Истории, от которых ты станешь совсем пунцовым (сборник) - Мари Грей

Например, как-то вечером в машине… Я возвращалась с представления новой танцевальной труппы. Выступление прошло «на ура», актеры были безукоризненны и невероятно чувственны. Проникновенная музыка, двусмысленные движения и стройные тела танцовщиц привели меня в возбуждение, столь же сильное, сколь неожиданное. Сев в машину, я еще раз порадовалась, что рядом есть Фузу. Подумать только, что вначале я не хотела брать его с собой на этот вечер! Я чувствовала, что у меня нет ни сил, ни желания ждать возвращения домой, чтобы насладиться ласками, которые он мне так щедро дарил. Он же ждал малейшего моего жеста, чтобы вступить в игру; продолжая вести машину, я позволила ему награждать меня незаметными касаниями. Я слегка развела ноги, чтобы он помог мне расслабиться. Он начал медленно, почти церемонно поглаживать меня через шелковое белье. Его палец пульсировал в сладострастном танце, пока я не почувствовала, как моя мякоть покрывается частыми крошечными капельками. Меня охватил приятный жар, похожий на тот, что перетекает, когда я возбуждена, с живота на бедра, раздвигает и напрягает от предвкушения мои половые губки. Потом он незаметно скользнул мне в трусики, обнажив мое увлажненное от наслаждения местечко и пощекотав его несколько мгновений. Моя отзывчивость на ласки придала ему смелости. Я почувствовала, как увеличился, почти раскрылся мой бутон, как потекло ручьем удовольствие, когда он увеличил темп. Каким образом удается ему все во мне перевернуть? Во мне, которой раньше всегда требовалось ощутить внутри твердый-твердый член, заполняющий меня до предела? Признаться, я была немного напугана. Фузу лишь слегка касался меня, но это вызывало настоящий экстаз. Придется пересмотреть свои взгляды на наслаждение…

Автомобилисты, рядом с которыми я остановилась на светофоре, не замечали в моем поведении ничего странного: Фузу как всегда был очень осторожен, а мне удавалось следить за дорогой. Я обожаю это ощущение предельной сосредоточенности. Как сохранить ясную голову, когда тело становится жертвой самых сладких, самых опустошительных восторгов?

Вскоре я заметила небольшую улочку, которая, казалось, вела к лесу. Едва свернув туда с магистрали, я припарковалась на обочине. Сняла, наконец, такую неудобную юбку и сдвинулась немного в сторону, чтобы Фузу было удобнее и чтобы он мог до дна проникнуть в меня со своей обычной легкостью и мастерством. Он полностью погрузился в мое разгоряченное тело и безжалостно заставлял его трепетать. Входил и выходил, насыщая непревзойденным удовольствием каждую клеточку моего существа. Как будто во всех порах моей кожи, от живота до коленей, прятались дополнительные нервные окончания, сверхчувствительные рецепторы, которые преумножали глубину и восхитительную нежность каждого прикосновения. Я колотила ногами по приборной панели, упивалась своим счастьем, удовольствие смешивалось со смущением…

У меня мелькнула было мысль о Жереми, но я не испытала ни малейшего чувства вины, хоть мне и не терпелось встретиться с ним на следующий день… И когда он спросил, как прошел предыдущий вечер, я собиралась уж было все рассказать, но вовремя удержалась.

Еще раз я воспользовалась мастерством Фузу несколько дней спустя, на скучнейшем приеме, который моя подруга давала по случаю повышения по службе своего мужа. Я там почти никого не знала, разговоры были невыносимы… Я взяла туда Фузу без всякой задней мысли и была бесконечно признательна ему, почувствовав, едва подали суп, его необыкновенное прикосновение, незаметное другим гостям из-за длинной льняной скатерти, которая покрывала стол. Мне более или менее удавалось делать вид, будто я заинтересована разговором с нагоняющим тоску соседом. Божественные касания украдкой достигли самого потайного участка моего тела, и в течение всего обеда он дразнил, ласкал, гладил меня так, что почти целый час я балансировала на грани оргазма. Я старалась не выдать себя и только в подходящие моменты разговора произнесла несколько раз «о!» и «ах!» Это стоило мне огромных усилий. Я чувствовала, что вся вспотела, боялась, как бы на платье не появилось случайное пятно, но все же наслаждалась этой сладкой пыткой. Безрассудный Фузу старательно поглаживал меня, проходил по моим пламенным губкам, безнаказанно потирал их… Время от времени он позволял мне короткие секунды отдыха, чтобы я могла перевести дыхание. Потом нежности возобновлялись, усиливались, убыстрялись; мне казалось, что мое тело колышется слишком явно, чтобы это оставалось незаметным… Сосед заинтересованно посмотрел на меня, и я поняла, что бессознательно потерлась о его бедро своим, когда еще больше раздвинула ноги, стараясь угодить Фузу. Неужели он воспринял это как аванс? Мое положение становилось нестерпимым. От волнения у меня закружилась голова, нервы вибрировали, как старая стена от ветра, колени задрожали оттого, что нельзя было развести их еще шире и тем самым открыть дорогу более свободному завоеванию. Едва закончился обед и был проглочен последний кусочек десерта, мы поспешно спрятались в ванной. Там его ласки, на этот раз почти грубые и болезненные, довели меня до высшего блаженства. Я снова подумала о Жереми; надо было уговорить его пойти со мной. На минутку я загрустила, а потом поняла, что придется найти способ сохранить лучший из двух миров…

Но и после того дня, несмотря на дистанцию, которую я безуспешно пыталась установить между нами, Фузу не переставал удивлять меня как своей нежностью, так и умением доставить радость в те моменты, когда я меньше всего ожидала этого приятного сюрприза. Так, однажды он появился в ресторане, где я работаю, во время моего обеденного перерыва. В маленьком закутке для персонала он вновь вызвал у меня трепет внизу живота. Я вспоминаю и эпизод, произошедший как-то во второй половине дня в поезде, когда я ехала к своей сестре. Меня окружали пассажиры, но под его натиском я сдалась. Мое плотное пальто обеспечивало хоть минимальное приличие. Ничто не могло помешать ему продемонстрировать свое несравненное волшебство. Так он насиловал меня в кино, в ресторане, в баре, у всех на виду… Ну или почти у всех. Даже в раздевалке спортзала! И бессчетное количество раз он почти равнодушно прикасался ко мне, с нежностью и теплом трогал, ласкал дома, в спокойной обстановке, пока я смотрела кино… Позже, в постели, его заботы становились более настойчивыми, более требовательными. Сладостными. Восхитительно невыносимыми. И каждый раз без исключения он соблазнял, удовлетворял меня, приводил в восторг. И никогда не просил ничего взамен!

Жереми, напротив, немного нетерпелив, несмотря на все его достоинства. Он хочет, чтобы я чаще была с ним… Просит, чтобы я оставалась у него на ночь. Думаю, я кажусь ему слишком независимой. И все же нельзя, чтобы я ему разонравилась.