Граф Грей - Николай Семченко

И такой человек нашелся. В образе Маришки, бывшей подруги Андрея. Они не встречались полгода, а может, и больше, Андрей не считал, но одно он знал твердо: никакой ля мур с ней у него больше не будет. Ну, зачем ему такая девушка, которая, стоит только оставить её одну, тут же начинает стрелять по сторонам глазками? И был-то он в командировке всего шесть дней, а приехал и узнал: Маришка, не стесняясь, ходила с бывшим своим одноклассником Володей, первой своей любовью, на дискотеки и пляж, ездила на шашлыки. «Ой, какой ты дурной! – сказала она Андрею. – Володю из армии на побывку отпустили. Ну, подумаешь, прошлась я с ним пару раз, и что с того? Неужели ты думаешь, что мы, как друг друга увидели, так сразу и трахаться стали?»

Это слово «трахаться» и та жалкая, какая-то вымученная улыбка, с которой Маришка все это говорила, почему-то совсем отвратили Андрея от неё. И вот выяснилось: у одного её сослуживца есть приятель, который несет службу на таможне в аэропорту.

Как ни хотел Андрей избежать встречи с ней, а пришлось-таки ему позвонить ей, договориться о рандеву и даже сделать вид, что в его, так сказать, мятущейся душе всё ещё живет то чувство, что движет солнце и светила. Маришка решила, что просьба свести его с тем человеком, чей друг служит на таможне, – это как бы предлог для восстановления тех отношений, что у них были, и, не долго думая, устроила всё самым лучшим образом. Таможенник, правда, благотворительностью не занимался, и намекнул, что хотя бы без бутылки хорошего коньяка никак не обойтись. Но Разве ж это непреодолимая проблема?

– А вот что мне теперь с Мариной делать? – спросил Андрей. – Она всё, что было, вспомнила. И захотела продолжения…

– А что, она тебя уже не вдохновляет? – расхохотался Евгений. – Если что, могу виагру тебе купить. Ты мне помог, я – тебе…

– Не лежит у меня к ней душа…

– И не надо, чтоб лежало. Надо, чтоб стояло. Хотя бы разик. А потом скажешь: извини, мол, милая, дьявол попутал и всё такое…

Но Мариша, взволнованная перспективой возвращения любви, решила за неё бороться, и внезапная холодность Андрея её не остановила. Она вдолбила себе в голову, что эти проклятые нынешние мужчины и сами не знают, чего хотят, и хотя бы одному из них она просто обязана открыть глаза.

И вот когда Андрей стал напоминать человека, измученного постоянной зубной болью на фоне обострившейся язвы желудка, Евгений не выдержал и сказал:

– Назначь ей свиданье. Вместо тебя пойду я…

– Ты с ума сошел!

– Не знаю, о чем ты подумал, – холодно парировал Евгений. – Просто я ей всё объясню…

И объяснил. Не опуская взгляда, твердо и прямо сказал девушке: «Он вас не любит». И рассказал всё, как было на самом деле.

– У вас глаза зеленые, – вдруг ни с того, ни с сего сказала Мариша. – Болотного цвета…

– Ага, – откликнулся он. – Как трясина…

– Утонуть можно!

– Но это вам не грозит, – сказал Евгений и, мило улыбнувшись, встал, чтобы попрощаться.

– Вы дьявол…

– Ну что вы! – рассмеялся он. – Это круто! Скорее, дьяволенок. Маленький такой дьяволенок, который любит игры, шутки и забавы, и если у него получается что-то злое, то это – невольно, поверьте… Прощайте, Мариша!

Евгений в самом деле любил играть. Но ни шахматы, ни преферанс, ни головоломнейшие сканворды, ни пул, никакие другие игры не привлекали его так, как виртуальные развлечения.

Он сражался со зловещими монстрами, овладевал магическими приемами, чтобы мгновенно переноситься во времени и пространстве, укрощал огнедышащих драконов, разил клинком и шпагой всякую нечисть, похищал самых прекрасных принцесс, чтобы бросить их ради какой-нибудь Золушки, перепачканной золой, и надевал на её ножку хрустальную туфельку, отвоеванную у черного мага, – и всё это заставляло биться сердце посильней, чем шеренга знаменитых топ-моделей.

Но стоило ему добиться цели, победить могучего великана или отправить к праотцам целую армию каких-нибудь злобных гоблинов, как его охватывали тоска и скука. Хотелось чего-то ещё большего. Может быть, ему не хватало реальных ощущений от всех этих приключений на мониторе компьютера?

