Остановка - Зоя Борисовна Богуславская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Л е г к о в. Поехали!
Пьют. Возгласы. Легков целует Светлану.
К а л е н д а р е в (вытирая губы). Теперь, если позволите, вернемся к делу вашей жизни. И о роли Нерукотворова.
Л е г к о в. Идет! (Чуть задумался. Дальнейшая речь сопровождается взмахами руки, которая очерчивает в воздухе треугольник: взлет, падение, подведение итога.) Когда-то, на заре… так сказать, у меня завелась одна мыслишка: нельзя ли выработать «морозоустойчивость» у нашей нервной системы к частым переключениям, звуковым перегрузкам, смене ритма жизни. (Оглядывает лица присутствующих, не видя никакого энтузиазма.) Задача необъятная, как вы понимаете. Я долго маялся с этим. Потом выделил более скромную проблему — нельзя ли регулировать наш гормональный баланс в нужном направлении…
О л е с я. Кто больше ест — больше и жиреет!
К а л е н д а р е в. Не спеши, девочка. Состаришься!
Л е г к о в. Верно, спешить в этом деле не надо. Два человека, съедающие в точности одну и ту же пищу (взмах), никогда не прибавляют равного веса, будь у них один и тот же рост, вес и возраст. Кто-то даже от этого количества поправится, а кто-то похудеет.
К а л е н д а р е в. Я, например. Что ни приму — все не в коня.
О л е с я. У тебя на баб много энергии расходуется. А конь ни при чем.
Л е г к о в. Я и подумал: если понять сам механизм регулирования, могут открыться неслыханные возможности для науки. (Взмах.) Прошли годы, и однажды мне показалось — кое-что найдено. (Сразу теряя весь запал.) Вот и все.
О л е с я. А дальше?
Л е г к о в. Дальше — неинтересно. (После паузы.) Я словно помешался. Доходило черт знает до чего. Мне необходим был эксперимент на животных. Понимаете? Как воздух. А жизнь опутала меня со всех сторон делишками, счетами, заботами. Я стал психовать. (Взмах.) Меня выносить невозможно стало… Короче: «Его забросили друзья, а после них ушла жена». (Взмах.) Этот факт и решил все. Уехать! Проверить. (Залпом выпил стакан.) Идею поддержали ученые, и вскоре я уехал в высокогорный совхоз.
К а л е н д а р е в (после паузы). «Ну, а Тартюф?» Нерукотворов-то что?
Л е г к о в (с трудом улавливая вопрос). А… Нерукотворов… (Наливает всем.) Он не придавал моей затее особого значения. У нас ведь теперь все что-нибудь открывают. Потом согласился — наука поддержала, ущерба государству нет. Пусть. (Взмах.) А теперь вот я им задал задачу.
О л е с я. Какую?
Л е г к о в (не сразу, потом загорелся). Как какую? Надо же решать проблему в широких масштабах! (После паузы.) Нерукотворов забегал, потребовал с меня кучу бумаг: акт комиссии, дегустационное заключение о качестве… и прочее. (Радостно оглядывает всех.) А когда удостоверился в рекордном привесе мяса, начал срочно продвигать. Обещал очень быстро.
К а л е н д а р е в. Ну раз он обещал вам, Женя, остается только ждать. Теперь готовьтесь к Ленинской. Или в академики.
О л е с я. Вот порезвимся!
Л е г к о в (мечтательно). Хотелось бы еще кое-что попробовать. Ты прав, Календарев. Теперь идея сама себя и пробьет, и протолкнет. Я свое сделал (его уже понесло), скажу наперекор герою одной потрясающей пьесы: «Жизнь практически выиграна». Даже если ничего другого не успею сделать на этом свете… все равно. Я принес часть себя в этот мир… Он — прекрасен. (Обнимает Светлану, поднимает бокал.) За жизнь, которую мы сами заслуживаем!
В вестибюле бара появляется Г е н н а д и й. Он тих и опрятен. От него веет миролюбием. В руках у него громадный букет пахучих трав и полевых цветов. Он останавливается в дверях бара, минуту прислушивается к разговору за столом, настроение его заметно меняется. Рыбкин из зала замечает его, подходит…
Р ы б к и н. На лоне, Геннадий Палыч, побывали? Быстро.
Г е н н а д и й. Давно она тут?
Р ы б к и н. Смену отработала, за апельсинчиками отстояла, а после уж… (Показывает.)
