Одри Хепберн. Откровения о жизни, грусти и любви - Софья Бенуа

Балет так и остался несбыточной мечтой для Одри…

Большую часть всего 1948 года Одри провела в балетной студии. Днем она занималась балетом, по вечерам – работала.

– Мой первый урок начинался в десять утра, а последний заканчивался в шесть вечера. У меня была работа, работа, работа – весь день и почти всю ночь… Уроки танцев превратились для меня в самое изматывающее занятие, какое только можно придумать.

Позднее Одри вспоминала, сколько мытарств и настоящих пыток довелось ей терпеть от требовательной наставницы; «она спокойно могла хлестнуть нас стеком прямо по рукам», – рассказывала актриса, утверждавшая, что готова была терпеть все, ибо «Моей мечтой было надеть пачку и выйти на сцену Ковент-Гарден».

Но мечта так и осталась мечтой – сказочной, с хрустальным блеском – словно бы пришедшая из детства. Потому что оказалось, что единственная перспектива для «переростка» – кордебалет, или импровизации в музыкальном театре, или, на худой конец, – преподавание танцев.

– Здравый смысл подсказывал, что в балете мне успеха не добиться. И все же я продолжала считать, что участие в мюзиклах ниже моего достоинства.

В октябре 1948 года – после отъезда балета на гастроли – Одри вместе с несколькими оставшимися в Лондоне учениками начала обходить конторы продюсеров и агентов в поисках работы в театре.

Вскоре она подписала контракт с лондонскими постановщиками мюзикла «Ботинки с высокой шнуровкой». Одри стала одной из сорока, кого выбрали из трех тысяч претенденток. Девушкам предстояло петь, танцевать и исполнять короткие танцевальные номера. Жалованье Одри составило восемь фунтов в неделю (около тридцати двух долларов).

Одри в балетной студии

Лондонские представления закончились 5 мая 1949 года. Но Одри повезло: ей предложили работу в новом мюзикле «Соус тартар», премьера которого должна была состояться уже 18 мая в театре «Кембридж». Продюсер Сесиль Ландо, который и заприметил будущую звездочку, не уставал твердить своим актерам, что у него высококлассная профессиональная труппа и потому все отношения между коллегами должны оставаться чисто профессиональными. Но Одри ослушалась, влюбившись в своего партнера по сцене, Марселя Ле Бона. «Обаятельный француз, певец и поэт, Ле Бон обладал непреодолимым галльским обаянием, перед которым не могла устоять ни одна женщина». Он стал первым близким другом Одри Хепберн.

Ландо был вне себя, ибо влюбленная парочка может бросить тень на репутацию его труппы, потому как обсуждение и нездоровое любопытство публики ей гарантированы. К тому же, как напоминает нам Д. Спото, в те времена «женщину, у которой был или есть любовник, навсегда клеймили как беспринципную и готовую спать с кем угодно. Молодая женщина, собирающаяся сделать карьеру – особенно столь публичную карьеру, – должна была быть очень осторожной. Легкодоступная женщина не становится желанной».

Роман с Ле Боном развивался в 1949-м и 1950-м годах. Элла узнала о Ле Боне и стала переживать, что дочь выйдет замуж за певца кабаре (а ведь именно от этого шага ее саму некогда предостерегали родители).

«Соус тартар» выдержал 433 представления в течение года, а потом планомерно «сдулся», публика жаждала новых танцев, песен и шуток. Во время Рождества Одри выступала еще и в детской пьесе в роли феи с волшебной палочкой в руках. Очень символичная роль – ведь впоследствии она станет незаменимой феей-спасительницей для многих детей. В течение четырех недель она принимала участие в 21 шоу в неделю, что говорит о высокой работоспособности девушки.

– Я работала как заведенная! – вспоминала Одри.

Ландо был не только талантливым, но и умудренным опытом мужчиной. Работая на потребу публики, он не забывал и о своих собственных интересах и грамотно разрешал проблемы в своем сплоченном коллективе. В какой-то момент он устроил своих любимых актеров в респектабельный ночной клуб на Орандж-стрит «Сиро», где готовил постановку шоу «Летние ночи», представлявшего собой укороченный вариант «Пикантного соуса» (а тот, в свою очередь, – «ремикс» от «Соуса тартара»).

Но Ле Бона Ландо в «Сиро» не позвал, и его хитрый замысел принес свои плоды. Так как Одри работала почти до рассвета и влюбленные не могли проводить дни и ночи вместе, Ле Бон быстро нашел ей замену.

– Мы заканчивали около двух часов ночи, и я шла домой пешком по Пикадилли. Было так хорошо: ведь в то время подобная прогулка была совершенно безопасна.

Это признание самой Одри. А вот своего рода комментарий к подобному признанию звезды от автора Уолкера: «Одри не совсем точна. В описываемое ею время Пикадилли и все кварталы вокруг дома, где баронесса снимала квартиру, представляли собой широко известную «толкучку» лондонских проституток. Они, случалось, приветствовали другую звезду ночных клубов – Марлен Дитрих. Приветствовали из того чувства товарищества, которое возникало у них в связи с кинообразами Дитрих. А на Одри никто из них не обращал никакого внимания. Ее будущий имидж на киноэкране ни в коей мере не будет зависеть от ее эротических чар».

Одри, знавшая, что такое боль разлуки, не впала в депрессию еще и потому, что была слишком загружена, к тому же занятие любимым делом всегда притупляет любую боль. Как и многие танцовщицы, Одри тогда же пристрастилась к курению. Эта вредная привычка осталась у нее до конца жизни. Известно, что Одри курила много, предпочитая сигареты «Голден Флейк».

День Победы на Пикадилли в Лондоне, 8 мая 1945 г.

Глава 6

Джеймс Хэнсон. Миллионер, бизнесмен, соблазнитель, жених

Как-то в беседе с журналистами Одри заметила: «Я наполовину ирландка, наполовину голландка, а родилась в Бельгии. Если бы я была собакой, то во мне было бы намешано чертовски много разных пород».

Странное дело, но Одри не признавала себя англичанкой, хотя имела британский паспорт и право на английское гражданство, тогда как сами англичане охотно причисляют ее в ряд великих английских актрис. Начавшись в 1950 году фильмом «Одна ошибка юности» и продолжившись в лентах «Смех в раю» и «Рассказ юных жен», кинокарьера Одри Хепберн в Британии завершилась в 1957 году фильмом «Секретные люди». Она больше никогда не работала в Англии и никогда там не жила.

Режиссер Дзампи, давший Одри второстепенную роль в фильме «Смех в раю», после окончания съемок произнес пророческую фразу: «Настанет день, и она будет звездой».

Помимо съемок в плоских комедиях и малобюджетных фильмах Одри успешно снималась в рекламе. «Глубокое внутреннее достоинство и длинные ноги делали Одри мечтой модных фотографов». Снимки юной модели стали регулярно появляться и на обложках модных журналов. И главным было то, что девушку наконец стала узнавать публика, образ миловидной красотки с выразительными огромными глазами становился популярным.