Крест на моей ладони - Влада Воронова

Вылечили они бомжа за полчаса. Сонного усадили на скамейку.

— Через пару минут очухается и даже не вспомнит о ране, — заверила Оксана.

Выглядели они усталыми и опустошёнными.

— Тяжело, — пояснил Артём. — Такая работа для ведунов, а ещё лучше для ворожеев.

Бомж очнулся, бросил на нас настороженный взгляд и ушёл прочь.

— Пора в резиденцию, — напомнил Артём.

— Пора, — сказала женщина у нас за спиной. — Но только в Белодворскую.

Нас окружили пятеро волшебников, трое мужчин и две женщины. Нет, два оборотня, волшебник и две волшебницы. У оборотней немного другая походка и движения рук. В пятёрке были и кавказец с Алексеем.

— Ты оборотница, — сказал кавказец Оксане. — Ты знаешь, что принудительная трансформация — это очень больно. Даже для перекидней. И тем более для перевертней.

Оксана судорожно сглотнула. Артём побледнел, бросил на светлых испуганный взгляд. Численный перевес противников надежды на спасение не оставлял.

Одна из светлых волшебниц, крашеная рыжулька с большими серыми глазами и симпатично вздёрнутым носиком, подошла ко мне.

— Вам нечего бояться. И давайте поедем в резиденцию.

— А они? — кивнула я на Артёма с Оксаной.

— Бойцы прекрасно смогут разобраться с пленными без штабистов. На войне как на войне, Нина. Не думайте, что если эти двое исцелили бомжа, то преисполнены добра и милосердия. Им всего лишь надо было произвести на вас благоприятное впечатление. А крови на них столько, что олимпийский бассейн наполнить можно.

— Как и на солдатах Света, — ответила я. — Война есть война. И бомжа вы нарочно ножом пырнули, чтобы Артём и Оксана начали его лечить и потратили всю магию, чтобы не могли сопротивляться.

— Бомжу ничего не угрожало, — сказала светлая. — У нас были наготове заклятия исцеления. Свет никому и никогда не причиняет зла.

— Но и пользы не приносит.

— Именно пользу и приносит, — возразила волшебница. — Свет — это воплощение доброты, это путь милосердия.

— Оно и видно.

— На любой войне есть случайные жертвы, — нашла она оправдание. — Но необратимых последствий мы не допустили.

— Хватит болтать, — оборвал её Алексей. — Того гляди, патруль припрётся. Забирайте девчонку в резиденцию.

Я отскочила от волшебницы. В каком виде светлые предпочитают привозить к себе новичков, я уже знала. И что меня ждёт в резиденции, отлично понимала — прочистка мозгов, зомбирование.

От усталости и страха ломило виски.

— Свет никого ни к чему не принуждает, — сказала волшебница. — У тебя будет право выбора.

— Я выберу. И это будет именно мой выбор. Только мой.

Я метнулась в кусты. Пронзительно, по-звериному, закричала Оксана, громко матерился Артём. Я оглянулась.

Тёмных уже сковали наручниками. У Оксаны обожжены левое ухо и щека.

— Я поклялся отрезать уши тому, — сказал кавказец, — кто заставил Лёшку трансформироваться. Но вот беда — нож забыл.

Он протянул к Оксане ладонь, сверкнула белая вспышка, и ухо у тёмной обуглилось. Крик Оксаны должен был перебудить весь микрорайон, но светлые наколдовали так, что звук не шёл дальше пяти метров, глушился.

— Вы… — тихо сказала я. Голос не слушался. — Звери… Садисты…

— Это война, — ответил Алексей. — Если в плен берут светлых, нашим приходится ничуть не легче. И даже хуже.

Я поверила. Война у них идёт на тотальное истребление, и каждая из трёх сторон стремится превзойти другие в жестокости. А чем оправдаться в собственных глазах всегда найдётся. Я вздохнула поглубже и сказала как могла решительно и твёрдо:

— Если вы отпустите Оксану и Артёма, то я выберу Свет. Вам нужна обратная магия, так заплатите за неё.

Волшебница довольно улыбнулась.

— На жертвенность способен только Свет. Предлагая нам эту сделку, ты уже выбрала путь, и свернуть с него не сможешь. Но чёрных мы отпустим. Пусть живут во имя Света.

Она кивнула подчинённым, и с Оксаны с Артёма сняли наручники. Но вид у них был обречённый. Жизнь во имя Света оказалось для тёмных страшнее пытки и казни.

Артём и Оксана ушли. Светлая волшебница взяла меня под руку и повела к машине. Я чувствовала себя обманутой. Артём и Оксана всё равно умрут самое позднее через час, их убьёт помилование Света.

Я стряхнула руку волшебницы и рванула через кусты. Светлые за мной. Я выскочила на автостоянку у большого казино, увернулась от выезжающей машины. Алексей метнулся за мной, машина зацепила его крылом, и от удара оборотень превратился в волка. Из машины выскочил основательно подвыпивший и наверняка проигравшийся водитель.

— Что за ботва?! — заорал он. — Чья псина?! Где этот хмырь?!

Увидел кавказца и полез в драку.

— Понаехало чурок, плюнуть некуда! — горланил водитель.

Из машины выскочили четыре его приятеля, подраться хотелось и им. Магия магией, но на несколько минут волшебникам стало не до меня. От погони я оторвалась.

Деваться мне некуда. Я даже не могла придумать, где переночевать. На вокзал нельзя. Хотя… Это на железнодорожный нельзя, а на речной можно и на автобусные. Только далеко до них. Лучше на стройке поспать, ночь тёплая, а какой-нибудь топчан в почти достроенном доме найдётся.

Идти туда надо было через маленький рынок-пятачок. Я вышла из переулка и тут же шмыгнула обратно. Выглядел пятачок как после бомбёжки — в киосках повылетали стёкла, асфальт вздыбился обломками. Около десяти человек размахивали руками, вычерчивали в воздухе затейливые фигуры. С их пальцев струился густой серый туман, мерцающий, светящийся. Склеивался разбитый асфальт, восстанавливались из крошева стёкла.

— Быстрей следы зачищайте, — рыкнул один из волшебников, наверное, командир. — Сейчас патруль заявится! Или менты приедут.

— А на них нам… — ответил кто-то.

— Сохранение тайны волшебного мира должно быть абсолютным, — отрезал командир. — Это первая статья Генерального кодекса.

— Пленные потраченной волшбы не стоят, — сказал другой волшебник.

— Не тебе решать, — ответил третий. — Приказали взять именно этих «языков», мы взяли и следы зачистили.

— А белые с чёрными «стиратель душ» так и не нашли, — сообщил первый.

— Точно? — не поверил командир.

— Не нашли, — подтвердил первый. — Тёмные оцепили здание вокзала, обыскивают каждый сантиметр. Талисман оттуда совершенно точно не выносили, но Гомонова исхитрилась спрятать его так, чтобы ни одним способом обнаружить не получается, ни волшбой, ни техникой. Светлые выставили своё оцепление, надеются перехватить талисман по дороге. Или что его не найдут до белого часа.