За столом.
Л е г к о в. А теперь тост скажет Светлана!
С в е т л а н а (страшно смешалась). Не люблю тостов.
Л е г к о в. Говори! (Поднимает Светлану со стула.)
С в е т л а н а (высвобождаясь). Ну, пожалуйста, не трогай меня.
О л е с я (поднимаясь). Тогда я скажу. Я пью за вас, Женя, — за стопроцентного мужчину. Где они были, настоящие мужчины? Все они были не стопроцентные, а сорокаградусные.
К а л е н д а р е в. Кто-то из нас должен оскорбиться.
О л е с я. Вся их мужская жизнь качалась между пунктами «завязал» — «развязал».
К а л е н д а р е в. Откуда такой вывод, маргаритка?
О л е с я. Я все мечтаю услышать: «До вечера, милая. Я… за тобой заеду». Я заеду за тобой. Ах, как это звучит, точно музыка в церкви! Мы ведь как привыкли: «Забежишь ко мне?»; или: «Подожди, пока освобожусь»; или: «Займи столик, а то я задерживаюсь». И так всю дорогу. (Легкову.) За вас…
К а л е н д а р е в (прерывая). Все! Завтра мы с Женей пригоним такси к парикмахерской (показывает на соседнюю дверь) и доставим вас обеих сюда.
О л е с я (игнорируя). Значит, за Легкова, который соответствует своему мужскому назначению. (Пьет.)
В зал входит Р ы б к и н, вызывает Светлану к Геннадию. Сам присаживается к столику.
В вестибюле Г е н н а д и й и С в е т л а н а.
С в е т л а н а (увидев Геннадия с цветами). Значит, все же побывал?
Г е н н а д и й. Из детсада. Вот. (Кладет букет.) Димка тебе насобирал.
С в е т л а н а (чуть виновато). А я… не успела. С утра работала, потом…
Г е н н а д и й. Вижу.
С в е т л а н а. Что ты видишь?
Пауза. Геннадий машинально ощипывает цветы.
В кои веки присела с людьми.
Г е н н а д и й. Ну, я пошел.
С в е т л а н а (поражена его поведением). Хочешь… посиди с нами?
Г е н н а д и й. Некогда мне.
С в е т л а н а. Выпьешь рюмочку и пойдешь.
Г е н н а д и й. Не пью.
С в е т л а н а. Заболел?
Г е н н а д и й. Права вернули. Надо отвыкать.
С в е т л а н а. Вернули? (Удивленно.) Значит, год целый прошел. (Задумалась.) Ну слава богу, а то уж я тебя бояться стала.
Г е н н а д и й. Это верно. Больше этого не будет.
С в е т л а н а. Чего?
Г е н н а д и й. Ничего. Живи как знаешь.
С в е т л а н а. Я и живу.
Г е н н а д и й. Ну и хорошо.
С в е т л а н а. А Димка как там… не скучает?
Г е н н а д и й. Нет вроде. (Повернулся, пошел, остановился у двери.) Больше навязываться тебе не буду. С Димкой мы договорились, как видеться. (Ушел.)
Светлана потерянно смотрит вслед; забывшись, стоит с цветами в руках.
В баре.
Л е г к о в (Олесе). Куда Света пропала?
Р ы б к и н. Сейчас появится. Потерпи, друг.
Л е г к о в (нетерпеливо встает). Нет, так не пойдет. Сейчас мы ее вернем.
Р ы б к и н. Не трудитесь. Она с мужем.
О л е с я (Рыбкину). Да качай ты отсюда, ей-богу. «С мужем». Был, да весь сплыл. Понял?
Р ы б к и н. Много на себя берешь.
К а л е н д а р е в. Что это вы все сразу расстроились? (Легкову.) Один небольшой тост, и она явится как солнца луч среди ненастья. (Встает.) Сейчас нам стало известно о новом достижении, даже научном открытии — и оно принадлежит нашему другу Евгению Легкову. Есть идея…
О л е с я. По-моему, опять речь толкает.
Р ы б к и н (бормочет). И такой заметной личности, государственного масштаба, можно сказать, Барышеву хотят подсунуть.
О л е с я (Рыбкину). Доиграешься!
В дверях С в е т л а н а с цветами.
Р ы б к и н (Олесе). Не нравится? А мне, по-твоему, все у вас нравится? Думаете, если приезжий, так ничего и не узнает? (Громче.)
