Такси счастья (СИ) - Лунина Алиса
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так что даже в самой сложной житейской ситуации, когда деньги очень нужны, Саша машину не продаст.
Неделя, отпущенная Кареном, подошла к концу. На поиски приличного жилья больше не было времени, и пришлось остановиться на самом бюджетном варианте — однушка на окраине. У Саши даже не было времени ее посмотреть. Риелтор уверяла, что «все в порядке, квартира вам понравится, там есть все необходимое», и прельстила ценой «дешево и сердито».
Саша решила остановиться на этом варианте, а уже потом искать что-нибудь более подходящее. Собирая вещички, она не могла удержаться от смеха вместе с рыданиями. Видели вы бомжиху, которая пакует брендовые шмотки в понтовый, с ярлычками, чемоданчик? Подумалось, — ведь если она в своем жлобском пальто сядет у метро попрошайничать, никто не подаст. Сочтут цинизмом и будут правы.
***Значит, меняем апартаменты… Квартира Карена — просторная двушка с хорошим ремонтом и дорогой кухней в сравнении с ее новым жильем выглядела номером в отеле «Ритц».
Добро пожаловать в попу мира! Однушка в Южном Бутово. Мебель — привет из восьмидесятых: потолок с потеками (видимо, топили, и не один раз); родовая ванна системы «здесь мылся еще мой прадедушка, уходя на Русско-японскую войну»; унитаз с оригинальным принципом смыва — залезть рукой и дернуть за хитрую пумпочку; паркет, такой жуткий, будто на нем стадо грязных свиней танцевало танго. Короче, всюду мрак и мерзость запустения.
Где она? За какие грехи и провинности ее сюда сослали? Саша села на продавленный диван и разревелась, потом подумала: ну ладно, не место красит человека, так ведь? Надо как-то обустраиваться, налаживать жизнь. Вон Робинзон, оказавшись на необитаемом острове, что сделал? Вбил в землю столб и «начал все сначала». Так что давай, родная, начинай… И начала — мыть, скрести, оттирать. Потрудиться пришлось изрядно, зато в результате в квартиру теперь можно было зайти без риска подхватить какую-нибудь бубонную чуму или иную прелесть, и стало не так противно.
Весь следующий день Саша распаковывала вещички, уговаривая себя, что в Южном Бутове живут множество замечательных, достойных людей. В общем, как говорил Марк Аврелий: «Всюду, где можно жить, можно жить хорошо».
А комната в Южном Бутове тоже может показаться номером в отеле «Ритц», при определенных обстоятельствах.
Итак, Саша сутки отмывала этот свинарник, вторые уговаривала себя, что здесь вполне можно жить, а на третьи… Вечером, после дня беготни по разным конторам в поисках работы, она по-пластунски доползла до своей окраины и опрокинулась даже не в сон, а в глубокий обморок, из которого ее вдруг извлекли самым неприятным образом. На Сашину территорию вторглись непонятные существа, словно бы из фильма «Чужие».
Саша проснулась и ойкнула: над нею склонились две пьяные рожи. Одна рожа открыла рот и, икнув, спросила вторую:
— Толян, хто это?
— Баба! — ответила вторая рожа.
— Откуда взялась? Может, у нас белая горячка? — взволновалась первая рожа.
— Вроде нет, — засомневалась вторая.
Саше и на белую горячку кивнуть не удалось, в виду абсолютной трезвости, однако же вот очевидно: на ее территории два чужих парня, в дыню пьяных.
«Убьют! В лучшем случае — изнасилуют», — пронеслось где-то на задворках Сашиного сознания.
— Ты откуда взялась? — спросил обладатель одной из рож, прыщавый парень в трениках.
Саша пролепетала что-то про аренду на ближайший месяц, хозяйку Нину и сволочь риелторшу.
— Нинка, сука, жиличку привела! — озарило прыщавого.
— А ты че, согласен? — поинтересовался второй парень, коренастый и богато татуированный.
Прыщавый изрядно озадачился вопросом и вдруг взревел:
— А меня не спросили!
Саша сползла с кровати и выдала очередную порцию жалкого лепета, мол, я здесь ни при чем, я сама жертва обстоятельств.
— Нинка — это его сестра, — пояснил татуированный. — Квартира им обоим принадлежит, а эта сука, вишь, распоряжается его собственностью, не спросившись!
