Исповедь добровольного impotenta - Юрий Медведь

Призван на действительную службу и направлен в часть 24 апреля 1983 года.

Военный комиссар полковник Тимирканов

11

«Солдат — понятие нерастяжимое», — любил говаривать командир нашей роты, отличник боевой и политической подготовки, гвардии лейтенант Редозуб. За две недели учебного карантина этот низкорослый человек с широкими плечами из ста тридцати возомнивших индивидуумов выплавлял единый слаженный организм, готовый к выполнению любых стратегических задач. Метод его был непредсказуемо прост и заключался в формировании у новобранцев состояния «кромешной ясности». Что это такое? О, это особое расположение духа возникает тогда, когда вы добровольно и напрочь отказываетесь от всякого рода осмысления происходящего с вами и вокруг вас, а только лишь необузданно-ревностно принимаете все как есть.

Естественно, что таких результатов можно добиться только неформальным путем. Поэтому к официальным предписаниям, таким как: физподготовка, строевая муштра, ведение боя и политическая зрелость, Редозуб относился пренебрежительно, откровенно скучал и после утреннего развода уходил опохмеляться. Его гений подлинно расцветал ночью.

Через два часа после отбоя возродившийся таинственный неформал возникал в расположении роты. Прервав доклад заполошного дневального демонстрацией своего гвардейского кулака, он бесшумно проходил в спальное помещение казармы. Там, отдавшись долгожданному сну и утратив всякую бдительность, нежились на двухъярусных кроватях мы — его юнцы — такие еще уязвимые!

Несколько минут командир стоял в проходе и внимал многоголосию безмятежного храпа, сладострастных стонов и жалобных бормотаний, наполнявших темноту.

— Рота… Подъем, — бесцветным голосом произносил лейтенант и, получив в ответ все те же сонные излияния, молниеносно преображался.

Теперь это был неистовый смерч, сметающий все на своем пути. Истинно говорю вам, то были великие минуты — минуты прозрения! Тогда как наши разомлевшие от сна тела копошились на холодном полу среди опрокинутых кроватей, пытаясь облачиться в разбросанное обмундирование, души наши, преисполненные изумления, необратимо мужали.

Через неделю таких еженощных откровений сон наш становился подозрителен и чуток, как сон залегшего на отдых зверя. Едва различимый шепот наставника: «Рота…» — приводил нас в ярость, которая не ведала преград.

Редозуб торжествовал.

Скомандовав подъем, он удалялся в свой кабинет и отсутствовал ровно 45 секунд. На 46-й появлялся в проходе без кителя и фуражки, но в тельняшке и с топориком в левой руке (Редозуб бил и правой и левой на равных). Мы встречали его двумя противостоящими друг другу шеренгами при полной выкладке.

Медленно двигался Редозуб по образовавшемуся живому коридору. И шеренги, дрогнув, начинали натягиваться, словно две стальные струны. Когда же Редозуб достигал противоположного конца, они сливались в чистейшем унисоне. Линия носков, ранжир, выправка — все дышало совершенством и безупречной симметрией.

Но гвардеец разворачивался и шел дальше — от совершенства внешнего блеска к красоте внутренней мощи.

Пристально вглядываясь каждому в глаза, в эти мутные зеркала взбалмошной индивидуальности, командир приводил всех к единому знаменателю, который (по Редозубу) до получения приказа должен быть равен нулю, после стремиться к бесконечности.

Хлесткий удар правой (чуть выше солнечного сплетения) — и строй покидает рядовой Моторин. Много самоуверенности у этого спортсмена-гимнаста и чересчур самодовольства. Еще удар — выбывает рядовой Кукуруза (потомственный пастух). Беспрерывно излучает подобострастие и таит в своей впалой груди жалкий страх. Удар — и, задыхаясь, лечу я — опять подвела ирония.

Ночи напролет трудился неутомимый гвардеец, и наконец, по истечении второй недели, сознание наше озаряла «кромешная ясность». И тогда укреплялись ряды наши во сто крат. И самозабвенно чеканился шаг. И вдохновенно гремела песня. Рота военных строителей шла на присягу!

19. ВОЕННУЮ ПРИСЯГУ ПРИНЯЛ

12 мая 1983 года при в/ч 43006

Нач. штаба части капитан Артюхов

12

«А как же женщина?» — поинтересуетесь вы. А никак. Первые шесть месяцев она отсутствует на всех уровнях. Ничего удивительного — жизнь сужает границы до минимума, а все, что остается на ее территории, конкретизируется до максимума.

