Время перемен (ЛП) - Эшли Кристен

— Пока, — крикнула я ему в спину.

Он завернул за угол и исчез, даже не оглянувшись.

И вдруг я произнесла новую молитву Богу с обещанием быть хорошей девочкой до самой смерти (и это обещание я могла бы сдержать).

Только лишь бы уход Тони не означал, что он исчез навсегда.

Произнеся эту молитву, я вышла на задний двор, чтобы извиниться и вырваться с вечеринки, которая за время моего короткого отсутствия набрала обороты и стала на удивление шумной.

К счастью, Лонни и Мария были заняты поцелуями, так что мои усилия не были столь продолжительными, как обычно.

Я хотела подождать, пока снова не появится Тони.

Но теперь, когда Лонни и Мария были всецело поглощены друг другом, я решила, что, вернувшись, Тони может показаться, что я жду его.

Поэтому я и ушла.

И сделала это, повторяя свою молитву.

Даже если беспокоилась, что из-за этого стану действительно плохой девочкой, которой обещала не быть.

Глава 3

Былая слава

Наши дни...

Я СИДЕЛА НА КРОВАТИ в гостинице Магдалены «Чикэди Инн» с большим, прекрасным, элегантным бокалом для красного вина, предоставленным мне сотрудниками, налив туда сказочный Мальбек, который я отыскала в городском магазине «Wayfarer’S».

Я уставилась на огонь, зажженный, пришедшим чуть ранее, молодым человеком.

Веб-сайт уверял, что это не привилегированное обращение, учитывая, что я проживала в номере «Белая Сосна», единственном люксе в этой маленькой, впечатляюще очаровательной гостинице на десять номеров. Как говорилось на сайте, большинстве номеров были оборудованы каминами, и если вы здесь останетесь, то сделав утром заказ, к вам пришлют молодого человека разжечь огонь, чтобы вечером вы смогли перед ним отдохнуть.

Я находилась в Магдалене уже четырнадцать дней, и у меня было много вечеров перед камином и приличное количество (исключительно вкусных) ужинов в номере, потому что я залегла на дно.

Не годится, чтобы кто-то увидел меня здесь, пока я делаю наброски того, что станет последней главой моей жизни.

В связи с необходимостью я съездила на север, но только для того, чтобы ознакомиться с местностью. Я не вступала ни с кем в контакт.

Это случится позже.

Все случится позже.

Я перевела взгляд на разбросанные по кровати бумаги.

Сейчас я делала наброски.

Осмотр маяка уже завершился.

Как и предполагалось, он показал, что это полная катастрофа. Каждое здание (за исключением самого маяка) нуждалось в ремонте от крыши до основания — новая черепица, восстановление устойчивости фундамента. В самом маяке требовалось заменить печь, сантехнику, электропроводку, проложить кабель для телевидения и Интернета, обновить все ванные комнаты и кухню.

Мне предстоял проект эпических масштабов, реализации которого еще больше препятствовал тот факт, что, как оказалось, у единственного местного подрядчика имелись критичные отзывы, которые были настолько ужасны, что я удивлялась, почему он до сих пор ведет дела. Даже Роб (агент по недвижимости и мой новый друг) сказал, что не рекомендовал бы этого парня.

Поэтому мне пришлось съездить подальше, подыскать кого-то за пределами округа, и те трое, с кем я связалась, просмотрели акт отчета и объекты собственности, и прямо сказали, что мне придется оплачивать расходы на проезд.

Не лучший вариант.

Но я хотела, чтобы все было идеально.

Так и будет.

Именно здесь я собиралась провести остаток жизни. В месте, где будет останавливаться семья, когда они приедут меня навестить (в студии или на мансарде).

Он должен стать моим, а Патрик научил меня не соглашаться ни на что, кроме самого лучшего.

Семья, владевшая маяком, оказалась не очень довольна тем, что, когда я делала свое первоначальное предложение, то запросила на десять процентов ниже от установленной цены, потому что даже при беглой оценке, одна земля стоила вдвое больше, чем предлагала я.

