Последняя из рода Леер - Ольга Ильина

С того дня эти мысли о поцелуе стали его наваждением. Даже сегодня, при сестре он едва сдерживался, чтобы не развернуть ее к себе, не взять за подбородок и не коснуться губами алых…

Бокал с какой-то жидкостью хрустнул в руках наследника и осыпался мелкой крошкой вместе со сладкой субстанцией, заливая пол и подол платья какой-то девицы, неосмотрительно приблизившейся к нему слишком близко.

Филипп вскинул голову, привлеченный шумом и наткнулся на черные глаза мужчины, прожигающие насквозь, полные такого бешенства, что ближайшие к нему люди отшатнулись и поспешили скрыться в толпе.

И Филипп вдруг понял, кто поставил на коже его милой девочки те засосы.

Наследник отвернулся прежде, чем слепая ярость принца пробилась в его сознание, и все же недостаточно быстро.

«Подонок. Ты разрушишь ее жизнь».

Наследник не мог не согласиться с этим. Но отпустить ее…

никогда.

Он даже не стал дожидаться окончания приема, просто оборвал какого-то посла на полуслове, вызвав неодобрительный взгляд Макса и поспешил прочь из этого душного зала, туда, где была его девочка. Но как не странно, Ауры в ее комнате не оказалось. Милава пробормотала что-то о Гааре, но ему и не требовались ее слова, только воспоминания. Вот они сидят за письменным столом постепенно заполняя свои отчеты по практике, изредка переговариваются, помогают друг другу, даже когда пришла служанка с обедом, девочки не оторвались от своего занятия. Закончили только через два часа, когда обед остыл, а у Милы совсем затекла спина. Внезапно Аура побледнела. Мила испугалась, но поняв, что Гаар вызывает, долго не хотела отпускать. Но разве ее переспоришь? Уж ему ли не знать, насколько она упряма.

Он бросился за ней, уже злой, уже предчувствуя что-то. Ему требовался лишь шаг, одна искра, чтобы сорваться. И он сорвался.

Весь день мы с Милой писали введение к курсовой, заполняли отчеты по практике и вообще делали то, чего не было уже очень давно. Мы наслаждались тишиной, пока Гаар не ворвался в мои мысли. Его простое «Жду в нижнем зале через полчаса» заставило меня понять, что так больше продолжаться не может. Идти не хотелось. Но я понимала, что последние мои выходки ранили его. Мне было стыдно. Права была Мила, я слишком часто забывала о Гааре, слишком часто игнорировала его. А мне этого совсем не хотелось. Поэтому я не стала долго думать. Вот только Мила отпускать не хотела. Но я чувствовала острую необходимость сделать это, не только для себя. Но и для него тоже. Для нас всех.

На пороге зала, я еще надеялась, что его там не будет, но увидев одиноко стоящую фигуру профессора в самом центре зала, поняла, что не смогу уйти. Мне показалось на секунду, что он, погруженный в свои мысли не заметил меня, но услышала тихое, едва уловимое: «Не уходи».

Это были не просто слова, а какая-то отчаянная обреченность. Мне было страшно оставаться, зная, что сейчас нам обоим будет очень больно, но и оставить все как есть я больше не имела права.

— Я теряю тебя, — проговорил он, все еще стоя спиной ко мне, а потом усмехнулся, — Хотя по правде ты никогда не была моей. Но то, что он с тобой делает… Я не могу на это смотреть без содрогания.

— Пожалуйста, не надо.

Внезапно он повернулся ко мне, оказавшись совсем близко, на расстоянии вытянутой руки.

— Почему он?

— Я не знаю, — тихо ответила я.

С минуту он разглядывал меня. Просто стоял и смотрел, что-то решая в мыслях.

— Он погубит тебя, Аура, — и эта его уверенность заставила меня дрожать. — Но тебя ведь это не остановит. Хотя…

Гаар сделал еще один шаг и схватил меня за плечи, не давая шанса отступить.

— Есть один способ.

— Пожалуйста…

— Нет. Я должен попробовать. Последний шанс. Ты не можешь мне в этом отказать.

Секунда, один удар сердца и я оказалась во власти чужих чувств, чужих эмоций, боли, отчаяния, ставших теперь моими. Я чувствовала все эмоции моего наставника, учителя, друга. Его переживания, боль, надежду и любовь. Ее было столько, что я растворилась в ней, потерялась. Она затопила меня целиком не оставляя шанса повернуть назад. Вместо этого я подалась вперед и поцеловала его. Это уже не были мои чувства и эмоции, это было его влияние, его желание, но где-то в глубине сознания, там, где была только я, мне не хотелось прекращать. Он целовал меня, и я отвечала. И это уже действительно была я, без его давления, влияния или воли. И тогда я поняла, что когда-нибудь могла полюбить его. Если бы у нас было чуть больше времени, если бы не было наследника, если бы Гаар чуть больше был эгоистом. Я бы полюбила его. И в эти поцелуи сейчас я вкладывала ту часть себя, которая принадлежала только ему, мое восхищение, дружба, годы защищенности и преданности. Я знала, что причиняю ему боль, отвечая, но не могла иначе.

Внезапно хлопнула дверь, разорвав это наваждение. Я резко повернулась, вырываясь из объятий Гаара и уткнулась в черные, обжигающие гневом глаза наследника. Что-то оборвалось внутри. Я поняла, что совершила что-то непоправимое. А когда услышала холодный, бездушный голос наследника, задрожала от ужаса.

— Я предупреждал тебя.

Впервые я видела не своего будущего мужа, не наследника Адеона, а страшную машину для убийств, чудовище, которое жило в каждом из анвар.

Я бросилась к нему, когда он материализовал меч, но он оттолкнул меня, как надоедливую муху и посмотрел так, словно я его предала.

Впрочем, это действительно было не так уж далеко от истины.

Нужно было срочно что-то делать, иначе эти двое сейчас просто поубивают друг друга, нет. Стоит только Гаару обнажить меч, как ему вынесут смертный приговор.

И тогда страх ушел. Осталась только слепая злость на наследника, Гаара, да и себя тоже.

«Если ты сделаешь это, я никогда тебе не прощу. Ты не смеешь обвинять меня ни в чем. Я не твоя жена, подруга или невеста. Я имею право на выбор».

— Нет не имеешь, — прошипел он. Все еще злой, все еще полный ярости. Но мои мысли, брошенные ему в спину, заставили его остановиться.

— Пожалуйста, профессор Гаар, оставьте нас наедине.

Я не смотрела на Гаара, но буквально чувствовала кожей, как разбиваются в прах все его призрачные надежды. И от этой давящей боли мне хотелось кричать и плакать. Но не сейчас. У меня еще будет время оплакать мою несостоявшуюся любовь, и чужое разбитое сердце.

Едва мы остались одни, я немного расслабилась. Смертоубийства не будет. По крайней мере не профессора Гаара. Хотя за себя я не ручалась.

— Прости.

— Думаешь простого прости будет достаточно? — от его опаляющего взгляда хотелось зажмуриться и сбежать куда-нибудь подальше. — Зачем ты это сделала?