Босиком по стеклам. Книга 2 - Д Алекс "Алекс Дж"

Он изменится. Со мной, ради меня, из-за меня…

Это ошибка. Иллюзия. Сказки для наивных дур.

– Самоуверенно, программист, – пренебрежительно опускаю я, напоминая кто он.

И кто я.

– Ты можешь купить половину персонала в этом отеле. Но тебе никогда не купить того отношения, которое было у меня до всего треша, что ты устроил. Я больше не та наивная девочка, которая будет слепо доверять тебе.

– Кто сказал, что мне нужно, чтобы ты была хорошей, доверчивой девочкой? – Коулман приобнимает меня за талию, его пальцы замирают на моей обнажённой спине. Проклятые бабочки в моем животе возрождаются из пепла и начинают свой хаотичный пляс.

Хочу, чтобы он касался меня, трогал, мял, пробовал… хочу руки его на себе. На своей заднице, на груди, талии… губы на шее и на своих губах. Хочу сплетаться своим телом с его, прижимать к себе, ощущать внутри… черт, я хочу его, что порой нет сил противостоять подобному влечению.

Я ненормальная.

Вспомни экранную комнату.

– Не знаю. Как быть плохой, если плохая будет немедленно наказана и закована в наручники, – ворчу я, проклиная логику Мердера. – И отправлена в порно-ад с собой в главной роли.

Коул снова издает скептический смешок. Раньше нам всегда было весело вместе. Мы могли ржать над какой-нибудь глупостью, искрометно дополняя фразы друг друга…

И это никуда не делось, кажется. Даже учитывая обстоятельства.

– А ты можешь хотя бы один вечер не жить прошлым? – Мердер ловит мой взгляд, пробирается в мысли. – Не жить в Анмаре? Остановиться здесь, замедлиться, выдохнуть, детка. Здесь и сейчас. Это тебе знакомо? Жить одним днем. Без плана. Без правил. Без потребности быть той, кем ты не являешься. Здесь нет камер. Нет твоих родителей. Здесь только я.

– Не могу.

– Почему?

– Потому что твоя компания мне неприятна, и все свои силы я трачу на то, чтобы тебя вытерпеть, – высокомерно бросаю в его лицо, поднимая на него взгляд. Наши губы на расстоянии пальца друг от друга. Электричество, что искрит и циркулирует между нами, вибрирует в венах, в пространстве, сотрясает огромную люстру над нами.

– Неприятна… хорошо, я запомню, – равнодушно бросает Мердер, и мы идем вместе вперед, проходя мимо игровой зоны отеля.

Никогда не видела ничего подобного. Только в кино, а именно в «друзьях Оушэна». Игровые автоматы, пестрящие цифрами, цветами, светом и надписью «джек пот» расположены аккуратными рядами, так напоминающие лабиринт, из которого нет выхода. В казино нет света, нет окон – только развлечения, бесконечные напитки и атмосфера поглощения. Многие американцы часами сидят у одного автомата и закидывают в него деньги, пока не докурят целую пачку сигарет. Другие – презрительно морщат нос при виде этих игрушек и ретируются к столам с покером, блек – джеком и рулеткой. Первые считают казино забавным развлечением, вторые – настоящим видом искусства. А я… смотрю на все это и не понимаю, что я здесь делаю и куда Коулман меня ведет. Внезапно к нам подходит кто-то из его людей с обеспокоенным видом:

– Сэр, у меня для вас важная информация, – я не узнаю мужчину, что обращается к нам. Кто-то из его американских шестерок, должно быть.

– Это не терпит времени?

– Нет, сэр.

– Можешь погулять, Энжи. Три минуты. Только помни о том, что мы обсуждали в номере, – обращается ко мне Мердер и отходит со своим докладчиком в сторону. Я тем временем как завороженная тянусь к самой шумной компании в казино, ведомая любопытством, азартом и новыми эмоциями. Интересно понаблюдать хотя бы за одной игрой. Поучаствовать я не могу, ведь ставить кроме бриллиантового чокера мне нечего. Но вряд ли на него купишь фишки.

– Ваша ставка, сэр, – я подхожу к столу с рулеткой как раз в тот момент, когда один из игроков выбирает фишку определенного номинала.

– Я ставлю на тринадцать…, – разглядываю зеленое поле с красными и черными квадратами, в которых спрятались совершенно разные цифры. Хотела бы я тоже проверить свою удачу.

