Новый мир. Трансформация (СИ) - Урусова Анна

Сияние стало плотнее, а мой съёжившийся от ужаса разум посетила идиотская мысль, что так, наверное, происходит переход вещества в плазменное состояние. И что было бы неплохо как следует охладить воздух в комнате, пока Доменике не расплавился.

И настал холод. Сияние вокруг Доменике моментально исчезло, мои ресницы и волосы обледенели, а по стенам поползла изморозь. За доли секунды температура в комнате опустилась ниже ноля и продолжила падать. И этот холод высасывал из меня жизнь. Я обмякла в кресле, не чувствуя, ни рук, ни ног, и понимая, что это конец. Последним, что я видела, было бледное лицо Доменике прямо передо мной. Кажется, я хотела сказать что-то, но губы тоже не слушались меня.

А потом я провалилась в ничто.

Придя в себя, я обнаружила, что платья на мне больше нет, а под моей спиной что-то пушистое и тёплоё. На моей левой груди лежало что-то тяжёлое и источающее приятное тепло. Открыв глаза, я увидела, что рядом сидит Доменике, и это его руки отогревают меня.

— Ты сильна. Но я так и не понял, что спровоцировало выброс. — Он одобрительно посмотрел на меня, не прекращая своего занятия. Первым моим желанием было оттолкнуть его руки, но я справилась с не к месту вылезшей стыдливостью. Доменике точно лучше знает, как бороться с тем, что я учудила. — Мне пришлось ударить тебя, чтобы остановить холод. Ты помнишь, о чём думала?

— Мне показалось, что воздух вокруг тебя становится плазмой.

Судя по удивлённому лицу Доменике, в этом мире звёздами не интересуются. Странные люди. Да будь у меня на Земле такие возможности, как у них здесь…

— Плазма — одно из состояний вещества. Ну, знаешь, одно и то же вещество может быть жидким, твёрдым, и паром. — Доменике кивнул, и даже повернулся ко мне. Жаль, я плохо умею различать эмоции на лицах. Хотелось бы знать, о чём он сейчас думает. — Вот, а ещё бывает плазмообразным. Это когда температура очень высокая. Вот мне и захотелось тебя охладить.

Отвратительное, конечно, определение плазмы я дала. Но не говорить же ему об ионизированном газе, частицах, заряде частиц и прочих достижениях земной науки.

— Что же, вы не настолько отсталые, как я думал. Ты знаешь нечто такое, что неизвестно мне. — Доменике задумчиво пробежался пальцами по моей груди. Чёрт, никогда не думала, что почувствую себя героиней похабного анекдота. — Потом ты расскажешь мне о том, чего достигли жители Терры. Так вот, я остановился на том, что энергия стала уходить. Я не мог с этим смириться, и зарылся в книги. Я изучил всё, что писали учёные о природе энергии и её проявлениях, и понял — чтобы выяснить, что происходит, нужно отправиться к Солнцу.

Ничего себе! Местная магия происходит от Солнца? Но как с этим согласуется то, что сначала они могли колдовать по ночам, а потом нет?

— Но как туда попасть? Я силён, но могу взлететь лишь ненамного выше самой высокой горы. Я уже почти поверил, что ничего невозможно сделать, когда в одной из старых книг нашёл рассказ о небесном страннике, посещавшем наш мир за двести лет до моего рождения. Он пришёл не через портал, а упал с неба в огромной трубе. В книге не говорилось, что произошло с ним потом, и почему он не вернулся домой, но это и неважно. Двести лет назад мой дед участвовал в перестройке дворца Совета и рассказывал о том, что под дворцом зачем-то создали огромное пространство, защищённое тысячами барьеров. Догадываешься, что там спрятано?

Да что там догадываться, история вполне очевидна. Инопланетянин или умер от незнакомой болезни или просто убит, корабль на всякий случай спрятали. Ничего нового. Homo sum[3]…, как он есть.

— Корабль, на котором прилетел небесный странник. Так ты затеял это всё, чтобы добраться до корабля, слетать к Солнцу и выяснить, куда уходит магия?

— Да. — Доменике встал, пристально осмотрел меня и удовлетворённо кивнул. — Ты в порядке. Я думал, будет хуже. Если ты хочешь спросить, почему я не пытался законно получить доступ к небесной трубе, то отвечаю — я пытался. Большой совет отказал мне. Тогда я вспомнил о возможности созвать народное собрание. После этого меня и помогавшего мне Канделиуса изгнали из Новой Венеции.