Впервые Евгений почувствовал это, когда играл в Doom. Его воображение до того раскрепостилось, что стало казаться: он на самом деле перенесся в волнующий мир фантастических событий, и, замирая, сдерживал дыханье и даже вытягивал шею, пытаясь заглянуть за какой-нибудь угол, где, возможно, притаился его неприятель. Он начисто забывал, что этот угол нарисован компьютерной программой, а всё происходящее – всего лишь игра, в которой не последнее значение имеет ловкость пальцев, стучащих по клавиатуре и управляющих мышью. Но когда противник смертельно ранил его в спину, он закричал и, отчаянно хватаясь за жизнь, с недоумением смотрел на монитор, который заливала волна ярко-алой крови. Там, по ту сторону экрана, он уже не существовал, а тут, в уютной и теплой комнате, освещенной мягким светом настольной лампы, он оставался живым, и неплотно закрытую форточку вдруг распахнул порыв ветра, и несколько снежинок упало на его разгоряченный лоб…

Его волновала и притягивала магия игры. Может быть, потому что Евгений мало играл в детстве. Мать постоянно кутала его в кофты и теплые шарфы, но он всё равно умудрялся простывать, и, сидя у окна, с завистью следил, как во дворе разгорается очередная «войнушка», и как мальчишки копают в сугробе лабиринты или воздвигают снежную бабу.

В отличие от своих сверстников он много читал, и, обмирая над страницами Виктора Гюго или Вальтера Скотта, представлял себя на месте их отважных героев, и, когда роман заканчивался, с нескрываемым сожалением переворачивал его последнюю страницу. Но в их домашней библиотеке всегда находились другие книги, в некоторых из которых иллюстрации были прикрыты прозрачной папиросной бумагой. Она, как туман, делала картинки загадочными, неясными, наполненными предчувствием тайны. И он с трепетом отдувал шуршащий лист, и восхищенному взору являлась какая-нибудь сцена из старинной дворцовой жизни, или мощеные булыжником улочки какого-нибудь средневекового города, или пир рыцарей в замке короля Артура, или красотки, кокетничающие с галантными кавалерами. И Женя мысленно ступал на эти серые камни, нагретые солнцем Фландрии, и вдыхал приторные запахи таверны, и с изумлением следил за битвой Дон Кихота с ветряными мельницами…

Развитое воображение позволило ему сразу же освоиться в The Sims – симуляторе жизни, придуманном американцами. Он вошел в этот виртуальный мегаполис, получил пособие по безработице и поселился в старом трейлере, который быстро обставил ещё вполне недурственной мебелью, найденной на свалках. Работу подыскал тоже быстро, причем не абы какую, а приличную, для чего пришлось пройти придирчивые тесты. Но они для Жени были сущей ерундой, потому как, во – первых, за его плечами – приличный экономический вуз, а во-вторых, путешествуя по Интернету, он много каких тестов навидался и нарешался. Работа в виртуальной компьютерной фирме принесла достаток, он уверенно поднимался по служебной лестнице, купил настоящий двухэтажный дом с бассейном и садом, а трейлер, в котором начал жизнь в этом мегаполисе, поставил под куст акации и развел в нем кроликов. У него появилась жена, дети: один мальчик и одна девочка. И если бы не какой-то смертельно опасный вирус, то так бы они и жили счастливо в том маленьком волшебном мирке. Но вирус сначала убил жену, переметнулся на дочку, и на её лечение пришлось потратить целое состояние. А причина-то была, оказывается, в тех самых кроликах, которых он разводил в трейлере. Это они распространяли злобный вирус. Но Женя догадался об этом поздно, а, догадавшись, махнул рукой и вышел из The Sims насовсем.

К этому времени он уже знал две философии жизни: самосовершенствование и успех. Последнее заставляет человека думать, что у него всего мало, и в этом виноват весь окружающий мир: туда не пускают, этого не дают, то запрещают, это отнимают, и кислород перекрывают, и никакой тебе свободы… Если даже у этого человека будет вилла на берегу Средиземного моря, кругленький счет в швейцарском банке, автомобиль самой крутой марки и гарем, состоящий сплошь из топ-моделей, ему всё равно не перестанут мерещиться королевский замок, сокровищница Великого Могола, принцессы из европейских династий, хрустальные унитазы с крышками из платины. В общем, это как та пушкинская старуха, которая жаждала все большего успеха, и, пресытившись, возмечтала стать морской царицей. Финал известен.

Самосовершенствование, по мнению Евгения, – это, в принципе, не так сложно, как о том писали Лев Толстой или Рабидранат Тагор, или кто там ещё такой же умный. Это проще. Ну, когда утром смотришь на себя в зеркало, видишь опухшую с похмелья рожу и, качая головой, говоришь: «Ё-моё! Братишка, как же ты дошел до жизни такой, а? Вместо того, чтобы работать, сделать что-то полезное и достойное, ты водку хлещешь. Ну, и кто виноват, что у тебя ничего не получается? Ты сам и виноват! А водку тебя, говнюка, кто заставлял пить? Сам и пил! Давай-ка, братишка, очухивайся и принимайся за работу. Хватит филонить!» Вот примерно это Евгений и считал самосовершенствованием. В пределах The Sims ему, однако, пришлось добиваться успеха, успеха и успеха, что, в конце концов, порядком ему наскучило.