хагена, — сказал Гуннар, — оно и на блюде не дрожит. Теперь только я один знаю, где сокрыт кладь.»

За укрывание клада, Гуннара препровождают в погреб полный змей. Тут, Гуннар берет арфу и играет последнюю песнь лебедя ветвями ног своих.[81]

Между тем Аттила откуда-то возвращается; Гудруна встречает его с золотой чашей в руках, и просит испить за упокой братьев.

Когда Аттила выпил чашу и вкуейл брашно, Гудруна объявила ему, что он упился кровью детей своих и насытился их сердцами.

На это сознание, в Atla-quiþa, Аттила молчит; он опьянел и идет спать, предоставляя себе право отвечать в Atla-mal. Гудруна же довершает Ueberarbeitung Скандинавского скальда: она дала своему ложу напиться крови Аттилы, выпустила собак подлизать ее, и, в заключение, запалила царския палаты. В этом-то пожаре, кроме Аттилы погибли и Гуннския Амазонки (Skiald-meyar).

За сим следует заключительная строфа:

т. е. Она (Гудруна) отправила трех королей славных на тот свет, потом сама погибла.

Но эта заключительная строфа явно изменяет и противоречит смыслу квиды и вполне соответствует смыслу предания народнаго (Niflunga Saga) и Nibelungenlied, в которых, погубив трех королей, своих братьев, Гримгильда (Гудруна) сама погибает.[82] Чтоб оправдать это противоречащее заключение, толкователи придумали, что под тремя убитыми Гудруной королями надо подразумевать Аттилу и двух его сыновей (!). Положим, что так; но где ж Гудруна сама-тo погибла? — В Atla-mal, повторяющей то же сказание, она остается жива, для того чтоб в Gudrunar-hvaut выйдти замуж за Ианко (Ionakr), и родить двух сыновей,[83] которые бы отмстили Эрманарику за Сванильду,[84] и убили бы еще раз сводного брата Эрпо.[85]

Из всего этого видно, как склеивались отрывки и строфы разных древних народных квид, единственно по сходству упоминаемых в них имен.

При Atla-quiþa, в конце, приписка прозой: «Enn segir gleggra i Atla-malom inom Graenlenzkom» т. е об атом говорится подробнее в Гренландском сказании об Аттиле.

Это сказание или Слово об Аттиле действительно в трое больше чем Atla-quiþa; но в этом драматизированпом и так сказать лицедейном произведении, «из того же места, да не те(неразб.)жe вести». Тут братья Гудруны, Гуннар и Хаген, (Haugni) не смотря на предостережения сестры, на уговоры жен и на сны предвещавшие беду, едут но приглашение Аттилы, на кораблях. Ехали они «долго ли коротко ли, но наконец могу сказать»[86] прибыли в град, где царствовал Будли. Этот Будли, по истории Bleda (Владо), брат Аттилы, по квидам отец Аттилы, а по Atla-mal не брат и не отец, а лично сам Аттила.

Ученые толкователи утверждают, что это пиитическая фигура, что поэт «figurate patrem hie ponit pro filio Atlalo». Подобное толкование значит тоже, что «для скальдов Эдды закон был не писан». Так или иначе, но сам Аттила является с толпой вооруженных Гуннов и начинается бой. После долгаго сопротивления, Гуннар и Хаген связаны по рукам и по ногам. Аттила велит Хагену вырезать сердце, как и в Atlaquiþa; а Гуннара повесить и пригласить на него змей — «invitare eo serpentes» — «Ladet Schlangen dazu.»

Когда все это было исполнено, Гуннар взял арфу, (haurpo tok Gunnar) и заиграл на ней ветвями ног своих.

Этот смысл утверждается ссылкою на позднейшую квиду Gunnars slagr (бряцание Гуннара), хотя позднейшая песнь не указ смыслу древней.

После этого события, Аттила, хватившись своих детей, спрашивает: где они играют? Гудруна объявила ему, что они уже не играют, что перед ним стоит чаша, из которой он испил кровь своих детей, а сердца их съел вместо телячьихь.

На это Аттила сказал:[87]У тебя Гудруна жестокая душа:Каким образом дозволила ты себе,Кровь родных своих детейВмешать в мой напиток?

С этого благоразумно сделаннаго запроса, начались долгие разговоры и взаимные упреки. В промежутках, откуда ни взялся сын Хагена и во время ночи поразил Аттилу. Пробудясь и чувствуя рану, Аттила отрекается от помощи, но производит над Гудруной следствие, ктó убил сына Будли?

— Я и сын Хагена,[88] — отвечает Гудруна.

— К противоестественному убийству побудило тебя злобное сердце, — сказал на это Аттила, и высчитал все, чем он хотел насытить жадное, лихоимное[89] сердце Гудруны.

