Охотник и тень. Ты меня не удержишь - Галина Миронова (Самиздат)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Наверное, ваза и трещала, – сказала я вслух со смешком.
Конрад явно не разделял моего оптимизма. Он продолжил разбирать оставшийся завал. Я присоединилась, убрав коварную вазу подальше. Теперь я не рисковала углубляться внутрь, вынимая вещи по одной. После того, как мы убрали еще несколько покрывал, странные изделия из тонких металлических нитей и небольшую каменную статую дракона с отбитым хвостом, на полу осталась лежать стеклянная сфера, размером чуть меньше моей головы.
В комнату через витражные окна попадало столько света, что слепило глаза, но сфера оставалась матовой. Я аккуратно взяла её в руки. Сфера оказалась неожиданно тяжелой. Кровь снова потекла из потревоженного пальца прямо на матовый шар в моих руках. Прежде, чем я сообразила, уместно ли будет вытереть его одним из лежавших поблизости покрывал, сфера потеплела и засветилась.
От неожиданности я едва не уронила свою ношу, но в последний момент успела снова поймать её. Я разрывалась между желанием отбросить диковину и посмотреть, что будет дальше. Прежде, чем я успела что-то выбрать, внутри сферы возникла картинка. Края были четкими, а вот в середине было большое туманное пятно неправильной формы, похожее на трещину. Я отметила краем сознания, что сфера тоже пострадала от нашего падения и медленно села на пол, продолжая сжимать её в руках.
Раздался знакомый треск. От неожиданности я снова едва не выпустила сферу из рук, потому что трещала именно она. Но даже это не поразило меня так, как то, что передо мной возникла сцена из моего сна. Та самая, которую я посчитала просто бредом. Судя по выражению лиц, молодой наставник и незнакомый мне мужчина о чем-то спорили. Звуков не было слышно. Я придвинулась ближе, пытаясь рассмотреть подробности, но сферу снова заволокло туманом.
– Что это было? – шепотом спросила я Конрада, но кот казался столь же озадаченным, как и я.
Я тряхнула головой, твёрдо решив вернуться к поискам места для сна. Стоило подняться на ноги, как сфера снова засветилась. На этот раз внутри неё появился Грейден. Его собеседник попал в слепое пятно. Охотника можно было отчетливо разглядеть, и я невольно вздохнула. На лице не было привычного напряжения, он был по-настоящему счастлив. Улыбка, которой он улыбался Ханне, не шла ни в какое сравнение с той, что была на его лице сейчас. Радость освещала его целиком.
Мне стало неловко, и я отвела взгляд. Почему-то казалось неудобным подглядывать за ним. Изображение сдвинулось, на мгновение показав спину собеседницы. Мелькнуло облако длинных темных волос, и картинка пропала. Я решительно отложила сферу на гору покрывал так, чтобы она снова не укатилась.
Пришло время заглянуть правде в глаза. Меня тянуло к Грейдену с самой первой встречи в Осиновой пади, несмотря на то, что я прекрасно понимала, как это опасно. Мне нравилось в нем все. То, как он победил стаю измененных в одиночку, то, что не был высокомерным снобом, как другие охотники, то, как он противостоял Эйнару и Свену. Даже наша драка в переулке помимо воли вызвала восхищение тем, как быстро он смог меня обезоружить, при этом ни разу не ранив призрачным клинком.
Все это нельзя было назвать ничем, кроме как глупостью. Именно поэтому я предпочитала держаться от него подальше. А теперь мы застряли вдвоем на краю света. Еще не хватало начать вздыхать и бросать томные взгляды в сторону моего спутника. От представившейся мне мысленной картинки я злобно фыркнула.
Ингрид, дочь ярла Рагнара, так смотрела на Харальда, одного из сыновей кузнеца, стоило ему оказаться поблизости. На общинных посиделках она и вовсе не сводила с него глаз, заливаясь краской. Разумеется, все окружающие знали об этой несчастной любви. Я только закатывала глаза, отпуская шепотом ехидные комментарии. Корнелиус их не поддерживал.
– Однажды ты поймешь, – как-то бросил он.
Его предсказание сбылось, что меня совсем не радовало. В моих интересах было выбраться отсюда до того, как покажу себя полной дурой. Судя по тому, что показала мне сфера, у него был свой объект для нежных чувств. Я вытерла глаза, досадуя на себя, и наткнулась на внимательный взгляд кота.
– Что-то в глаз попало.
Ложь была бессмысленной, ведь Конрад всегда чувствовал мои эмоции. Сама же я никак не могла в них разобраться. После смерти наставника я словно заледенела внутри и не заплакала даже на его похоронах. Тогда мной управляла жажда мести. Я запланировала и осуществила побег с островов, металась по континенту в поисках ответов, рассчитывая только на себя, даже проникла в башню, преодолев старый кошмар.
После того, как ко мне вернулась часть воспоминаний, все изменилось. Я привыкла запирать эмоции в дальней комнате, но теперь она переполнилась. Слезы все время были поблизости и так и норовили выбраться наружу. Учитывая, что за мной охотилась вся Коллегия, копаться в своей душе просто не было времени. Приняв это логичное решение, я легла на пол и отчаянно заплакала.
Глава 8
– Почему все так? – выкрикнула я в потолок. – Это несправедливо!
Слезы лились потоком. Я свернулась в клубок прямо на полу, мечтая исчезнуть. Собственная жизнь казалась мне пустой и бессмысленной.
– Что такое? Ты ранена? – спросил Грейден, поднимая меня с пола и садясь рядом. Он обеспокоено оглядывал меня, пока я медленно соображала, не начались ли у меня галлюцинации.
– Ты что тут делаешь? – голос был хриплым от слез. – Ты должен спать.
– Твой кот поднял меня. Что случилось?
– Ничего, – выдавила я и с ужасом почувствовала, что слезы снова потекли в три ручья. Я пыталась успокоиться и никак не могла. Даже понимание того, что я сижу с распухшим носом и красным лицом вместо того, чтобы быть сильной, не заставило меня остановиться.
– Понятно.
Охотник обнял меня за плечи. После смерти наставника этого никто не делал. Меня как будто ударили в грудь, и я зарыдала еще сильнее. Рубашка Грейдена промокла от моих слез, но он продолжал спокойно держать меня в объятьях, давая выплакаться. Слезы продолжали течь, несмотря на мое настойчивое желание прекратить это. Я просто не могла это сделать.
– Я не плачу, – озвучила я очевидную неправду.
– Конечно, нет.
В непривычно мягком голосе Грейдена не было насмешки. Не знаю,
