Семь историй о любви и катарсисе. Цикл квинзитивной прозы - Виталий Бабич

– Не совсем так. Любая душа – бесполое создание. Просто дорога развития одного человека проходит через монашество, и таких меньшинство, а другого —через мирское счастье. Главное, жить с Богом и в помыслах, и в сердце. Коль говоришь, что ты даже во снах переживала разные ситуации из семейной жизни, то твоя душа нуждается в этом опыте. Ты его не дополучила. К монастырскому житию присоединилась в несознательном возрасте. А послушницей стала, хоть и по своей воле, но тебе-то ведь дорога в монашество уже была заказана другими людьми. Вот какой у тебя случай особый.

– Я тоже это стала понимать, батюшка. И порой думаю о том, что лучше бы случилось наоборот, по-обычному: после опыта мирской жизни пришла в монастырь, как на новую ступень своего развития.

– Как было бы лучше каждому из нас, одному Богу известно. А то что имеем, того и достойны.

После этих слов на душе у Марины оттаяло, потеплело. Полностью доверившись священнику, задумчиво и стыдливо отвела глаза в сторону и призналась:

– Даже и не знаю, как сказать, батюшка… У меня, вроде бы, как это говорят в миру, и избранник на примете уже есть. Месяц назад, когда по вашему благословению была на крестинах дочери сестры, вижу, на мониторе компьютера открыта страничка форума. Катя, сестра, говорит мне: «Тут один мужчина ищет ответ на очень важный для себя вопрос духовного содержания. И никто ему почему-то не отвечает. И у меня не получается. Так, может, ты ответить сумеешь?» Дай, думаю, действительно, помогу человеку. Взяла и ответила. А через минут пять он пишет – благодарит за такой хороший ответ, за внимание. Дня через три сестра мне сообщает, что мужчина этот пишет каждый день и уже встретиться предлагает со мной.

– Вот, значит, какой поворот событий. А на какой же вопрос этот мужчина искал ответ на форуме?

– Он спрашивал, что означает Любовь – та, которая пишется только с большой буквы и неподвластна бремени земному.

– Ох, какой поистине глобальный вопрос его интересовал. Молодец! Не ожидал, признаюсь. Теперь понятно, почему это привлекло твоё внимание. Похвально! И что же ты ему ответила?

– Такая Любовь есть Бог. Она несёт в себе Высшую благодать. Она во сто крат сильнее всех несчастий на свете. Да и всё, что основано не на такой Любви, может быть только временным, несовершенным в жизни человека.

Отец Илья одобрительно улыбнулся.

– Превосходно! Да тебе в срок уже проповеди читать. Считай, ты сдала экзамен на духовную зрелость.

Она махнула рукой и возразила:

– Да, что вы, батюшка. Тут ведь отголоски ваших изречений проскальзывают. И получилось у меня как-то уж слишком высокопарно, попроще сказать хотелось для незнакомого человека.

– Ну, и слава Богу, что именно так получилось! Истина, если она не ложная, должна держаться на своей высоте, дабы жаждущие знаний, могли до неё дотянуться. Да так дотянуться, чтобы уже не падать вниз.

– Ой, как бы мне самой-то вниз не упасть.

– Так ведь это только от самой тебя и зависит. Упасть можно и на ровном месте. И, наоборот, по самому извилистому склону пройти с лёгкостью и без страха.

– Так что же мне делать-то теперь?

– Ты, насколько я понял, ещё не дала ему согласие на встречу?

– Да, батюшка, не дала.

– А родом он откуда, известно?

– Из Гродно он. Через три дня освобождается из мест лишения свободы.

Возникла пауза, прежде чем отец Илья подвёл итог беседе.

– Неисповедимы пути Господни, дочь моя! Коль уж идёт этот мужчина к тебе навстречу, слушай своё сердце, проси ежедневно, ежечасно помощи свыше и иди вперёд. Пока с человеком не встретишься, не пообщаешься вживую, его сути не узнаешь. И не бойся свернуть с дороги монашеской, если твоё сердце смотрит в другую сторону. Может, та, другая, сторона кругом обернётся и приведёт тебя, созревшую, в нашу обитель монастырскую… Но в любом случае, коль не обретёшь гармонию, счастье в своём предначертании земном и духовном, то и людям от тебя помощи истинной не будет.

И вновь возникла пауза. И помогла она Марине осмыслить слова эти.

Священник подошёл к иконе Пресвятой Богородицы, висящей напротив, перекрестился и продолжил, видя нерешительность своей подопечной:

– Ну, а то, что представился случай кого-то из наших сестёр в Гродно отправить, считай это хорошим знаком, помощью свыше. Я походатайствую перед настоятельницей, что бы отправили туда именно тебя.

