Любовница снежного лорда - Елена Звездная

— И?

— Что «и»? — не поняла я.

— И он тоже ничтожество, — спокойно добавил снежный.

Затем добил:

— В ином случае вы не стали бы спешно организовывать свадьбу с сынком градоправителя, пытаясь избежать моего внимания.

То есть этот все знал?!

Оторопевшая, я молча смотрела на лорда Эйна, даже не зная, что сказать. Снежный все так же безразлично сообщил:

— Мужчина, не способный защитить свою женщину, — ничтожество.

Интересное заявление, особенно если учесть один маленький факт:

— Или сорок своих женщин, — язвительно протянула я.

И вот тут снежный удивил:

— Все сорок под защитой. — Тут его губы слегка растянулись в странной улыбке и мужик добавил: — Точнее — сорок одна.

Появилось желание треснуть его чем-нибудь, но быстро сменилось любопытством, и я спросила:

— Это как под защитой?

Этот который уро… лорд, вдруг совершил короткий замах бутылкой и швырнул ее столь быстро, что я не успела даже вскрикнуть, не то чтобы увернуться, но… Но в полуметре от меня склянка зависла. Точнее вросла в невесть откуда взявшийся лед! Живой лед! Который глянул на меня прозрачно-голубыми глазами, издал подражательное зимнему ветру «У-у-у!» и начал исчезать, унося с собой бутылку. Исчез…

— Под защитой, — спокойно резюмировал лорд Эйн.

И я таки рухнула на пол.

Потому как вдруг, совершенно неожиданно, подумала — как здорово было бы сбежать отсюда, но такого защитника себе оставить. Это я бы тогда и ух… и эх… и сколько всего добилась бы, если бы у меня такая защита была бы! А кстати:

— Страж мой личный или общий евнух на весь гарем?

— Личный, — обрадовал Эйн.

Не улыбаться, не улыбаться, не…

— У вас какая-то странная улыбка, — заметил совершенно некстати снежный лорд. — Больше похожа на торжествующий оскал.

Еще бы!

— А идемте-ка искать мастерскую, — доставая ключи из декольте, предложила я.

Но увидев взгляд снежного, выходить передумала.

Красные глаза смотрели пристально, пронизывающе и трезво.

А таким трезвым после столь обильного возлияния может оставаться только знатный пропойца в первой стадии алкоголизма. Да-да, это их отличительная особенность — пить и не пьянеть.

— Часто к бутылке прикладываетесь? — деловито поинтересовалась, поигрывая ключами.

— Вы смеетесь надо мной? — мрачно вопросил снежный.

— Да бог с вами, — я старалась не улыбаться, — в конце концов, лорд Эйн, поверьте, — гораздо лучше, когда смеются над мужчиной, а не под ним.

И снежный завис, размышляя над фразой.

Я тоже как-то запоздало сообразила, что сказанула, поднялась с пола, но открывать свою клетку опять-таки передумала.

— Интересное… замечание, — после долгого молчания выдал он.

Кто бы спорил, я не буду.

— Идемте, — лорд Эйн отошел от решетки, — попробуем отыскать… — взгляд на меня, — искомое.

Окончательно расхотелось выходить, как-то неприятно было ощутить себя искомым, особенно если искателем снежный лорд выступает. Так что я осталась стоять с самым невозмутимым видом.

— Виэль, — позвал лорд Эйн.

Сделала вид, что я его не слышу.

— Виэль, можете выходить безбоязненно, я вас и пальцем сейчас не трону, — произнес Эйн.

— Точно? — спросила недоверчиво.

Он у меня как-то вообще доверия не вызывал.

— Абсолютно, — заверил владетель местного гарема.

— Не выйду! — нагло заявила я. — А мастерскую можете на и под чердаком поискать.

Сугроб что-то прошипел, развернулся и ушел, оставив меня в обществе своего порезанного костюма. И странное дело, только он ушел, мне вдруг стало как-то грустно. Заскучала даже по нему. И к двери поближе подошла, и ключи нервно теребить начала, достав их из декольте и…

Э, а чего это со мной?!

Постояла, посмотрела в пустой коридор, поняла, что мне чего-то не хватает. Точнее кого-то. Еще точнее — Эйна! Мне вдруг жутко стало не хватать Эйна! И тут этот снежный сбежал по ступеням, весь злой и раздраженный, остановился в метре от решетки и меня соответственно и прошипел:

— На чердаке нет. Под чердаком тоже нет.

А я посмотрела на него огромными изумленными глазами и неожиданно поняла — красивый же он мужик! И эта благородная бледность лица, и эти невероятные красные глазенки, и редкие, но симпатишные волосы, и эти выпуклые скулы, и… Что происходит?! И почему это Эйн вдруг стал такой красивый?! Или не стал?

А сам снежный лорд, перестав возмущенно сопеть, приподнял бровь, вглядываясь в меня. Затем усмехнулся, скорее пораженчески, чем победно, и устало произнес:

— Началось.

— Что началось? — исследуя взглядом его мужественную шею, выдохнула я.

Он не ответил, но улыбка стала какая-то насмешливо-коварная. Это в первый миг. А потом мой мозг сам за меня решил, что это самая обольстительно-обворожительная улыбка на свете! И мужик самый красивый во всех мирах! И я его хочу! И я от него точно никуда не уйду — он меня тоже полюбит! И…

И тут я вспомнила любовниц лорда Эйна. И сначала ревность такая накрыла, а вот потом… Я так понимаю, девицы все как одна тихо скромно сидели в своих комнатках и голодали исключительно потому, что «лорду стройненькие нравятся»?! То есть, чтобы ему понравиться! То есть…

— Я вот не поняла, — неловко отшагнула от решетки, — это сейчас что такое началось, а?

Лорд Эйн все с той же ухмылкой раскинул руки, предлагая пасть в его объятья, и с некоторой скукой сообщил:

— Мы особо не разбирались, но женщины вашей расы сходят по нам с ума. Час, два, три — кто как, и появляется ничем не обоснованная любовь на грани обожествления. С одной стороны, достаточно скучно, с другой — вы идеальные постельные игрушки.

Кто-то грохнулся. Вот как стоял, так и грохнулся на мягкое, но от этого ничуть не менее болезненное место. А этот невероятно красивый мужик с каждой минутой становился все красивее и притягательнее! И вот уже перед моими глазами в рядок у стены с десяток белокожих красноглазых сыночков представляются, которых я хочу вот от этого индивида повышенной сексуальной привлекательности!

Одна проблема — попа болит и гордость ноет. Ух как гордость ноет! Потому что Виэль Мастерс вот уж точно ничьей постельной игрушкой никогда не будет. Секретарем, личным помощником, полноправной женой, но точно не постельной игрушкой! Встала, отряхнула рубашку, у снежного уворованную, и хмуро произнесла:

— Всегда знала, что красивым мужикам мозгов недостает — серое вещество в накачанные мышцы уплывает.

Лорд Эйн потрясенно руки опустил и переспросил:

— Что?

— Я говорю: меньше слов — больше дела! Нитки с иголками где, красноглазый?!

Нахмурившись, прекрасное снежное изваяние идеального отца моих будущих детей выдало:

— Не нашел. И потрудитесь обращаться ко мне более уважительно, Виэль. Можете называть меня «господин».

Видение десяти сыночков медленно истаяло — не люблю заносчивых мужиков, а этот явно такой. Зато сразу ясно, что безопасный — он на меня теперь точно не набросится, потому как если что, я на опережение пойду.

— Ладно, — снова достала ключи из декольте, — идем, ледышка, твою халупу исследовать будем.

Но пока я открывала двери, этот, поправив воротник своей рубахи, разъяренно прошипел:

— «Господин», Виэль. Я уже осознал, что у вас трудности с восприятием простых фактов, так что понимания не требую, просто — запомните.

Это у меня трудности? На миг перестала ключ в замке прокручивать, из-под ресниц взглянула на лорда, постаралась скрыть усмешку. Это не у меня, мужик, это у тебя большие трудности возникли. Если уж ты так много обо мне успел выяснить, должен был бы знать, что Закари поначалу на мне жениться даже не собирался. Это я в него влюбилась. А влюбленная я хуже меня же просто злой и оскорбленной. Так что это у тебя проблемы, мужик. Большие проблемы. Имя им я! В смысле, твоя жена будущая.

Открыла дверь, выскользнула, подплыла поближе к потенциальному супружнику, и ничего, что тупой, — поумнеет, деваться ему теперь некуда, окинула его с ног до головы влюбленным взглядом, преданно заглянула в красненькие глазенки и промурлыкала ласково так:

— Сугробик ты мой, а по каким уровням замка ты обычно вообще никогда не ходишь?

Снежный изумленно моргнул, потом почти зарычал, потом…

— Да, с мозгами проблемы, — печально констатировала я.

То есть короче, наверное, если не выйду замуж, так просто поиспользую и брошу.

— Виэль! — прошипел разъяренный лорд Эйн.

— Да ладно, чего уж там, — я похлопала ресничками, — мы люди не чужие, даже уже практически близкие, так что можешь звать меня по-простому: «госпожа моего сердца».

И пока сугроб зависал, говорю же — тупой, я пошла прочь, запоминая по ходу движения место расположения моего спасительного закутка.