– Назовите цвет, сэр, – обращается к играющему мужчине крупье, и я вдруг чувствую на себе его пристальный взгляд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Коулману это не понравится…

Значит, я простою здесь как можно дольше.

– Красный, – скользнув взором по моему платью, привлекательный незнакомец расплывается в заинтересованной улыбке. – Совершенно точно, красный, – дает мне понять, что на его выбор повлиял мой наряд.

Потупив взгляд, заливаюсь румянцем. Так странно… чувствовать на себе столько мужского внимания. Не где-нибудь ночью в пустыне, а вот так… открыто, легально и безнаказанно. Возможно, не будь мой круг общения так узок, я никогда бы не запала на Мердера в таком раннем возрасте.

Крупье бросает шарик на рулетку и запускает колесо. Через некоторое время он останавливается на красной ячейке под номером тринадцать. Все наблюдающие за игрой дружно выдыхают, не веря своим глазам.

– Ваш выигрыш, сэр, – крупье передает фишки довольно улыбнувшемуся мужчине. Очевидно, он здесь не для того, чтобы сорвать куш, ему это явно ненужно. От некоторых людей исходит особая стать, налет богатства и клеймо того, что он вырос в роскоши. Не знаю почему, но по всем невербальным признакам я чувствую, что мы с ним «одной крови». Так я ощущаю себя рядом с Фейсалом и другими мужчинами из круга родителей. И это все несмотря на то, что он одет в простые брюки и поло для игры в гольф.

Сразу после выигранного кона он подходит ко мне, чтобы поблагодарить за платье:

– А вы приносите удачу. Точнее, ваше платье, – начинает разговор он, обращая мой взор на себя.

Высокий и широкоплечий – всем своим видом он олицетворяет мужественность, безопасность и целостность. Энергетику человека я всегда считываю мгновенно, и если с Коулманом меня вечно колбасит, как на американских горках, то здесь я испытываю совершенно иные чувства: стоять рядом с ним, все равно что стоять возле океана и смотреть на волны. Его величие поглощает безмолвно, ему не нужно биться о берег волнами, чтобы доказать всему миру свою значимость.

Он мне нравится. У него лукавый взгляд и очень красивые губы, с ярко очерченным контуром. Квадратный подбородок завершает аристократические черты лица.

– Оригинальный подкат. Вы подкупили крупье? – хихикнув, замечаю я, разглядывая светло-карие глаза незнакомца. Медовые даже. С вкраплениями янтаря.

– Это просто приятное совпадение. Звезды захотели, чтобы у меня был повод познакомиться с вами, – за все это время он ни разу не бросил на меня хищный или жеманно-плотоядный взгляд. Если так и будет продолжаться дальше, парень наберет девять баллов по моей шкале.

– Не заметила, что ваш выигрыш как-то повлиял на повод, – в стервозной манере отбриваю его я. – Рада, что вы уйдете из казино не с пустыми руками, – немного сбавляю гонор, мягко улыбаясь мужчине.

Стоит потусоваться с ним дольше, чем следует. Он мне только на руку. Коулман будет в бешенстве, когда увидит эту картину.

– Это так, мелочь на развлечения, – он кивает в сторону впечатляющего количества фишек. Уверена, здесь не меньше двухсот тысяч долларов. – Я зарабатываю совершенно иным способом, – расправив широкие плечи, хорохорясь, заявляет мужчина.

– Каким же?

– Помогаю людям, – загадочно улыбнувшись, поясняет он. И что-то в его взгляде и манере общения кричит мне о том, что красавчик не лжет.

– Даже так? И в какой сфере?

– Можно сказать, в политической, – туманно и уклончиво отвечает он.

Слегка напрягаюсь, приподнимая бровь:

– В какой стране, интересно? У вас другой акцент…

– У вас тоже, – замечает он. – И весьма специфический, – мне даже становится обидно от услышанных слов, поскольку я точно знаю, что никакого акцента у меня нет. – Политическая деятельность ведется мною во Франции.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Oh, c'est merveilleux. Je voulais juste revenir à la pratique du français[1], – смело начинаю говорить на другом языке, невинно поведя плечом.

Я немного смущаюсь, разговаривая на французском. Но с каждым произнесенным мною словом, мужчина начинает сиять все ярче и ярче. Его улыбка становится такой широкой, что кажется, сияет сильнее всех ночных огней Вегаса.