Ну вот, к примеру, возьмем такое эфемерное чувство, как нежность. В большой жизни эта блажь может посетить вас в любое предполагаемое время и при самых разнообразных обстоятельствах. Скажем: вышли вы по утру из своего подъезда и вдруг обнаружили у себя над головой незапятнанную весеннюю синь и это после шестимесячного гидрометеотеррора! А?! Или, изнывая в часпиковой тесноте, вы натыкаетесь взглядом на торчащую из-за пазухи соседа рыженькую мордашку недавно прозревшего котенка! Каково?! Я уж не говорю о созерцании царственных красот женских подробностей, например, на пляже! В любом из этих и многих им подобных случаях ваши сердечные тоны выстроятся в мажорный аккорд, мышечный каркас обмякнет, взор потеряет фокус и вы, забыв обо всем, растворитесь в эйфории умиления. А в результате: естественно, везде опоздаете; у вас обязательно уведут кошелек; и хорошо, если вы к вечеру не напьетесь с неминуемого разочарования.

При «кромешной ясности» картина принципиально иная. Во-первых, единственное, что может вызвать в вас ощущения, отдаленно схожие с чувством нежности, это макароны по-флотски. Во-вторых, для переживаний у вас будет ограниченный отрезок времени — путь от казармы до столовой, ровно 236 шагов. В-третьих, результат исключительно положительный — отменный аппетит. Еще лучше при «кромешной ясности» обстоит дело с фантазией. На «гражданке» это порождение ехидны — огнедышащая Химера — явно призвано погубить человека. Чуть увлечешься, а уж она заманит в такие дебри, что у вас и мысли не возникнет выбираться. Напротив — окончательно уверовав в свои вымыслы и возлюбив их как истину, вы становитесь просто одержимы. Вы ищете подтверждений! Вы требуете воплощения! Чем весьма смешите посторонних и огорчаете близких. В конце концов, истощив все свои силы, вы прозреваете и, ужаснувшись, впадаете в пессимизм.

В армии же фантазия во благо, потому что конкретна. Как только ваша душа взволнуется и вы почувствуете потребность пофантазировать (обычно это случается после отбоя), тут же перед вашим внутренним взором явится утреннее довольствие: стакан чая, четыре кусочка сахара рафинад, горбушка белого хлеба, двадцать пять граммов сливочного масла и яйцо, сваренное вкрутую. Не скальтесь, а лучше поспевайте за полетом моего воображения!

Вариация № 1: Tour a Tour

Чай заправляется сахаром, масло размазывается по горбушке, яйцо очищается. Процесс поглощения подобен вальсированию: яйцо-горбушка-чай; яйцо-горбушка-чай; яйцо-горбушка-чай и т. д.

Вариация № 2: Яйцо-Per se с десертом

Яйцо принимается за самоценный продукт, съедается в чистом виде и в первую очередь. Остальные продукты выступают как ингредиенты десерта: два кусочка сахара отправляются в стакан. Поверхность горбушки умасливается и на нее укладываются оставшиеся кусочки рафинада, которые предварительно следует окунуть в чай. Выждав несколько секунд, полурастворившуюся массу сахара следует равномерно распределить по горбушке. Десерт готов.

Вариация № 3: Zukunftsmusik

Масло традиционно сочленяется с горбушкой. Яйцо, наоборот, расчленяется на белок и желток. Белок съедается, а желток вторым слоем наносится на горбушку. Кушать в прикуску с сахаром, запивая чаем.

Убедились? Да вам за всю оставшуюся жизнь не исчерпать эту вечную тему! Но самое главное, сочинив на сон грядущий очередную вариацию, вы мгновенно уснете, чтобы поскорее проснуться и сказку обратить в быль. Животворную перспективу — вот что дает вам такая фантазия.

13

«Так, а с женщиной-то что? Все? Покончено?!» — опять слышу я ваши нетерпеливые возгласы. Не волнуйтесь, будет вам женщина. Или вы думаете, что я упустил эту строптивую нить художественного повествования и теперь язвлю на чужой счет, чтобы хотя бы прослыть остроумным? Ничего подобного! Я незаметно, исподволь подвожу вас к мысли о той самой женщине, которую вы так алчете. Но только предстанет она перед вами в совершенно ином ракурсе — с головокружительных высот «кромешной ясности»! Замечаете, отсюда женщина видится не как Таинство, дарующее душе вашей крылья для ее вознесения в Царствие Совершенного Восторга, а всего-навсего как цель «самоволки». Чтобы вам стало яснее, разберем основные понятия: «самоволка» это атрибут «деда», «дед» являет собой чин, ну а чин — категория историческая и отражает саму квинтэссенцию «кромешной ясности» — Субординацию. Как видите, в новой системе ценностей женщина теряет свою первостепенность, а с ней и весь мистицизм и всю чертовщину, окутывающие ее фигуру. Но зато она обретает вполне осязаемые очертания и довольно конкретное место в нашем суровом солдатском обиходе.