В знак благодарности она припала к его рукам и поцеловала их…

И вот теперь она тут, в том самом доме, который выделил приход для временного пристанища представителя монастыря. И в эти минуты Марина больше думала об отце Илье, чем о Михаиле – так звали того мужчину с форума. Её поразили мудрость, отсутствие догматизма в рассуждениях священника. Такой человек ради истины готов рисковать своей репутацией.

Вернувшись с прихода, Марина стала обдумывать тактику общения с Михаилом. Он уже получил по интернету (сестра помогла в этом) её ответ – согласие на встречу. И день встречи был оговорен, и он уже приблизился: завтра, в час дня. А место – у фонтана на Советской площади.

Марина понимала, что с одной стороны, чисто мирской, ситуация выглядит нелепо: послушница готовится к свиданию с первым встречным из интернета, к тому же ещё, как говорят, в народе, с зеком. Но с другой, православной, духовно-нравственной стороны, она просто протягивает руку помощи нуждающемуся. И человек этот не пустой, и уж тем более не пропащий, судя по его вопросу о Любви и по ответу на её вопрос: «Для чего необходима ему встреча с ней?»

Марина в очередной раз оживила в памяти слова Михаила:

«Для чего? Чувствую, что очень надо, а выразить словами трудно. Но попробую… Нужна поддержка человека из окружения, противоположного тому, которое было у меня до тюрьмы. Пусть это будет пока даже всего один человек, но светлый, добрый, искренний. И вы, Марина, именно такой. Вернее, такая. Я уверен в этом…»

О себе она решила говорить минимум, а о своей принадлежности к монастырю – пока ни слова. Как она себя не упрекала, но не могла настроиться на стопроцентное доверие к Михаилу. Не могла не исключать мошенничества с его стороны. Откуда, например, в условиях тюрьмы доступ к интернету, общение на форуме? Да и само по себе знакомство по интернету было для неё, словно полёт на Луну – неожиданно-чуждым событием.

Вечером она ещё немного поработала в приходе – провела своего рода мастер-класс по рукоделию. Затем побродила по городу и узнала у прохожих, как добраться до того места – фонтан на Советской площади, – где завтра должна состояться встреча с Михаилом.

И вот завтра сменилось на сегодня. Проснувшись, Марина усиленно помолилась за благополучный исход встречи. День был субботний, поэтому в приходе нужно было работать только до полудня.

Время шло быстро. Но с каждым часом волнение нарастало.

Получилось освободиться уже в половину двенадцатого. Приход находился в двух-трёх минутах ходьбы от дома, и у Марины было время в запасе. Она успевала зайти домой, перекусить, переодеться и не спеша отправиться на место встречи. Упрощало задачу то, что ей доводилось уже быть в Гродно два раза (тоже по монастырской службе) и она хорошо ориентировалась в некоторых районах города.

Марина чувствовала себя как-то неуютно даже в лёгком летнем платье, которое в последний раз надевала лет пять назад. За это время то ли она выросла, то ли платье село после стирки, но оно оказалось выше колен, и это смущало Марину. Да и туфельки эти на каблуках – хоть и невысоких – так неудобны, несуразны (и её душе, и её телу всё-таки так дóроги монашеские одеяния). Бедные женщины, стоит ли всех стараний и жертв та красота, которая пусть и искусно, но всё же искусственно создана?..

Эти мысли и нарастающее волнение вывели Марину из равновесия. Боже, кто б мог подумать-поверить даже меньше недели назад, что она в таком виде будет спешить на свидание с мужчиной, буквально на днях освободившимся из колонии, да и с которым познакомилась по интернету. Словно бес попутал… И если бы не благословение отца Ильи, то ни за что на свете не согласилась бы на этот шаг. Текла-текла её жизнь монастырская, как ровная, тихая речушка. И вдруг на тебе такой водопад крутой…

Вот уже и мужчины и на остановке, и в транспорте посматривают на неё оценивающе. И взгляды эти ей так чужды, словно в диком лесу оказалась.

А тут ещё, вспомнив, что хотела голову платком укрыть, обнаружила отсутствие платка в своей сумочке. Только эта сумочка, где лежала иконка Девы Марии, только крестик на шее, окроплённый святой водой, да образ отца Ильи охлаждали пыл негодования, а сердце – согревали.

Когда она подошла к тому самому фонтану на Советской площади, и сердце от волнения готово было вырваться из груди, Марина подумала о том, что вряд ли будет ей по силе вся эта ноша мирская, что потребность в семейном счастье становится какой-то надуманной, нереальной.