Прыщавый рубанул в воздухе рукой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Да, в натуре! Не спросившись!
«Если выживу, убью эту Нинку и сволочь риелторшу», — подумала Саша, а вслух сказала, что ей очень жаль, что все так вышло, но злого умысла с ее стороны не было, и ни на чью жилплощадь она и не думала претендовать.
— Сколько с тебя Нинка взяла? — полюбопытствовал обладатель квартиры.
Полученный ответ вызвал у него новый приступ гнева, и он разразился нецензурными проклятиями в адрес подлой Нинки.
— А тебе че, жить негде? — сочувственно спросил Сашу татуированный друг.
Она кивнула, едва не плача.
— Ну, так оставайся! — великодушно разрешил хозяин. — Я вижу, ты тут прибралась. И девчонка такая симпатичная, ладненькая, беленькая! Можешь вообще так жить, без всяких денег!
И смотрят оба на нее так… приветливо, по-доброму, как на хороший шашлык, только что слюни не пускают, подмигивают, мол, договоримся!
Ей не хотелось с ними договариваться. В голове крутилась одна мысль: да фиг с деньгами, заплаченными за этот месяц, надо поскорее сваливать.
— Выпьем на брудершафт? — подмигнул татуированный и достал из кармана треников бутылку водки.
Саша пообещала, что выпьет, но в другой раз. Дескать, ей сейчас надо срочно отъехать по важным государственным делам, а когда вернется (это она поспешно ввернула, увидев их вытянувшиеся, сердитые физиономии), то непременно выпьет.
— Я еще водки привезу. Ящик!
Парни успокоились и оказали любезность, спустив вниз ее чемоданы.
…Вот так среди ночи Саша оказалась на улице, подтверждая собственным примером правило, что даже когда совсем плохо и кажется, будто падать уже некуда, «куда» и «ниже» обязательно найдется. Особенно обидно было то, что она отмыла этот хлев. Для алкашей старалась, ха-ха, какая она смешная женщина. А впереди, между прочим, ночь, не ночевать же в машине?! Впрочем, иных вариантов не было.
Спешить некуда, можно покататься по ночному городу, как в старые добрые времена, только не хочется… Саша остановилась на набережной и разревелась. Большой город Москва, и людей в нем много, но в этом огромном городе нет никого, кто бы ее сейчас погладил по голове, успокоил или хотя бы пригласил переночевать.
На всем свете есть только один человек, которому она могла бы позвонить и честно сказать: «Мне так плохо, что просто край, спаси меня!» И он бы спас. Проблема в том, что Сашиного друга Арсения сейчас нет в Москве. Он уже месяц путешествует по Индии. Сеня уехал за впечатлениями, и возвращаться, похоже, не собирается. А кроме Сени, у Саши никого нет. Наверное, она неправильно живет, если в экстремальной ситуации ей не к кому обратиться за помощью. Не к кому? Поколебавшись, она набрала номер подруги Светы.
Света ответила оживленно. В трубке слышались веселые вопли и улюлюканья. Саша начала издалека — небанальным вопросом «как дела?». Света удивилась, даже обиделась.
— Ну, здрасьте?! Ты что, забыла?
Саша заволновалась, а что такое?
Света совсем обиделась, и строго сказала, что они отмечают день рождения руководителя Витиной депутатской фракции. Депутаты, фракции, вот как все серьезно.
— Я, между прочим, тебя еще неделю назад предупреждала, что в субботу занята!
Да! А Саша закрутилась и забыла! Прощения просим.
— Свет, ну хоть про мои дела поинтересуйся…
— Как твои дела?
И Саша, невзирая на день рождения видного деятеля фракции, выпалила про то, что жить негде.
Света для приличия ужаснулась:
— Да ты что?! Какой кошмар! Даже не знаю, что сказать! — и замолчала.
В трубке раздалось нетерпеливое Витино:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Если не знаешь, что сказать, заканчивай разговор.
Саша улыбнулась: в принципе логично.
— Саня, мне сейчас не совсем удобно говорить, — замялась Света, — завтра созвонимся и что-нибудь обязательно придумаем.
Снова раздался голос Вити:
— Кончай трепаться, люди ждут!
— Да, Света, хорошо, созвонимся завтра!
