Маракотова бездна – 2 (Властелин Темного Лика) - Артур Конан-Дойль

Затем мы увидели, как он исчез. Да, он исчез прямо у нас на глазах. Он чуть отодвинулся от колонны, на которую облокачивался. Великолепная огромная фигура помутнела по краям. Глаза его погасли, и черты стали трудно различимы. Через мгновение он превратился в темное клубящееся облачко, которое поплыло вверх в застоявшейся воде ужасного зала. Затем он пропал, и мы смотрели друг на друга, удивляясь странным возможностям жизни.

Мы не стали задерживаться в этом жутком месте. Здесь было небезопасно оставаться. Я снял с плеча Билла Сканлэна ядовитого пурпурного слизня и сам обжег себе руку его ядом. Когда мы ковыляли к выходу, я бросил последний взгляд на эти чудовищные барельефы, работу самого дьявола. Затем мы почти побежали по темному проходу, проклиная тот день, когда оказались настолько глупы, что забрались сюда. Мы почувствовали настоящую радость, когда выбрались на фосфоресцирующую равнину, и снова увидели вокруг себя чистую прозрачную воду. Через час мы были дома. Сняв шлемы, мы устроили у себя в комнате совет. Профессор и я были слишком переполнены происшедшим, чтобы выражать мысли словами. Только неукротимая жизнеспособность Сканлэна восторжествовала.

— Духи святые! — сказал он. — Нам теперь от этого никуда не деться. Этот парень, он, наверно, прямо из ада сюда пожаловал. Похоже, что он со своими картинками и статуями кого угодно за пояс заткнет. Что нам с ним делать — вот вопрос.

Доктор Маракот глубоко задумался. Затем, позвонив колокольчиком, он вызвал приставленного к нам человека, одетого в желтое и сказал: «Манд». Через минуту наш друг был в комнате. Маракот передал ему роковое письмо. Никогда еще никто не восхищал меня так, как Манд в этот момент. Своим любопытством, которому нет оправдания, мы поставили под угрозу жизни его и весь его народ, — мы, незнакомцы, которых он спас, когда у них не было никакой надежды. И все же, хотя он мертвенно побледнел, пока читал письмо, в его печальных карих глазах не было упрека. Он покачал головой, и отчаяние сквозило в каждом его движении. «Ваал-сепа! Ваал-сепа!» — воскликнул он и судорожным движением прижал ладони к глазам, как будто закрываясь от какого-то жуткого видения Он бегал по комнате, словно опьяненный горем, и наконец ушел, чтобы прочитать всем роковое послание. Через несколько минут мы услышали звон огромного колокола, созывавший всех в Центральный зал.

— Мы идем? — спросил я. Доктор Маракот покачал головой.

— Что мы можем сделать? И если на то пошло, что они могут сделать? Как они могут противостоять тому, кто наделен силой демона?

— Примерно так же, как выводок кроликов — ласке, — сказал Сканлэн. — Но, боже праведный, ведь это мы должны найти решение. Мы ведь не можем сначала из шкуры вылезти, чтобы разбередить дьявола, а потом оставить нашим спасителям расхлебывать сваренную нами кашу.

— Что вы предлагаете? — спросил я нетерпеливо, потому что его сленг и легкомыслие скрывали силу и практичность современного человека, привыкшего все делать своими руками.

— У меня нет идей, хоть обыскивайте, — сказал он. — И все же, может быть, этот парень не такой уж неуязвимый, как он думает. Может, он чуть износился со временем, а он уже в летах, если верить ему на слово.

— Вы думаете, мы можем напасть на него?

— Это безумие, — произнес доктор.

Сканлэн пошел к своему ящику. Когда он повернулся к нам, у него в руке был большой шестизарядный револьвер.

— Как насчет этого? — сказал он. — Я им завладел на месте катастрофы. Я думал, может, эта штука пригодится. У меня к нему есть дюжина патронов. Может, если проделаю столько дырок в старом трупе, то он выпустит из себя часть этой магии. Боже милостивый! Что случилось?

Револьвер грохнул об пол, а Сканлэн извивался в страшной боли, обхватив левой рукой запястье правой. Его руку схватила страшная судорога, и когда мы пытались помочь ему, мы почувствовали мышцы, сжатые плотно, как древесные корни. От мучительной боли по лицу бедняги катился пот. Наконец, совершенно измученный и покорный, он повалился на кровати.

— Я выбыл, — сказал он. — Я кончил. Да, спасибо, меньше болит. Вильям Сканлэн в нокауте. Я свой урок выучил. На ад с шестизарядником не полезешь, и пытаться не стоит. Я признаю свое поражение.

— Да, вы свой урок выучили, — сказал Маракот, — и это серьезный урок.

— Так вы думаете, что это безнадежно?

— Что можно сделать, когда он, по-видимому, знает о каждом нашем слове и действии? И все же не будем отчаиваться.

Он несколько мгновений сидел, задумавшись.

— Я думаю, — продолжал он, — что вам, Сканлэн, лучше лежать, где вы лежите. Вы пережили потрясение, от которого вы сразу не оправитесь.

— Ежели что-то надо, можете на меня положиться, хотя ясно, что грубо работать нет смысла, — стойко произнес наш товарищ, но его искаженное болью лицо и трясущиеся руки показывали, что ему приходилось переносить.

— Пока вам делать нечего. Мы, во всяком случае, поняли, чего делать не надо. Любое насилие бесполезно. Мы будем работать на другом уровне — на уровне духа. Оставайтесь здесь, Хедли. Я пойду в комнату, которою использую как лабораторию. Может быть, в одиночестве я лучше соображу, что надо делать.

И Сканлэн, и я научились совершенно полагаться на Маракота. Если только человеческому мозгу под силу разрешить нашу проблему, то Маракот это сделает. И все же мы, несомненно, достигли точки, где человек не в силах что-то изменить. Мы были беспомощны, как дети перед лицом сил, которых они не могут понять и которыми они не могут овладеть. Сканлэн заснул тревожным сном. Моя же единственная мысли пока я сидел рядом с ним, была не о том, как избежать катастрофы, но о том, когда она наступит и каким будет удар. Я был готов в любой момент увидеть, как рушатся стены, и как темные воды морских глубин смыкаются над теми, кто так долго им противостоял.

Внезапно огромный колокол зазвонил снова. Его металлический звон будоражил каждый нерв. Я вскочил на ноги, а Сканлэн приподнялся на кровати. Это не был обычный сигнал сбора, звенящий в старом дворце. Это был взволнованный, беспорядочный набат.

«Идите сюда! Идите скорей! Бросайте все и идите!» — звал колокол.

— Знаешь, приятель, нам надо быть там с ними, — сказал Сканлэн. — Я думаю, там начинается интересное.

— Все же, что мы можем сделать?

— Может быть, наше появление слегка их встряхнет. В любом случае, они не должны думать, что мы боимся. Где док?

— Он пошел к себе в лабораторию. Но вы правы, Сканлэн, мы должны быть со всеми и показать им, что готовы разделить их судьбу.

— Бедняги, похоже, нуждаются в нашей поддержке. Может быть, они знают больше, чем мы, но с нервами у них явно плоховато. Вероятно, они смирились со своей судьбой, и нам придется соображать самим. Ну, что ж, по мне — потоп так потоп.