Но я считала, что они не должны получить даже намека на награду за то, что сделали. Никто из них не заботился о наследии своего отца, не проявлял к нему (или к отцу) ни малейшего уважения, не говоря уже о любви. Они просто оставили его гнить, будто оно ничего не значило, когда этот маяк обеспечивал безопасность (в первую очередь), но главное — он являл собой память о человеке, создавшим свою семью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я уяснила, через прекрасный и безобразный опыт своей жизни, как важно уважать того, в ком течет твоя кровь, и делать это, несмотря ни на что.

Неважно, какие глупости они совершали, с какими вредными людьми проводили время, какие радикальные решения принимали.

Мы сошлись на пяти процентах ниже запрашиваемой цены, и через четыре дня я должна подписать бумаги.

Тогда все будет сделано.

Назад пути нет.

Несмотря ни на что, я не собиралась возвращаться.

В одной руке я держала бокал, медленно потягивая вино, другой собирала бумаги на дом и запихивала их в папку (за исключением акта о проверке, который представлял собой отдельную папку мрачной информации).

Я встала, положила обе папки на комод и вернулась к кровати, повернулась к тумбочке и поставила бокал, чтобы взять нож для сыра (любезно предоставленный гостиницей) и нарезать необыкновенный камамбер (не предоставленный гостиницей, что сделало нож еще одним добрым жестом), и намазать его на ломоть свежего французского хлеба (все это тоже было куплено в «Wayfarer’S»).

Я сунула кусочек в рот и принялась жевать, едва удерживаясь от того, чтобы не закрыть глаза и должным образом насладиться восхитительным вкусом.

Все ингредиенты постепенно соединялись.

Мне очень понравился «Wayfarer’S».

Я была осмотрительна в том, чтобы оставаться незамеченной, поэтому постаралась не задерживаться надолго в городе, но, несмотря на это, влюбилась в Магдалену и не могла дождаться, когда проведу больше времени в магазинах, не говоря уже о ресторанах.

Я встречусь с подрядчиками, чтобы осмотреть здания, и очень скоро они вернутся с планами и предложениями, так что мне нужно будет принять решение и приступить к длительному процессу переезда.

Теперь необходимо подыскать дизайнера интерьера. В подобных вещах я безнадежна.

В чем я не безнадежна, так это в том, чтобы точно знать, что мне нравится. Я не из тех людей, кто колеблется в принятии решения.

Патрик всегда любил это во мне.

— С тобой так приятно ужинать, дорогая девочка, — говорил он те множество раз, что мы ужинали или обедали в ресторанах, после того, как я открывала меню, просматривала его и в течение минуты принимала решение.

Да, я точно знала, что мне нужно — обжаренный тунец или стейк Диана.

Так что я смогу сделать выбор среди разнообразия одеял и гобеленов, не тратя на это шесть недель.

Наброски складывались в единое целое. Основы уже были заложены.

Чего не скажешь о других вещах, которые вызовут трудности.

И словно вселенной захотелось напомнить мне об этом (будто бы я забывала), на ночном столике зазвонил сотовый.

Увидев, кто звонит, я не только схватила телефон, но и взяла бокал с вином, потому что решила, что оно мне понадобится.

Я взяла трубку и поднесла ее к уху.

— Привет, Пэт.

— Привет, милая. Как дела?

Для меня не было ничего удивительного в том, что старший сын Патрика в четырех словах мог выразить всю глубину своего беспокойства обо мне и в то же время рассказать, как ему хочется, чтобы я держалась подальше от Мэна, если бы он мог, то посадил бы меня в ракету и запустил на Луну.

Я не рассказывала Пэту о маяке.

И не расскажу, пока по-настоящему не стану его владелицей.

Это было подло и потому неправильно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но это Пэт. Его жена Кэти — моя лучшая подруга. И он был старшим сыном моего покойного мужа, и очень похож на отца и определенно похож на моего старшего брата.

Другими словами, если я позволю, он может на меня надавить.

— Все просто замечательно. Ты бывал в штате Мэн? — спросила я и тут же продолжила: — Здесь очень красиво. Совершенно потрясающе.