Жнецы суть ангелы - Олден Белл

— Ваша воля. Верьте, во что хотите. У нас свободная страна.

Пару минут они провели в молчании. Темпл нравилось вдыхать этот терпкий сладковатый дым сигары. Решив, что их беседа подошла к концу, она встала и направилась к выходу. Но Мозес снова заговорил, не глядя на нее — не зная, ушла она или осталась.

— Видишь это отверстие? — сказал он, указав на темный кусок неба в утробе выломанной стеклянной панели. — Когда нынешние жители крепости захватили здание, оно уже было здесь. Наверное, какой-то бедолага, спасаясь от слизняков, разбил стекло и прыгнул вниз. Местные парни расширили дыру и устроили здесь обзорную площадку с красивым живописным видом.

— Местные парни? Разве вы не один из них?

— Нет, я по своей природе бродяга. Меняю места, любуюсь видами Земли, питаюсь тем, что дает мне Господь. Но Аврааму понравилось это место. Если бы не он, я давно ушел бы отсюда.

— Почему?

— Потому что в данный момент их крепость выглядит неприступной. Но если найдется такой человек, который среди ночи откроет двери в подвале, мы все погибнем в этом доме смерти.

Мозес снова повернулся к ней. Их глаза оказались на одном уровне, хотя он сидел на стуле, а она стояла. Он прищурился от дыма сигары и убрал с бороды несколько табачных соринок.

— Знаете, что я думаю? — спросила она.

— Что?

Темпл кивнула головой на темную горловину зачумленного городского ландшафта.

— Я думаю, вы более опасный, чем все, что находится там.

— О малышка! — поморщившись, ответил он. — Забавно, что ты произнесла эти слова. Потому что я могу сказать о тебе то же самое.

Мозес остался сидеть у окна, а она ушла, обернувшись лишь раз, перед тем как выйти на лестничную клетку. Ее последним впечатлением было облако дыма, тянувшееся жгутами к темной дыре, зиявшей в проеме стены. Со стороны казалось, что это его душа не вмещалась в большое тело и истекала через поры кожи в надежде на возвращение в те дикие края, где она могла бы занять правильное место среди жестокости мертвых и живых людей.

Вернувшись в свою комнату и приняв таблетку нембутала, она почти тут же заснула.

Воздействие снотворного замедлило ее реакции. Когда примерно через час чья-то рука вставила ключ в ее дверной замок, она была так глубоко в самой себе, что не успела вознестись наверх, — туда, где происходили реальные события. Она слышала скрежет ключа, поворот дверной ручки и тихий скрип петель, когда дверь открылась, а затем захлопнулась. Она с трудом выбралась из сна на поверхность сознания и вздрогнула, поняв, что кто-то включил свет в ее комнате.

— Авраам? — прошептала она.

— Я пришел пожелать тебе доброй ночи. Поцеловать тебя на сон грядущий.

Она прищурилась, прикрывая глаза от яркого света. Он стоял, склонившись над ней. Его немного покачивало от выпитого спиртного. Алчный взгляд заставил ее потянуться к нижнему белью, которое она носила, — к тонкой майке и трусикам.

— Уходи, Авраам.

— Ого! — сказал он, осматриваясь по сторонам. — Это твой клинок? Внушительная вещь.

Он взял со стола непальский нож и вытащил его из ножен. Издавая ртом свистящие звуки, словно мальчик, игравший с деревянным мечом, он несколько раз взмахнул кукури в воздухе.

— Верни его на место!

Авраам бросил нож на стол, но не потому, что она так попросила его.

— Говорят, ты хорошо играла в карты этим вечером. Наверное, чувствуешь себя крутой девчонкой, верно? Лихая кобылка с «конским хвостиком». Я вижу, тебе нравится играть с парнями.

Она приподнялась на матраце и прислонилась спиной к стене. Ее голова по-прежнему была затуманена снотворным.

— Тебе лучше уйти, — сказала она.

— К счастью, в нужных местах ты такая же женщина, как и все остальные.

Отойдя от стола и шагнув на матрац, он снова склонился над ней. Темпл подтянула под себя ноги, осознавая, что из такого положения ей не удастся отпрыгнуть в сторону. Авраам расстегнул пояс, затем ширинку и вытащил наружу вялые гениталии. Они выглядели как сдутые воздушные шарики после дня рождения.

— Возьми моего дружка в свой ротик, — велел он. — Сделай его большим и крепким.

— Тебе лучше убрать эту гадость! Я не шучу, Авраам. Убери его! Живо!

— Давай, Сара Мэри. У нас здесь что-то вроде одной большой семьи. Все девушки вьют уютные гнезда. Время от времени парни приходят к ним, получают свой сахарок и возвращаются на улицы, чтобы убивать слизняков. Скажи, что ты хочешь, и я дам тебе это. Таблетки? Спиртное? Просто окажи мне любезность. Возьми мой член в рот и пососи немного.