— Пустое говоришь ты Аттила! пусть не насытна была я; а твоя жадность к победам насыщала ли тебя?

— Пустое говоришь ты Гудруна! мало оправдаешь ты этим судьбу нашу. Все погибло!

Промолвив эти слова, Аттила умирает. Гудруна намеревается убить себя; но ей еще следует жить в двух квидах скальда, который незаботился о хронологическом порядке событий.

Первая квида есть Gudranar-huaut (изступление Гудруны), а другая Hamdis-mal (слово о Хамди). Дело в том, что после смерти Аттилы (в 454 году) Гудруна выходит за муж за Ианко (Ionakr, короля Славянскаго[90].

От него у Гудруны три сына: Saurli, Hamdir, и Егр; дочь же от перваго брака с Сигурдом Гунским (Hunskr — hunnicus), Свaнильда, выдана за Иормунрека или Эрманарика, короля Готов (ум. в 376 году), который велел размыкать ее в поле, привязав к хвостам лошадей[91].

Узнав об этом, изступленная Гудруна, побуждает упреками сыновей своих Саурли и Хамди (об Эрне ни слова), мстить Иормунреку:

Что сидите, Во сне проводите жизнь; Или не трогает вас Полученная весть, Что Иормунрек, Вашу сестру, Юную возpacmом Размыкал конями, Белым и вороным, В открытом поле, Серым быстрым[92] Готским конем[93]. Не похожи вы На породу Гуннара, Нет в вас такой души, Как у Хагена! Виновнику ея смерти Вы решились бы мстить, Еслиб обладали смелостью Моих братьев, Или твердой душою Царя Гуннов!

Таким образом, Иормунрек, который исторически умер в 376 роду, поэтически переживает Аттилу, умершаго п 454 году.

Таково значение древних Исландских и Гренландских квид, записанных с простонародного языка какими нибудь рунами, переписанных в XI–XIII столетии Латиноготскими буквами, обработанных и преложенных учеными скальдами последующих времен, на язык господствовавших.

Эта обработка и преложение древних гайд или квид и составляет причину того, что все собранныя в народе песни и сказания относящияся к одному и тому же событию, обличают Эдду в нарушении смысла существовавших преданий.

Разсмотрев народныя, хотя уже и искаженныя предания, имеющия отношения к нашему предмету, мы видим:

1. Древния северныя квиды достигли до нас не на языке народном, а на придворном и правительственном Готском[94], который водворил Карл и для котораго сам составил Грамматику. Язык народный, сельский, был Sclaventunge; ибо Гальские и Германские Славяне были уже в то время в отношении Готов рабы.

2. Позднейшия сельския Славянския предания дошли до нас в то уже время, когда в Германии и аристократия и народ заговорили на чужом языке; и следовательно большая часть преданий переведены изустно самим народом.

3. Так называемые Гунны, по квидам, сагам, и по всем преданиям севера, принадлежали к древле-Германским племенам, и отличались от западных, Франкских, только тем, что были еще язычники.

4. Название народа Huni, Hune, Chuni, произошло от первоначальнаго названия Kwänä, Kuenu, Cоnае, Kunае, смешиваемаго с Готским словом Kona, Kuna, Quena, Kwäna, означающим жена, что и породило, как увидим ниже, сведения о Гунских Амазонках, и потом принято в писании, для избежания смешения в смысле названий.

5. Почти все собственныя имена в древних преданиях Славянския. Постоянное изменение их видно из вариантов на различных наречиях. По преимуществу форма их Кимврская, т. е. Сербская. На пример имя Юрий, в наречии Сербском ЂурЂе (Джурже, дзюрдзе) изменяется в Галлии в Georges (Джордж), в Дании в Sjurd, потом в Siurit, Sivrit, Sivard, Sigurd, и наконец в новейшее Siegfried, составленное для объяснения смысла. Оно же, сократясь в Sigar, Sigr и наконец в Sig, означает победа, сохраняя первобытный смысл имени божества победы.

Из Сербскаго собственнаго имени Огнян, Огньо, Игньо (в религиозн. знач. то же божество грозы, громовержца, Перуна — Foudre) Лат. Ignius, Egnius, изменяется в квидах в Haugni Högni, и наконец в Hagen.

Собствен, имя Яромир, изменяется в Jarmar, потом в Jarmar-rik (Rex Jaromir), Jormunrekr, Ermanarik, Hermanarik.

Гейзо — Gisle, Gisler, Giselher. Гурина — Gurin, потом Gudruna, и пр. и пр.

Описывая Иcтopию Готов, (в которой большая часть владетельных, родовых имен, явно Славянския; ибо прозелиты Деизма продолжали носить древние родовые имена, как и во времена принятия Христианства), Иорнанд, не объясняя причины, замечает, что у Готов было в обычае (?)носить Гуннския собственныя имена.[95]