Новогодний P.S. (СИ) - Монакова Юлия

— А мне кажется, Никитос влюбился, — осторожно предположил Дима. Ася округлила глаза от неожиданности.

— Да?! В кого это?

— Понятия не имею. Пока это просто версия. Впрочем, Илона тоже со мной солидарна. Вернее, я с ней, — поправился Дима, — она первая высказала эту идею.

— Серьёзно? Когда это вы с ней так спелись? — спросила Ася шутливым тоном, хотя в глубине души почувствовала себя немного уязвлённой. Она даже чуточку приревновала и мужа, и сына: Илона приехала только вчера, а уже успела разобраться в психологическом состоянии Никиты, да ещё и поделиться этим с Димой?…

Это было незнакомое и не слишком приятное чувство. Ася привыкла, что ни Дима, ни Никита никуда от неё не денутся, поэтому сейчас ощущала даже некоторую лёгкую растерянность. Дима — её неизменный надёжный тыл, крепкое плечо, забота и поддержка… Он обожал жену и ни на секунду не дал ей усомниться в своей любви. Он ни разу даже не взглянул на других женщин с тех пор, как они были вместе. Но теперь…

— Тебе нравится Илона? — спросила она беззаботным тоном.

— Да, — кивнул Дима, не отрывая взгляда от дороги, — она очень приятная и милая. И красавица, к тому же. Жаль, что у них с Марком не сложилось. Такая женщина просто не заслуживает быть брошенкой и матерью-одиночкой…

Ревность снова приподняла голову, как змейка, и тут же испуганно спряталась.

Илона

Илона проснулась от странного, непривычного ощущения.

Не от того, что зазвенел будильник; не от того, что дочь пришлёпала к ней в постель из своей кроватки и принялась бесцеремонно хлопать маленькими тёплыми ладошками по Илониным щекам, приговаривая: “Ма-ма-ма-ма-ма…” Нет! Она проснулась, потому что прекрасно отдохнула. Впервые за много-много месяцев по-настоящему выспалась! И никто ей не мешал!

Потянувшись за телефоном, чтобы взглянуть на время, Илона приоткрыла один глаз… и вдруг подскочила, как ошпаренная.

Сонечка!!! Где она? Малышки не было с ней рядом! Илона вспомнила, что вообще-то находится сейчас в Москве, у Аси, и значит, отсутствие ребёнка тем более выглядит странным — куда Соня могла подеваться, находясь в незнакомой квартире?

Увидев, который час, Илона испытала повторный шок: почти одинадцать утра! Соня обычно просыпается в семь-восемь… Но почему, чёрт возьми, Илона не услышала, как дочка плачет или зовёт её?

Подорвавшись с кровати, как безумная, Илона пулей вылетела из комнаты, уже навоображав себе всяческих ужасов: ребёнок, оставшись без присмотра, пошёл на кухню и включил газ… или захлебнулся в ванной… или нашёл нож… а может, наелся канцелярских скрепок?! Мало ли опасностей таит в себе чужая квартира, в которой, к тому же, обычно не проживают детишки столь нежного возраста!

Однако в гостиной она сразу же увидела идиллическую картинку: Никита, играющий с живой-здоровой, чистенькой и вполне довольной Сонечкой. Машинально вцепившись в дверной косяк, Илона с шумом перевела дыхание, чувствуя, как всё ещё подрагивают колени, и хрипло выговорила:

— Привет.

— Доброе утро! — весело поздоровался Никита. — Соня часа два как проснулась. А вы хорошо спали?

— Д-да… замечательно, — Илона подошла к дочери, присела перед ней на корточки и поцеловала в макушку. — Почему ты меня не разбудил?

— А зачем? — он дёрнул плечом. — Я же справился. Можете сами убедиться: ваш ребёнок умыт, одет и накормлен.

— Ты что, и памперс ей поменял?

— Ну конечно.

Илона растерянно заморгала и улыбнулась:

— Откуда ты так хорошо знаешь, как нужно обращаться с маленькими детьми?

— Я в детдоме с малышами помогал. Они же совсем беспомощные, а нянечек катастрофически не хватало… Вот с тех пор всё и помню, — он тоже улыбнулся ей в ответ.

— А чем ты её кормил? — вдруг снова испугалась Илона.

— Вчера посмотрел, что вы давали ей за ужином, и сегодня дал то же самое.

