Наизнанку - Евдокия Гуляева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мыть посуду за богачами? – лучезарно улыбнулась ему на его хамство, и надела на себя фартук. – О, это моя мечта! И, кстати, я очень рада, что мои клининговые навыки попробуют оценить по достоинству в этом доме!
Хантер нахмурил брови. Задумался на миг, словно вслушался в суть сказанного мной, что гораздо глубже поверхности из двусмысленных шуток. Мои слова не обидели его и даже не удивили.
Не сразу увидела, как его умопомрачительные губы растянулись в усмешке.
Странно, что после всего сказанного и услышанного я всё ещё испытывала желание улыбнуться ему в ответ.
– Я помню про Агнес и не хочу лишать её работы. Просто хотела помочь. Ты же разрешил мне остаться здесь. Я чувствую себя обязанной.
– Кстати об этом. Нам надо поговорить.
Вот чёрт! С моих губ сорвался короткий истеричный смешок. С ночёвкой это была разовая акция?
Хантер нахмурился. Он колебался, явно подбирая слова.
– Мне не нравится твой отец.
Когда я услышала первое сказанное, поняла, что ничего хорошего дальше меня не ждёт. Сердце замерло, и я сосредоточила взгляд только на его холодных глазах нейтрального серого цвета.
– Он иждивенец.
Пока он говорил, гнёт мыслей не давал покоя, стекая по венам лёгким волнением.
– Моя мать всегда таких подбирала. Это её талант – находить приживал и тащить их домой – и её дело. Аллестер далеко не глуп, самое умное и ценное хранится в головах таких как он людей, которые научились правильно крутиться в этом мире, чтобы вертеть другими и жить за их счёт. Но если ты рассчитываешь, что тоже будешь жить здесь за мои деньги, тогда ты намного глупее, чем я думал.
Всё это слышать мне было неприятно. Но он имел полное право высказать мне свои предупреждения.
– Я не прошу у тебя денег. – Я безрадостно усмехнулась. – И не возьму их. После смерти мамы мне достались только огромные долги и скромный дом. Его пришлось продать, чтобы оплатить счета. Отец оставил нас пять лет назад. С тех пор я его видела лишь пару раз, когда он возвращался, чтобы забрать кое-что из забытых им вещей. Не нужно мне рассказывать – я знаю, что он из себя представляет. Он пригласил меня в твой дом и сбежал ещё до моего приезда! Но выбирать мне не приходиться – кроме него, у меня нет родных. Никого. Мне некого просить о помощи. Я не собиралась здесь задерживаться и планировала найти работу, чтобы самостоятельно снимать квартиру. Мне нужно где-то пожить лишь пару недель. И я совсем не хочу, чтобы ты думал обо мне, будто я иждивенка.
Пока я говорила, Хантер хмурил брови и неотрывно смотрел мне в глаза, а я невидящим взглядом сквозь него. Мне не нужны были его жалость и сочувствие. Мне нужна была только комната в его доме. Любая. Это всё.
Я договорила. Он молчал. Минутная тишина между нами рвала нервы. Где-то внутри заклокотали слезы.
Прятать дрожащие руки здесь стало для меня привычным делом – я сунула их за спину.
Когда в моей голове уже в ряд строились варианты его отказа, он ответил:
– Комната твоя. На месяц.
Я тихонько выдохнула:
– Спасибо.
Он всё еще держал брови сведенными на переносице. Словно злился. На меня? На себя за то, что решил помочь мне?
– Удачи в поисках работы, Катерина.
– Ина, – по привычке поправила я.
Хантер сунул мне в руки пустую кружку и вышел из кухни.
Я же, со стоном, обессиленно откинулась назад и прислонилась к столешнице. Даже не заметила, как всё это время я стояла, до боли выпрямив спину.
Глава 4
В комнатушку вернулась лишь на пять минут, чтобы скинуть шорты и майку. Быстро запрыгнув в джинсы, натянула чистую футболку и собрала всё ещё влажные волосы в привычный хвост. Повертела ключи от машины в руках, но, признав их бесполезность, бросила на тумбочку – бензин волшебным образом в пустом баке не появится.
Прихватив сумку, минуя пустую кухню и холл, выскочила за парадную дверь. И зажмурилась.
Яркое утреннее солнце на какое-то время ослепило глаза. Его тёплые лучи мягко ласкали кожу на лице, заставляя губы непроизвольно растягиваться в довольной улыбке. Ясные дни в Туманном Альбионе – большая редкость!
Подъездную дорожку у дома всё ещё занимали машины, хотя теперь их осталось не так много, как прошлой ночью.
Я оглянулась на дом и посчитала окна, прикидывая, сколько в нём может быть спален. На второй этаж я не поднималась, но помнила о том, что сказал мне Хантер – все свободные комнаты заняты. А утром, кроме него и девушки, которую он выставил, никто из гостей мне не встретился.
Интересно, много народу осталось ночевать? Долго они здесь пробудут?
Ну а, впрочем, какая разница?!
Я изо всех сил постараюсь оставаться незаметной. С утра у меня это почти получилось, если не считать единичного недоразумения. Во избежание повторений подобных историй мне необходимо быть более осмотрительной и не попадаться кому-либо на глаза, в особенности, хозяину дома.
Надо признать, он чертовски привлекателен. И если каждый раз, сталкиваясь с ним на кухне, я буду восхищенно застывать в дверях, глазами бесстыдно пересчитывая кубики его пресса, – это может стать для меня очень неудобной проблемой.
* * *
Без труда найдя первый попавшийся утренний «The Times» я нашла несколько объявлений о вакансиях в этом районе.
Это уже было большой удачей!
В двух ресторанах требовались официантки – я заглянула к ним и быстро прошла короткие собеседования. Да, опыта в сфере обслуживания я не имела, но у меня осталось стойкое ощущение, что мне обязательно перезвонят как минимум из одного, а может, из двух сразу. Вот только хотела ли я остаться там работать? Не уверена. Меня насторожила непритязательность к подбору персонала.
Еще я зашла в местный «DHL Express», где требовался приемщик посылок, но эта вакансия была уже занята.
Но оставалось ещё одно объявление, и я откладывала его до последнего. Казалось, устроиться туда без опыта и рекомендаций будет практически невозможно. Но в тексте довольно лаконичного сообщения о вакансии об этих условиях не было и речи, лишь то, что:
«В элитный конный клуб «Аделанта» требовался обслуживающий персонал».
Небольшой минус в том, что он был загородный. Весомый плюс – платили там десять фунтов в час плюс чаевые, а ещё официальное трудоустройство и оплачиваемая медицинская страховка.
Быстро с ориентировавшись в потоке общественного транспорта, я прыгнула
