Мир полон разведенных женщин - Джеки Коллинз

– Я вас побеспокоил, когда курил? – с тревогой спросил Шеп Стоун. – Если да, прошу прощения. Мне обычно такая штука не требуется, но летать боюсь, будь оно неладно. Разве не глупо?

Клео терпеливо вздохнула. Ей было крайне тяжело грубить людям. В публикациях это было просто, но в жизни она шла на попятный.

– Не побеспокоили. Видимо, я просто устала.

– Хотите что-нибудь выпить? Поможет восстановить силы.

Клео кивнула. Соглашайся – не соглашайся, а раз самолет в воздухе, он был настроен поговорить.

Вот он и говорил. Всю дорогу, пока летели над Атлантическим океаном. Она слушала про его работу, про трех его жен, про двух детей, про его материальное положение, политические убеждения и в конце концов, разумеется, про его половую жизнь.

– Женщин я люблю, – втолковывал он, – может быть, слишком люблю. Заниматься этим я начал, когда мне было восемнадцать. Поздно, не так ли? Ну, во всяком случае…

Вдруг самолет попал в грозу, и Шеп вдруг впал в молчание.

– Летать ненавижу, – сказал он, доставая фляжку в футляре из радужного стекла Тиффани, и жадно большими глотками стал хлебать. В то же время копался в кармане в поисках еще одной сигареты с марихуаной.

Самолет прыгал как мячик в пинг-понге. Шеп закурил и пару раз глубоко затянулся.

– Никакой разницы, – мрачно пожаловался он, – спиртное, наркотики. Я по-прежнему трезв как пилот.

Он предложил сигаретку Клео, и она взяла. Глубоко затянулась. Марихуана на нее действовала, опьяняла куда больше чем выпивка. Изредка они с Майком были не прочь вместе раскурить сигаретку.

Вдруг из репродуктора с треском раздался голос пилота.

– О господи! – задохнулся Шеп, крепко вцепившись в подлокотники, – мы разобьемся!

Пилот извинился за плохую погоду, пояснил, что над Лондоном погода такая же плохая, всем велел застегнуть привязные ремни и объяснил, что вскоре они совершат посадку во Франкфурте.

– Сукин сын! – буркнул Шеп и, пока они не приземлились, сидел нервно сжавшись.

Клео вызвала бортпроводницу и узнала, что во Франкфурте будет транзитная остановка на ночь. Она не против. Знала, что Майк станет ей названивать, как только она прибудет в «Коннот». Это прибавит ему еще одну мучительную ночь.

Пусть помучается.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Маффин и девушка-японка стоят бок о бок. Они одного роста, но во всем остальном совершенно разные.

Обе – голые, и обе держат в руке по бокалу шампанского.

– Классно, девочки, – сказал Джон, наводя свой «Никон». – Эй, Анни, – крикнул он помощнице, – еще раз натри им льдышками соски, они малость опали.

Анни выбежала с ведерком для льда и льдышкой натерла соски японке. Они тут же набухли. Маффин выпятила грудь.

– Мне теперь, пожалуйста, на лучший снимок дня. Джон сказал:

– Зад чуть втяни, Мафф, правую ногу согнуть побольше, навожу со вспышкой. Чудно, лапочки. Чудно!

Работал он быстро, из стереосистемы гремело звуковое сопровождение Бобби Уомака. Отсняв шесть кассет, Джон остался доволен.

– Готово, девочки. Маффин зевнула и потянулась.

– С ног валюсь! – Они с девушкой-японкой пошли в раздевалку.

– Чарли и я, мы разводимся, – сказала Камика, проворно натягивая рубашку и брюки.

– Жаль! – сказала Маффин. – И женаты всего… сколько? Год?

– Год и семь дней, – уточнила Камика. – Он пердеть целый день, пердеть целую ночь, не могу больше терпеть.

– Да, так ведь все мужики пердят, – философски изрекла Маффин.

– Но не в такт музыке! Маффин хихикнула.

– Прости, Кам, но ты такая смешная! – Корчась, она влезла в обтягивающие джинсы и свитер и воткнула в волосы новые очки от солнца.

– Очень красивые очки, – заметила Камика.

– Нравятся – дарю. – Маффин протянула очки. Пег. Я не могу. Пожалуйста…

Маффин настаивала. – Подарок от «Харродса», – сказала она и озорно рассмеялась.

Джон все еще работал, снимал высокую блондинку, которая молча позировала в длинной облегающей ночной рубашке. Маффин поцеловала его в щеку.

– Пока, милый. – Она махнула высокой блондинке. – Руки прочь от него, Эрика, занят.

Впереди у нее полдня до вечера. Редкое удовольствие, чаще всего пообедать времени нет.

Выбор богатый. Можно пойти домой и надолго вывести собаку в парк. Или пойти по магазинам. Или пойти в кино.

А еще можно идти себе и завернуть на обед в «Карус-сель», там как пить дать навалом ее подружек. Можно посплетничать, потрепаться и узнать, кто с кем и что.

Эрика сказала:

– Как видно, ты и Маффин все еще держитесь.

– Ноги чуть сдвинь, хватит, порядок, отлично. – Джон щелкнул. – Да, мы все еще вместе.

– Удивительно. Джон проворчал:

– Правую ногу чуть вперед, не так сильно. Отлично! Что тут удивительного?

Эрика пожала плечами.

– Вот уж никогда не думала, что девица вроде этой надолго потянет.

– Голову назад и не стервозничай. Эрика откинула голову. – А вот и буду.

– Да. Ты стерва от природы.

– Когда мы были вместе, ты так не думал.

– Четыре раза с тобой переспал пару лет тому назад, так что не тебе судить, с какой девушкой я хочу проводить время.

– Врун ты, Джон Клэптон. По крайней мере шесть раз. – Она приняла соблазнительную позу. Хочешь, чтобы было семь?

– Ты замужняя дама, Эрика.

– В последний раз ты был женатым мужчиной. Будем квиты. Все равно я подаю на развод.

– Спасибо за предложение, но не надо, спасибо. Будь лапочкой, влезь-ка быстренько в этот черный атлас, а я пока камеру перезаряжу.

– Подлец! – буркнула Эрика. – Просто хлеб с маслом терять не хочешь. Что ты вообразил: кто вы вдвоем? Джа-стин и Твигги?

– Заткнись и переодевайся.

Джон закурил. Джастин и Твигги, смех да и только! Они с Маффин взлетят куда выше.

В «Карусели» было не протолкнуться. Маффин села, потеснив Джен и Бренду.

– Где, девочка, ходишь? – осведомилась Бренда. – Новую мою песенку хочешь послушать?

– Как поживает молодой человек? – спросила Джен. – С Африки его не видела.

– Хорошо, – ответила Маффин, кусая палочку сельдерея. – Ого, кто это? – Она показала на худого блондина, плотно упакованного в замшу.

– И говорить не стоит, – заметила Бренда. – Трахалась я с ним, девочка… раз-два и готово и малюсенький!

Все засмеялись. Маффин сказала:

– Сегодня утром я работала с Камикой, она разводится.

– Чего это вдруг? Старик ее от японских харчей тягу дал? – засмеялась Бренда. – Кстати, не пришло ли времечко всем нам плясать на твоей свадьбе?

Маффин улыбнулась.

– Скоро придет, – пообещала она.

Хватит Джону разводить канитель. Сколько уже обещает развестись с женой. Если дело опять затянется, она будет выглядеть дурой. А она все равно хочет быть миссис Клэптон. Миссис Джон Клэптон.