— Почему? — Осознав, что платья поблизости нет, я постаралась как-то прикрыться ковром, на котором лежала. Можно было, конечно, спросить Доменике, но я решила не отвлекать его от рассказа. Вдруг вспомнит, что я задаю уже третий вопрос.

— Большой совет заявил, что мои идеи противны самой сути этого мира. И, что если такова наша судьба, то мы должны с честью вынести лишение магии. Трусы и глупцы! Неужели они не понимают, какой катастрофой это грозит нам всем?

Ну, если я правильно понимаю, что здесь завязано на магии практически всё, то Доменике прав. Новый каменный век им обеспечен.

— А теперь я пойду в портняжную лавку, а ты подождёшь меня здесь. Туника слишком сильно пострадала во время выброса.

Бенанданти ушёл, а я легла на спину и принялась бездумно смотреть в потолок. Ситуация требовала глубокого и всестороннего обдумывания, но, кажется, все мои мысленные силы ушли на разговор с Доменике. Так я и лежала, глядя в потолок и лениво скользя взглядом по изящным узорам, когда моей безвольно свисающей с ложа руки коснулись чужие пальцы.

— Это состояние называется ретрибутис. Использование слишком сильной магии всегда влечёт за собой расплату. Вставай, одевайся. Чтобы прийти в себя, нужно двигаться.

Я послушно поднялась, накинула на себя новую тунику, краем сознания отметила, что она почти впору мне. Доменике недовольно покачал головой, глядя, как я медленно иду к ширме.

— Надо было захватить какой-то еды. Сможешь изобразить из себя крайне эксцентричную особу? — Наверное, мой взгляд, брошенный на него через плечо, был достаточно красноречив. Доменике продолжил, не дожидаясь более конкретного вопроса. — Сильные бенанданти не используют руки и столовые приборы для еды. Если мы зайдём в трактир, то всем станет очевидно, что ты или слаба или вообще не умеешь управлять энергией. Никто не поверит, что я мог связаться со слабой бенанданти, и умный наблюдатель легко поймёт, что ты — иномирянка. А это грозит нам проблемами.

— И что делать?

— Изобразить крайне эксцентричную особу. Громко заявить, что цивилизация вырождается из-за того, что люди ничего не делают руками. Потребовать у слуг хоть какие-нибудь приборы.

Ну, это не сложно. Со мной учились несколько мажорок местного разлива, скопирую их поведение.

— Хорошо.

— Тогда бери меня под руку и идём. Сначала в трактир, потом к юристу.

[1] Личные контракты. Искажённая латынь

[2] Светлана имеет в виду отличительную особенность одежды женщин крито-микенской цивилизации — обнажённую грудь.

[3] Homo sum, humani nihil a me alienum puto. Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо.

Божественная комедия

За тот скандал в трактире, который я устроила, мама бы меня убила. Я презрительно высказывала официанту, что такие, как он, неспособные поднять руками даже вилку, — настоящий позор нации. Я фыркала и морщила нос в ответ на предложение принести мне что-то, что можно есть просто руками. Я требовала у Доменике немедленно уйти из этого места, где не могут как следует удовлетворить мои несложные пожелания.

Думаю, трактирщик и все официанты станцевали на радостях, когда мы наконец-таки покинули их заведение.

— Молодец. Даже посетители поверили в твой спектакль. Но тебя нужно срочно учить управляться с энергией хотя бы в мелочах. Творить такое постоянно нельзя.

— Ты совершенно прав. — Есть у меня несколько интересных предположений о том, что представляет собой ваша магия. И, если я права, то за пару недель я узнаю всё, что мне нужно, а потом скручу тебя, дорогой, в бараний рог. И сдам местным властям. Надеюсь, мне дадут выбрать внешний вид памятника и архитектуру дворца. — Мы можем начать сегодня, сразу после того, как подпишем договор?

— Я так и планировал.

Отлично. Свобода — моя и Террины — становится всё ближе. И да, пожалуй, я потребую в награду за спасение мира не дворец и не памятник, а корабль. И полечу на нём в космос, чтобы выяснить, что там происходит с энергией. Обидно попасть в магический мир, в котором внезапно закончилась магия.