Колыбель (СИ) - Ефремов Андрей Николаевич "Брэм"

— Продолжайте работу, свяжись, если что изменится.

— Мы можем продолжать? — из соседней комнаты выглянула Наташа

— Тебе нужно отдохнуть, — как мне казалось сурово, ответил я.

— Я в порядке, продолжай, с каждым разом тебе удаётся проникнуть всё глубже, я чувствую, что ты скоро докопаешься до чего-то важного.

— Чем глубже я проникаю в твоё сознание, тем больнее тебе становится. Ви, я не хочу ничего повредить в твоей голове. У меня совершенно нет опыта, я действую как слон в посудной лавке, запросто могу что-то сломать.

— Кир, опыта в этом спектре магии нет ни у кого, а я маг жизни и могу контролировать процесс, направлять тебя и исправлять ошибки.

Этот спор длился у нас уже достаточно давно. После разговора с Тором и Айси я начал попытки подключиться к ментальному мостику, связывающему осколки души Миранэ, но успеха пока не достиг. Мы пробовали сократить расстояние до тела Алисы, но это ничего не изменило. Моё предположение, что проникнуть в сознание дочери Тора будет легче, когда осколки находятся вблизи друг от друга, не подтвердилось, так что мы вернулись обратно в столицу и продолжили попытки здесь.

С каждым разом я проникал всё глубже и глубже в сознание Наташи, причиняя любимой жене боль, но она не теряла решимости и стоически терпела всё, не желая смириться с неудачей. Ментальная магия оказалась невероятно сложна. Мне кажется, что это связано с тем, что у меня банально не хватает знаний. Ведь без понимания структуры человеческого мозга и процессов, там происходящих, очень сложно на что-то повлиять. Со стихиями всё относительно просто, представил, какое действие нужно совершить, вложил определённое количество энергии и наблюдаешь за результатом. С ментальным спектром всё гораздо сложнее.

Каждый раз, проникая в мозг Наташи, я вижу картинки из её жизни, и чем глубже забираюсь, тем более потаённые мысли и страхи мне открываются и тем болезненней становится этот процесс для жены. Наташа загнала душу Миранэ на самый глубинный слой, желая спрятать её как можно лучше, но теперь это обстоятельство играет против нас.

Тяжело вздохнув, я подошёл к креслу Наташи и положил ей руки на голову.

— Готова?

— Да.

— Начинаем.

Источник вспыхнул, руки засветились бледно-оранжевым цветом, а мана начала стремительно утекать. У меня в голове уже привычно замелькали картинки из жизни жены. В первую очередь я видел самые яркие моменты, оставившие след на личности. Вот маленькая Наташа тайком залезла в домашнюю аптечку, утащила упаковку термобинта и отправилась лечить своего любимого мишку, у которого практически оторвалась лапа. Вот Наташа-подросток спокойно промывает рану мальчишки дезинфицирующим раствором, совершенно не боясь обильно выступившей крови. Вот первый курс медфака и поход на вскрытие. Многим студентам становится плохо, но Наташа с огромным интересом наблюдает за работой патологоанатома.

Нужно уходить глубже. Усиливаю напор и чувствую, как жена болезненно выпускает воздух из легких. Слишком быстро, нужно переходить на следующий слой более медленно, тогда болезненных ощущений будет меньше. Картинки начинают мелькать всё чаще, порой переход от одного воспоминания к другому происходит слишком резко, и я слышу, как девушка шипит от боли, но продолжает терпеть.

Ещё глубже. С губ Наташи срывается стон. Я вижу самые неприятные моменты её жизни, первый рабочий день, тех пьяных подонков, один из которых пырнул её ножом, долгие месяцы реабилитации, наполненные болью и страхом. То и дело в душе вспыхивает ярость, но организм пока справляется с гормональным выбросом. Сейчас наступает самый сложный этап. Глубже прорваться мне не удавалось. Как только я пробовал, Наташа начинала кричать от нестерпимой боли, и контакт приходилось прерывать, чтобы жена не лишилась разума.