— Скажите на милость, какой сообразительный, — она с облегчением рассмеялась, окончательно расслабившись.

— Так значит, вы хорошо выспались? — любезно переспросил Никита.

— Просто великолепно! — искренне отозвалась Илона. — Мне кажется, я впервые за целый год так крепко и безмятежно спала… Даже снов никаких не видела.

— Вам полезно, — серьёзно, совсем по-взрослому, отозвался мальчишка. — Молодые матери всегда стадают от недосыпа.

— Да ты просто кладезь полезных знаний и умений! — ахнула Илона. — Не парень, а настоящее сокровище…

Никита вдруг посерьёзнел и негромко буркнул куда-то в сторону, но Илона всё равно услышала:

— Мама Ася и папа Дима так не считают.

Он звал их только так — “мама Ася”, “папа Дима”. Никогда — просто “мама” или “папа”. Воспоминания о настоящих, погибших родителях ещё не окончательно стёрлись из его памяти, и он не мог себя пересилить.

— Ну, Никитка, ты не прав, — Илона покачала головой. — Во всяком случае, мне так не показалось… откуда подобные выводы? Они оба любят тебя.

— Они не меня любят, а свои представления об идеальном “мне”. Каким они мечтают меня видеть в будущем. И если я хоть на шаг отступлю от их прекрасных фантазий — испытают страшное разочарование.

Илону в который раз потрясла взрослость рассуждений этого мальчишки, которому ещё не исполнилось и четырнадцати.

— Они очень гордятся тобой, — тихо сказала она. — Поверь…

— Возможно, — он философски пожал плечами. — Большое видится на расстоянии…*

— Боже мой! — Илона испытала почти священный трепет. — Ты ещё и начитанный… с ума сойти.

— Я хотел был писателем, — признался Никита. — Правда, давно, ещё в детстве…

Она поспешно спрятала невольную усмешку, которая могла бы обидеть мальчика, и решила сменить тему.

— У тебя и правда здорово получается общаться с малышами, — наблюдая, как обстоятельно и терпеливо Никита помогает Сонечке собрать её простенькую пирамидку, заметила Илона.

— Да, — согласился он. — Вообще я люблю детей, мне бы очень хотелось иметь сестру.

Вот это неожиданность!.. Насколько Илоне было известно, Ася совершенно точно не планировала больше никого ни усыновлять, ни удочерять. А Никита, оказывается, мечтает о пополнении в семействе…

— В твоём возрасте мало кто думает о сестрёнках или братишках. Многие уже вовсю влюбляются… У тебя ещё нет подружки? — спросила она как можно непринуждённее, спокойным доброжелательным тоном, словно во встречах с девочками не было ничего особенного.

Никита явственно покраснел, но справился с собой и ответил нарочито небрежно:

— Да так… ну, нравится одна. Из класса.

— А ты ей? — серьёзно поинтересовалась Илона. Никита помрачнел.

— А она… она меня просто ненавидит.

— Да ладно? — не поверила Илона. — Ненавидит! За что?

Он передёрнул плечами и закусил губу. Немного помолчали. Илона не переспрашивала, не торопила, не уточняла — просто ждала. Наконец, Никита заговорил.

— Да не знаю вообще, что я ей сделал. Постоянно высмеивает при всех, обзывает дылдой… Я самый высокий в классе, — пояснил он, — я же на год всех старше, а её — вообще на полтора.

— А почему так получилось? Я не в курсе…

— Да просто я не сразу сумел адаптироваться, когда переехал. Мне десять лет было, в Мезени я уже закончил третий класс, но здесь мне опять пришлось пойти в третий. И всё равно многое нужно было выучить с нуля, потому что, понимаете, в Москве уровень преподавания и знаний совсем другой, — обстоятельно объяснил он. — Ещё и престижная гимназия… Мама Ася очень хотела, чтобы я именно там учился. Ну, короче, вот так и получилось, что я оказался всех старше.

— А эта… эта девочка?

— А, Диана… — при упоминании заветного имени Никита снова еле заметно покраснел — боже, это было так трогательно, что Илона даже умилилась. — Она в школу с шести лет пошла. Она вообще только в этом году перевелась к нам в гимназию. Она, наоборот, самая маленькая в классе… — взгляд его сделался нежным, а голос дрогнул и сорвался. — Зато Диана — победительница многих городских соревнований по фигурному катанию, кандидат в мастера спорта! — добавил он с гордостью.