Том 3. Басни, стихотворения, письма - Иван Крылов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лжец
Из дальних странствий возвратясь,Какой-то дворяни́н (а может быть, и князь),
С приятелем своим пешком гуляя в поле, Расхвастался о том, где он бывал,И к былям небылиц без счету прилыгал. «Нет», говорит: «что я видал, Того уж не увижу боле. Что́ здесь у вас за край? То холодно, то очень жарко,То солнце спрячется, то светит слишком ярко. Вот там-то прямо рай! И вспомнишь, так душе отрада! Ни шуб, ни свеч совсем не надо: Не знаешь век, что́ есть ночная тень,И круглый божий год все видишь майский день. Никто там ни садит, ни сеет:А если б посмотрел, что́ там растет и зреет!Вот в Риме, например, я видел огурец: Ах, мой творец! И по сию не вспомнюсь пору! Поверишь ли? ну, право, был он с гору».—«Что за диковина!» приятель отвечал:«На свете чудеса рассеяны повсюду; Да не везде их всякий примечал. Мы сами, вот, теперь подходим к чуду,Какого ты нигде, конечно, не встречал, И я в том спорить буду. Вон, видишь ли через реку тот мост,Куда нам путь лежит? Он с виду хоть и прост, А свойство чудное имеет:Лжец ни один у нас по нем пройти не смеет: До половины не дойдет — Провалится и в воду упадет; Но кто не лжет, Ступай по нем, пожалуй, хоть в карете».— «А какова у вас река?» — «Да не мелка.Так видишь ли, мой друг, чего-то нет на свете!Хоть римский огурец велик, нет спору в том,Ведь с гору, кажется, ты так сказал о нем?» —«Гора хоть не гора, но, право, будет с дом». — «Поверить трудно! Однако ж как ни чудно,
А всё чудён и мост, по коем мы пойдем, Что он Лжеца никак не подымает; И нынешней еще веснойС него обрушились (весь город это знает) Два журналиста, да портной.Бесспорно, огурец и с дом величиной Диковинка, коль это справедливо».— «Ну, не такое еще диво; Ведь надо знать, как вещи есть:Не думай, что везде по-нашему хоромы; Что там за домы: В один двоим за нужду влезть, И то ни стать, ни сесть!» — «Пусть так, но всё признаться должно, Что огурец не грех за диво счесть, В котором двум усесться можно. Однако ж, мост-ат наш каков,Что Лгун не сделает на нем пяти шагов, Как тотчас в воду! Хоть римский твой и чуден огурец…» — «Послушай-ка», тут перервал мой Лжец:«Чем на мост нам итти, поищем лучше броду».
Орел и пчела
Счастлив, кто на чреде трудится знаменитой: Ему и то уж силы придает,Что подвигов его свидетель целый свет.Но сколь и тот почтен, кто, в низости сокрытый,За все труды, за весь потерянный покой, Ни славою, ни почестьми не льстится, И мыслью оживлен одной: Что к пользе общей он трудится.
Увидя, как Пчела хлопочет вкруг цветка,Сказал Орел однажды ей с презреньем: «Как ты, бедняжка, мне жалка, Со всей твоей работой и с уменьем!Вас в улье тысячи всё лето лепят сот: Да кто же после разберет И отличит твои работы? Я, право, не пойму охоты:Трудиться целый век, и что ж иметь в виду?..Безвестной умереть со всеми наряду! Какая разница меж нами!Когда, расширяся шумящими крылами, Ношуся я под облаками, То всюду рассеваю страх:Не смеют от земли пернатые подняться,Не дремлют пастухи при тучных их стадах;Ни лани быстрые не смеют на полях, Меня завидя, показаться».Пчела ответствует: «Тебе хвала и честь!Да продлит над тобой Зевес свои щедроты!А я, родясь труды для общей пользы несть, Не отличать ищу свои работы,Но утешаюсь тем, на наши смотря соты,Что в них и моего хоть капля меду есть».
Заяц на ловле
Большой собравшися гурьбой, Медведя звери изловили; На чистом поле задавили — И делят меж собой, Кто что́ себе достанет.А Заяц за ушко медвежье тут же тянет. «Ба, ты, косой», Кричат ему: «пожаловал отколе? Тебя никто на ловле не видал».— «Вот, братцы!» Заяц отвечал:«Да из лесу-то кто ж, — всё я его пугал И к вам поставил прямо в поле Сердечного дружка?»Такое хвастовство хоть слишком было явно, Но показалось так забавно,Что Зайцу дан клочок медвежьего ушка.
Над хвастунами хоть смеются,А часто в дележе им доли достаются.
Щука и кот
Беда, коль пироги начнет печи сапожник, А сапоги тачать пирожник, И дело не пойдет на лад. Да и примечено стократ,Что кто за ремесло чужое браться любит,Тот завсегда других упрямей и вздорней: Он лучше дело всё погубит, И рад скорей Посмешищем стать света, Чем у честных и знающих людейСпросить иль выслушать разумного совета.
Зубастой Щуке в мысль пришло За кошачье приняться ремесло.Не знаю: завистью ль ее лукавый мучил, Иль, может быть, ей рыбный стол наскучил?Но только вздумала Кота она просить, Чтоб взял ее с собой он на охоту, Мышей в анбаре половить.«Да, полно, знаешь ли ты эту, свет, работу?» Стал Щуке Васька говорить: «Смотри, кума, чтобы не осрамиться: Не даром говорится, Что дело мастера боится».—«И, полно, куманёк! Вот невидаль: мышей! Мы лавливали и ершей».— «Так в добрый час, пойдем!» Пошли, засели. Натешился, наелся Кот И кумушку проведать он идет;А Щука, чуть жива, лежит, разинув рот,— И крысы хвост у ней отъели.Тут видя, что куме совсем не в силу труд,Кум замертво стащил ее обратно в пруд. И дельно! Это, Щука, Тебе наука: Вперед умнее быть И за мышами не ходить.
Волк и кукушка
«Прощай, соседка!» Волк Кукушке говорил:«Напрасно я себя покоем здесь манил! Всё те ж у вас и люди, и собаки:Один другого злей; и хоть ты ангел будь, Так не минуешь с ними драки».— «А далеко ль соседу путь? И где такой народ благочестивой, С которым думаешь ты жить в ладу?» — «О, я прямехонько иду В леса Аркадии счастливой. Соседка, то́-то сторона! Там, говорят, не знают, что́ война; Как агнцы, кротки человеки, И молоком текут там реки;Ну, словом, царствуют златые времена!Как братья, все друг с другом поступают,И даже, говорят, собаки там не лают, Не только не кусают. Скажи ж сама, голубка, мне, Не мило ль, даже и во сне, Себя в краю таком увидеть тихом? Прости! не поминай нас лихом! Уж то-то там мы заживем: В ладу, в довольстве, в неге! Не так, как здесь, ходи с оглядкой днем, И не засни спокойно на ночлеге».— «Счастливый путь, сосед мой дорогой!»Кукушка говорит: «а свой ты нрав и зубы Здесь кинешь, иль возьмешь с собой?» — «Уж кинуть, вздор какой!» — «Так вспомни же меня, что быть тебе без шубы».
Чем нравом кто дурней,Тем более кричит и ропщет на людей:Не видит добрых он, куда ни обернется, А первый сам ни с кем не уживется.
Петух и жемчужное зерно
