Дневниковые записи. Том 3 - Владимир Александрович Быков

Научные работники, вообще интеллигенция – всегда в душе диссиденты. Нам очень многое не нравилось в той советской системе. Но, простите, вот эта публика, престарелые партийные бонзы – они же были не диссидентами, а настойчивыми проводниками той политики, которая привела СССР к роковой черте. Это они опорочили прекрасную по своей сути социалистическую идею.

Советская власть обидела многих, но по своей природе это власть народная. Советы рождены в 1905 году народом, их не придумал Ленин или Сталин, они возникли из движения масс против реального угнетения. Конечно, у этой власти была масса ошибок и прямых преступлений, но нужно учитывать одну вещь: при всех отрицательных моментах это была первая более-менее удачная (потому что продолжалась 70 лет) попытка создания государства социальной справедливости. И еще: не народы, а политическое руководство многих стран безумно боялось нашего примера. Мы действительно жили в капиталистическом, весьма недружелюбном, если не враждебном, окружении и вынуждены были наращивать свой военный «флюс». Оценивая свою историю, нужно чувствовать себя в то время и в тех поколениях.

Академик Виталий Гинзбург говорил в «ЛГ» о чудовищной несвободе, отягчающей вину коммунистического режима. Научные работники ощущали ее, в частности, в жесткой дозировке международных обменов. Но окупаются ли понесенные за последние 10 лет потери той свободой, которую мы сейчас обрели? Победа в Великой Отечественной, за которую народ заплатил страшную, невосполнимую цену, была действительно одна на всех, на всю страну. Плоды же нынешней «победы» каждый воспринимает по-своему. За что боролись – за демократизацию? Но, если взять за точку отсчета сталинские времена, постепенно происходила эволюция государства в сторону демократизации. Уж, во всяком случае, в последние горбачевские годы проблема «съездить за границу» была снята.

Променять несовершенный, бюрократический, но социалистический строй, в котором реализовывались гуманистические принципы, на сомнительную свободу жить в условиях дикого капитализма, ограбившего миллионы людей, – значит согласиться на несоразмерную, катастрофическую цену.

Заплатив ее, Россия оказалась отброшенной территориально к допетровским временам, экономически – в разряд слаборазвитых стран, Советский Союз по ВВП находился на 2 – 3-м месте в мире, Россия сейчас на 67-м, по доле ВВП на душу населения мы были на 13 –15-м месте, сегодня на 95-м, среди африканских режимов. И это плата за то, что, постояв в очереди, ты можешь получить иностранную визу?

Скорее всего, эра саморазрушения в России все-таки завершится, и страна предпримет трудную попытку все построить заново.

Успех этой попытки в первую очередь зависит от политического руководства страны. Ключевой вопрос: возьмет ли оно курс на возрождение, а затем и развитие наукоемких отраслей промышленности? Допускаю, что сужу со своей колокольни, но убежден, что только прогресс в этом направлении даст возможность десяткам миллионов людей заниматься интереснейшим интеллектуальным трудом за достойную плату, а стране – свернуть с сырьевого пути на инновационный. Для этого нужно, чтобы миллионы россиян учились, осваивали современные технологии, знали компьютер, а не суетились с мелочными подсчетами: здесь я продам на столько, а заработаю столько. Да, без коммерции нельзя, но, как известно, рынок есть механизм обратной связи производителя и потребителя, не более того. И механизм этот должен включаться, регулироваться, работать прежде всего на возрождение мощной индустрии.

Но, по наметкам федерального бюджета доля расходов на науку снова снижается! Как директор, как вице-президент РАН я непрерывно натыкаюсь на барьеры и рогатки, которых не должно быть в природе, трачу силы и энергию на борьбу с ветряными мельницами, причем деятели Минфина и прочих чиновных контор убеждены, что они реформаторы, а я – замшелый консерватор. И пишут статьи о том, что Академия наук должна реформироваться по их сценарию.

Реформы должны рождаться жизнью, задача реформаторов – увидеть и поддержать ростки нового, а не насаждать придуманные в их головах схемы.

В молодые годы, когда я только начинал работы по гетероструктурам в них не верили ни заведующий лабораторией, ни руководство института. Но меня всегда поддерживал замдиректора Борис Александрович Гаев, давний соратник легендарного Анатолия Петровича Александрова. Почему – для меня долгое время оставалось загадкой.

Когда же я в минуту откровенности спросил Гаева, чем вызвано такое доверие, он ответил: «Жорес, я не разбираюсь в гетероструктурах, но знаю сделанное тобой».

Принцип подбора кадров и принятия решений прост: ты показал, что можешь реализовать новые идеи – продолжай действовать так же на более высоком уровне. И если мы будем им руководствоваться, то получим совершенное качество организации жизни».

По форме уважительная, но по содержанию убийственная, характеристика того, что мы построили за годы современного демократического управления нашим государством, сознательно ориентированного, нам представляется, на одно сплошное в массе потребительство. Но так же, как и у Глазьва не названы главные, по Лейбницу, исходные причины всего этого сверх преступного устроения, с нами происшедшего.

В более полном виде характеристика этого «устроения» приведена у меня в «Дневниковых записях»:

– от 05.08.02 г. по поводу статьи А. Кивы в «Литературной газете»;

– от 05.10.07 г. в связи с выступлением Ю. Афанасьева по радио.

С учетом этого моего и мудрейшего мужика Алферова, какой напрашивается вывод? Сверх очевиднейший! Да.

– Если бы жизнь была однослойной и в ней не намешено было бы все «нужное» для реализации главного принципа ее устроения, основанного на извечной борьбе за

08.10.17

А теперь в дополнение к выше сказанному кое-что в связи с недавним выступлением Путина на Валдае.

Как давно уже принято, речь его – это разнообразный набор самых общих малоконкретных призывов и пожеланий на тему, как надо жить, творить и т. д.

Вот только некоторые из них, сопровождаемые, уже не раз упомянутыми мною, словами-сорняками: «необходимо, должны, нужно, следует».

«Необходимо историческое творчество, синтез лучшего национального опыта и идеи, осмысление наших культурных, духовных, политических традиций с разных точек зрения с пониманием, что это не застывшее нечто, данное навсегда, а это живой организм.

Критика необходима. Но без чувства собственного достоинства, без любви к Отечеству эта критика унизительна и непродуктивна.

Нам необходимо учиться это грамотно использовать, не забывая главное: развитие регионов, их самостоятельность должны работать на создание равных возможностей для всех граждан страны, вне зависимости от их места проживания; на ликвидацию дисбалансов в экономическом, социальном

развитии территорий России, а значит, на укрепление единства страны. Конечно, это сложнейшая задача, потому что развивались эти территории на протяжении десятилетий, а то и столетий, конечно, неравномерно.

Я думаю, только общими усилиями мы можем создать единое пространство. И это необходимо сейчас, это экономическая необходимость, потому что перед нами стоят серьезные вызовы в энергетической