Очень осторожно, по миллиметру, я начал просачиваться сквозь незримый барьер между слоями сознания. Дыхание Наташи участилось, на коже образовался кровавый пот, это полопались капилляры, пришло в голову чужое знание, но волна магии жизни быстро восстановила их целостность. Жена подключилась к процессу, залечивая травмы, образованные в результате моего грубого вмешательства.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Есть! Я провалился на следующий слой и услышал, как жена уже кричит в голос, собравшись тут же прервать контакт, услышал членораздельное слово:

— Продолжай!

Чёрт, вот упёртая! Ладно, для начала нужно понять, тут ли осколок души Миранэ. Если он находится ещё глубже, то нужно срочно уходить, я не стану подвергать Наташу ещё большему риску.

Но глубже лезть не потребовалось. Я увидел кирпичное здание без окон посреди чистого зелёного поля и сразу догадался, что это и есть та самая тюрьма, которую выстраивала Наташа для Миранэ. Кладка стены не была закончена, в некоторых местах не хватало кирпичиков. Эх, ещё бы чуть-чуть, и она осталась бы тут навсегда, но жена не успела завершить процесс. Приблизившись к участку, где было больше всего прорех, заглянул внутрь и увидел лежащую посередине комнаты полупрозрачную проекцию Миранэ, от которой куда-то вверх уходила тонкая нить. Расшатав несколько кирпичиков, увеличил дыру и проник внутрь комнаты. Наташа моментально успокоилась и задышала спокойно, до меня донёсся её еле слышный шёпот:

— Умничка, любимый, ты справился, не спеши, обследуй всё хорошенько, я больше не чувствую твоё вмешательство, эта область находится как будто в изолированном пространстве, но поспеши, запас маны не безграничен.

Прежде всего надо осмотреться. Обстановки в комнате практически никакой. Стул да стол, на котором установлен древний на вид монитор. Заглянув в него, увидел свой кабинет глазами Наташи, а внизу мелькало окно чата. Немного полистав переписку жены с Миранэ, свернул его, сейчас не до этого. Также в углу экрана была расположена папка под названием «память». Дрожащей рукой перевёл курсор и попытался её открыть. Высветилось сообщение:

— Введите пароль.

Проклятье, непроизвольно сорвалось с моих губ. На какую-то секунду я поверил, что сейчас получу доступ к памяти Миранэ. Попытавшись пару раз ввести пароль, прекратил заниматься ерундой, нужно исследовать ментальный мостик, мана скоро закончится.

Нить, соединяющая осколки души Миранэ, была неимоверно тонкая. Очень осторожно, чтобы, не дай Творец, её не порвать, прикоснулся к ней кончиком пальца, и, почувствовав сильный рывок, моё сознание покинуло тело и полетело в неизвестном направлении.

Если честно, то меня накрыло волной паники, которая не была погашена организмом титана, потому что в данный момент я находился где-то в другом месте. Пришлось по старинке брать волю в кулак и загонять панику в глубины души. Передо мной проносились десятки километров живой природы, иногда по пути удавалось даже разглядеть города. По внутренним ощущениям скорость в несколько раз превышала полёт самолёта, и конечная точка маршрута не вызывала у меня сомнений. Мне удалось подключиться к ментальному мостику, и я непостижимым образом мчался по нему в тело Алисы, где сейчас находится вторая, большая часть души Миранэ.

Полёт продлился недолго, не более пары минут. Я очутился в точно такой же комнате, только обставлена она была на порядок лучше. Ментальная нить заканчивалась в недрах точно такого же монитора, который сейчас был совершенно тёмным. Быстро осмотревшись, к своему величайшему сожалению, не смог обнаружить ни одной дыры в каменной кладке. Эта тварь каким-то немыслимым образом умудрилась выстроить непроницаемую защиту в столь короткий срок.

Неожиданно я услышал из дальнего угла глухие всхлипы и укорил себя за неосмотрительность. Очень осторожно сместился в сторону, чтобы мебель не мешала обзору, и увидел свернувшуюся калачиком Алису. Девушка была опухшей от слёз, её тело периодически вздрагивало, когда она шмыгала носом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Отставить истерику, боец, прибыла кавалерия, доложи обстановку.

Алиса моментально обернулась, в её мокрых глазах блеснул лучик надежды, и она, сорвавшись с места, бросилась мне на шею: