Николай Крылов - Илья Драган

Город жил еще почти мирной жизнью. В Измаиле и Болграде было не до кинотеатров и торговых предприятий...

Николай Иванович в тот раз в Одессе пробыл недолго. Его направили командиром полка в дивизию, которая формировалась на Днепропетровщине. Но он так и не вступил в командование полком, о нем вспомнил вновь назначенный начальником оперативного отдела Приморской армии генерал-майор В. Ф. Воробьев, бывший начальник Николая Ивановича по штабной службе в Тихоокеанской дивизии. Штабы, как всегда, формировались с большими трудностями по сравнению с подбором командного состава, вот и отозвали Крылова из командиров.

Прошел почти месяц с начала войны. Пали Минск и Смоленск, бои шли уже на подступах к Ленинграду, под угрозой оказался Киев, взят Кишинев. Врагу удалось отсечь левофланговые дивизии 9-й армии от главных сил Южного фронта. Чтобы избежать окружения, части 9-й армии начали отход на промежуточный рубеж. Дунайская флотилия еще раньше была перебазирована в Николаев на Южный Буг. 14-й корпус, отходя, сумел вывезти всю материальную часть.

Что означал отрыв 9-й армии от главных сил Южного фронта, Крылову объяснять было не надо. Наступал час Одессы.

Город на этот раз уже не выглядел столь мирно, как в первые дни июля. Уже были видны разрушения от налетов вражеской авиации. Всюду военные патрули, мирных жителей почти не видно. На улицах баррикады и даже ежи из рельсов. Город готовился к уличным боям, везде, где можно было ожидать воздушного десанта, оборудованы огневые позиции.

Николай Иванович, въезжая в город, еще не догадывался о причине вызова.

Штаб Приморской армии размещался в том же здании, где находился штаб округа. Часовой очень тщательно проверил документы. Предписывалось явиться к начальнику штаба округа Матвею Васильевичу Захарову.

Захаров встретил его радушно.

— Здравствуй, штабист... Чуть было не убежал в строевые? Ты погляди, какая идет усложненная война! Местами не фронт, а слоеный пирог. Нынче без штабов не осуществить управление войсками... Слов нет, нападение внезапно, многое было не готово к отражению врага... А я вот так думаю, что в современных условиях мы проигрываем в организации управления... Вот перейдешь к разработке более крупных операций, поймешь, что солдат наш — хороший солдат и в оружии мы не очень-то уступаем немцам. Пока не уступаем... А вот с управлением войсками, со связью отстали... И серьезно отстали.

Только завязался разговор, послышались бомбовые разрывы. Захаров, не прерывая разговора, встал, взял Крылова под руку и отвел к арке внутренней капитальной стены.

— В убежище не набегаешься, а под землю забираться рано... Здесь все же надежнее. Общая обстановка, надеюсь, известна по сводкам Информбюро?

— Сводки сдержанны, Матвей Васильевич! — ответил Крылов. — Много есть непонятного...

— Не так ожидалось? Здесь и мне многое непонятно, но и никто не подскажет. Самим надо добираться до истины... Истина пока проглядывается в одном: каждый шаг врага по нашей земле должен ему даваться с трудом, каждый рубеж, если им и преодолевается, то чтоб не малой кровью... Должны быть использованы все возможные преимущества обороны, все ее сильные стороны, доколе у нас не будет силы перейти в контрнаступление. Все, все, что возможно — употребить, чтобы бить и бить врага... Легкой прогулки у него уже не получилось, а что дальше... Дальше от каждого из нас зависит... Кишинев взят, ты понимаешь, что это означает?

— Оборону Одессы? — ответил вопросом Крылов. — Я видел, что город готовится к уличным боям...

— Когда до уличных боев дойдет — это плохо! — заключил Захаров. — Иди в штаб Приморской армии, ты назначен заместителем начальника оперативного отдела...

Первое, что надо было сделать после разговора с Захаровым, это представиться начальнику оперативного отдела. Захаров умолчал о том, под чьим началом придется работать.

Крылов отыскал кабинет начальника оперативного отдела, постучался и услышал за дверью знакомый голос. Ему показалось, что он ослышался. Но, переступив порог, все понял. Из-за стола навстречу ему поднялся генерал-майор Василий Фролович Воробьев.

На первые вопросы, где семья, дети, Крылов ничего не мог ответить. Он знал лишь, что «газик» добрался до станции Раздольная, там жен командного состава Дунайского УРа посадили на поезд. За Раздольной немецкая авиация охотилась за поездами...

Воробьев вздохнул и молвил:

— Многие из нас забыли простую истину: военный человек всегда должен быть наготове, что бы там ни говорилось, что бы ни предполагалось... Но это уже прошлое. Перейдем к настоящему. Прислали меня сюда, а людей в отделе нет. Все переформируется, одних отправляют в штаб Южного фронта, других — из штаба фронта сюда... Поезд тронулся, надо рассаживаться кому где способнее... У кадровиков наткнулся на твою фамилию... Теперь ты мой заместитель и начальник первого отделения... Не тебе объяснять, что это значит и какой объем работы предстоит... Артиллерийская канонада сюда еще не доносится, но страшно сказать! Придется оборонять Одессу с суши, а не с моря, а никто к этому варианту не готовился. Скажи кто-либо об этом месяц назад, назвали бы паникером...

«Военный человек всегда должен быть наготове». Не новая мысль, но все зависит от обстановки, когда о ней вспоминают. Воробьев еще и до того, как стал преподавателем академии Генерального штаба, любил повторять эти слова и будучи начальником штаба Тихоокеанской дивизии. Он сразу же, не слушая никаких возражений, отправил Крылова в подземелье...

— У тебя должны быть сосредоточены все данные о наших войсках, — говорил он. — В любой час дня и ночи ты должен держать руку на пульсе всей армии... Одессу бомбят, и кокетничать с бомбежкой кому-то, может быть, и пристало, тебе — нет!

Сначала оперативный отдел штаба Приморской, затем и штаб целиком, и КП командующего разместились в Шустовских подвалах. Когда-то знаменитый виноторговец хранил здесь бочки с коньяком, выдерживая их годами. Три этажа под землю. Мощные арочные перекрытия. Оперативный отдел — на самом нижнем этаже. Сюда не доносятся звуки даже от разрыва полутонных бомб. Круглые сутки горит электрический свет. На случай выхода из строя городских электростанций оборудована автономная подстанция на аккумуляторах. Смену дня и ночи здесь можно определить только по часам. Комната-каземат, в ней фанерной перегородкой отгорожена «каюта». В «каюте» небольшой письменный стол, койка и телефоны. Это и кабинет и дом Крылова. Телефоны пока еще не имеют всех необходимых точек связи. Ее придется еще только налаживать с дивизиями, полками и даже с батальонами Приморской армии.