— Я сказала, прекрати! Мне такие глупости ни к чему! И я не буду твоей игрушкой! Серьезно, Авраам. Тебе лучше уйти.

Туман в ее голове начал рассеиваться. Темпл увидела, как он придвинулся к ней. Его обвисший член болтался прямо перед ее глазами. Она почувствовала затхлый запах.

— Ты такая симпатичная, Сара, — произнес Авраам. — Я хочу трахнуть тебя.

— На! — ответила она.

Темпл вонзила кулак в его мошонку. Казалось, что удар пришелся по мешочку с теплыми потрохами. Раздался чмокающий звук, и мужчина с воем рухнул на спину. Его штаны сползли до колен. Он извивался на полу, как дождевой червяк. Однако его стоны скоро перешли в рычание. Он заставил себя подняться на ноги. Его лицо стало красным, а глаза влажными от набежавших слез. Зубы издавали тошнотворный скрежет.

— Ты сам напросился, — сказала она. — Уходи, Авраам. Я просто стараюсь тут прижиться. Не приставай ко мне.

Разъяренный мужчина не слушал ее. Сжимая одной рукой гениталии, он схватил со стола непальский нож.

— Ах ты, маленькая дырка! Я разрежу тебя пополам!

Авраам метнулся к ней, но она присела и выставила руки, чтобы отвести удар. Клинок просвистел над ее головой, и Темпл почувствовала холод в левой ладони. Посмотрев на руку, она увидела, что нож отсек половину ее мизинца. Кровь хлынула вниз по запястью. Остальные пальцы стали скользкими и липкими. Однако боли не было. Она чувствовала только холод. Темпл знала, что боль придет позже. И что бы она ни собиралась предпринять, ей лучше было сделать это сейчас.

Она попятилась к окну. Авраам снова пошел в атаку. Но, когда он занес нож над головой для решающего удара, Темпл шагнула навстречу, перехватила его запястье и в развороте усилила мах противника. Авраам упал на пол, разбив подбородок о планки паркета. Она по-прежнему сжимала запястье мужчины, приподнимая его руку под небольшим углом. Одновременно она с силой ударила ногой по его локтю. Раздался хруст, напоминавший треск сломанной ветки. Авраам утробно завыл во весь голос. Кровь прилила к его лицу. Сухожилия на шее вздулись и стали твердыми, как кости.

— Тише, — сказала она, стараясь угомонить его. — Замолчи! Тебя услышат люди.

Он продолжал завывать. Темпл повернула мужчину на бок и нанесла ему пару звонких пощечин. Кто-то говорил ей, что так поступали с истеричными людьми. Однако она понимала, что парень сейчас переживал не истерику, а сильную боль. Темпл поискала что-нибудь для кляпа, увидела подаренный Руби бюстгальтер и затолкала его в рот Авраама. Всовывая ткань между зубов мужчины, она отметила, что лифчик имел мягкие вставки для увеличения груди. Добротная вещь.

— Перестань кричать! Ты слышишь? Т-ш-ш!

Она прижала левую ладонь ко рту Авраама, чтобы он не вытолкнул кляп. Кровь из отсеченного пальца стекала на щеку Авраама, заливая его глаз и ухо. Чтобы он поменьше извивался, Темпл надавила коленом на его грудь. Она оставила нос мужчины свободным, но что-то пошло не так. Через минуту его лицо стало пурпурным. Он начал дергаться в конвульсиях и вскоре вообще затих. Темпл убрала руку со рта Авраама и посмотрела в его глаза, наполовину прикрытые тяжелыми веками. Они уже успели затуманиться белесой пленкой.

— Проклятье! — прошептала она. — Почему жизнь всегда находится в полдюйме от смерти?

Темпл подошла к столу, достала из ящика шариковую авторучку и, сунув острый кончик в ноздрю Авраама, ударом ладони резко вогнала ее внутрь носового канала. Она несколько секунд удерживала ее от возвратного движения. Затем она принялась оказывать помощь самой себе, туго обмотав обрубок искалеченного пальца резиновой лентой с волос. Наконец она присела у окна, перевела дыхание и грустно покачала головой.

— Мне ведь тоже понравилось это место.

ГЛАВА 4

Около четырех часов утра она постучала в дверь Руби.

— Что случилось? — с материнской заботой спросила женщина, застегивая домашний халат.

— Вам придется заштопать меня.

Темпл вошла в комнату и опустила на пол тяжелую зеленую сумку, в которой что-то громко звякнуло. Она закрыла за собой дверь и поднесла руку к лицу Руби.

— О мой Бог! Как это произошло?

— Меня ранили.

— Мы должны пойти к доктору Маркусу.